Чудовищные будни красавицы - Татьяна Михаль

Ох, девочки, видели бы вы лица мужчин, когда я с каменным лицом выложила перед ними халат (синий, махровый, с большими карманами и абсолютно новый).

Но да, не бархат это и не шёлк, расшитый золотыми и серебряными нитями, как они привыкли. И треники – чёрные штаны с такими ещё лямками, что цепляются за пятки, вытянутыми коленками и пятой точкой. Уж не знаю, почему я их до сих пор не выбросила?

– Моя одежда не нуждается в чистке, – деревянным тоном сообщил Виктор.

– Пожалуй, я надену халат, – с нотками обречённости пробормотал Филипп. – Где тут ванна?

Ванная комната на пяти квадратных метрах произвела на барона неизгладимое впечатление.

Он долго моргал, принимая суровую реальность.

– Вот так пользоваться душем, – показала ему на что нажимать, какие рычажки включать и крутить.

– Это унитаз, – продолжила ликбез. – Эту кнопку нужно нажать и всё сразу смоется.

Продемонстрировала чудеса сантехники, и барон удивлённо покачал головой.

– Удивительно, даже маги в моём мире не догадались… – он осёкся и с какой-то обидой произнёс: – Почему вы не сделали в нашем мире этого удобства?

– Э-эм… Как-то в голову не пришло, – пробормотала озадачено. – У меня были другие приоритеты, да и грех вам на комфорт жаловаться.

Барон печально вздохнул.

Положила на стиралку чистое полотенце и кивнула на него.

– Вот, этим полотенцем вытретесь. Оно чистое. Это зубная паста. Вот новая зубная счётка. На полке можете взять вот эти баночки. Это шампунь, здесь гель для душа. Пахнут приято… – рассказывала мужчине, который, кажется, не готов был к столь суровым условиям новой жизни.

Он развернул полотенце и уставился на меня в немом вопросе.

– Что не так? – выдохнула раздражённо.

– Полотенце только одно, – сказал Филипп и задвигал бровями, будто мне должно быть понятно, что он имеет в виду.

Развела руками.

– Ну да. А сколько должно быть? Два? – не поняла его.

– Три, – невозмутимо заявил барон. И видя моё непонимание, пояснил: – Одно для тела, одно для лица и ещё полотенце для ног.

Сжала руки в кулаки. Моё терпение ведь не бесконечно.

– А для дружка ниже пояса отдельный махровый платочек не выделить? – прорычала я и фурией вылетела из ванны.

Закрыла за собой двери и пошла за Виктором. Нашла его в своём кабинете.

Мужчина занял моё королевское кресло и читал мой блокнот с заметками.

Выхватила из его рук свою вещь и заявила:

– Я не разрешала сюда входить!

– Но и не запрещала, – парировал граф.

Так, тихо, Марго, не заводись. Ничем хорошим это не кончится.

– На будущее, – заговорила спокойно. – Это мой кабинет. Моё рабочее пространство. Огромная просьба здесь ничего не трогать, не передвигать и моё место не занимать, understand?

Виктор ничего не сказал. Молча освободил моё кресло и прошёл в гостиную. Я хвостиком последовала за ним.

Судя по тому, что постельное бельё, подушки и одеяло оказались не тронутыми, они вообще не спали.

– Здесь могу расположиться? – с усмешкой поинтересовался граф.

– Да, – ответила хмуро и включила телевизор.

Мужчина, который только сел на диван, резко вскочил, когда на экране возникла картинка – показывали боевик, и я поспешила переключить канал на какой-нибудь безвредный.

Нашла мультики. Идеально.

– Что это? – с опаской спросил граф.

Потёрла виски, ощущая пульсацию и зарождающуюся головную боль и устало пояснила, что такое телевидение. Получилось коряво, и скорее всего, граф ни шиша не понял, но мне сейчас было всё равно. Если я не заряжусь порцией кофеина и не позавтракаю, превращусь в ацкое отродье.

Набрала номер одного ресторана и сделала большой заказ с доставкой на дом.

* * *

– Маргарита —

Барон изволил приводить себя в порядок больше часа, на что я дико злилась, ведь мне тоже необходимо было освежиться.

Не могу же я всё время ходить перед двумя мужчинами в непрезентабельном виде. И это, мягко говоря.

Ещё и зубы не чищены. Мрак.

Когда Филипп почтил нас с графом своим присутствием, пахнущий моим гелем для душа, позвонили в дверь.

Привезли еду!

Расплатилась, забрала заказ и водрузила пакеты на журнальный столик в гостиной.

– Это что? – полюбопытствовал барон и его ноздри затрепетали. – Ммм… Еда? Пахнет вкусно. Только тара какая-то странная…

– Это бумажные пакеты, – пояснила я, вынула контейнеры и открыла их все, комментируя, что тут есть: – Баранина с овощами на гриле; салат с языком; салат «Цезарь»; хлеб в ассортименте; закуски – рулетики с разными начинками; мясная солянка; в стаканах чай чёрный, сахар, если нужно – вот в этих пакетиках. Себе я кофе заказала. Ну и на десерт два вида пирога – брусничный и вишнёвый.

Мужчинам заказала каждому по порции из перечисленного. Для себя только сырный крем-суп, сэндвич из курицы и кофе с булочкой.

С утра я не могу принимать большие порции еды, зато помня трапезы своих героев, пришлось раскошелиться.

Ох, ёлки, если я буду каждый день да по нескольку раз их так обильно кормить, то я на одной еде разорюсь быстрее, чем месяц закончится!

От этой мысли мне стало нехорошо, по позвоночнику прошёлся неприятный холодок.

– Уммм, – выдал Филипп, попробовав салат «Цезарь», – пикантно.

– А вы есть будете? – спросила графа.

Виктор вообще выбрал позицию и позу глубоко задумавшегося злодея.

Ушёл в себя, прикрыл глаза и медленно двумя пальцами потирал переносицу.

Пытается третий глаз открыть?

Но нет, посмотрел на меня как обычно смотрят на таракана и вздохнув так тяжело, будто я ему предложила сожрать этого самого таракана, обратил свой аристократично-небрежный взор на блюда смердов.

Потрогал пластиковые контейнеры и многозначительно взглянул на меня.

– Вы разгромили мою кухню, так что сами виноваты, что едим теперь не из нормальных тарелок, а вот из этого! – щёлкнула пластиком и принялась за свой суп.

Виктор промолчал, но за еду принялся. Слава богу, а то я что-то на взводе. Начал бы сейчас выступать и весь прекрасный обед оказался бы у него на голове.

Филипп расправился со своей порцией довольно быстро. Доел оба салата, баранину с овощами, смёл за присест все закуски и с довольным видом, произнёс:

– Я закончил. Можно начинать смену блюд?

Я как раз пила кофе. И когда барон задал свой вопрос, слегка опешила и поперхнулась.