Статуя как процесс - Анатолий Пушкарёв

– Опять двадцать пять. Нет уж, это мой подарок, и я хочу, чтобы ты его носил.

– Ладно, ладно… Завтра в командировку.

Предрассветный вокзал встретил Егора свежевымытыми полами, бодрой суетой пассажиров и предвкушением необременительного командировочного путешествия.

Походив по вокзалу, прогулявшись с полчаса по перрону, Егор с сумкой вошёл в вагон подошедшего поезда, взял у проводника постельное бельё и, пройдя по коридору, открыл двери своего купе. На нижних местах спали женщина среднего возраста, на другой – молодой мужчина. Егор поставил сумку на свободную верхнюю полку, сел в ноги мужчине и стал смотреть в окно.

Когда поезд тронулся, мужчина-попутчик проснулся и сел рядом с Егором. Полноватый, лет тридцати пяти, с холёным выразительным лицом он был одет в спортивный костюм. Лёгкий запах спиртного и затуманенный взор говорили о вчерашнем возлиянии.

– Здравствуйте, – сказал мужчина, кивнув Егору головой.

– Здравствуйте.

– Какой город?

– Беловск.

– Я тоже здесь живу, земляк, – приветливо улыбнулся пассажир, – Но сейчас мы гастролируем по области. В Никишино сел вчера, отстал от труппы. Ещё двое суток ехать, до Кузнецка.

– А я уже завтра утром приеду, в Чехловск, – поддержал разговор Егор.

Мужчина протянул руку:

– Дмитрий.

– Егор.

– А я загулял малость, ну и отстал в Никишино, – ещё раз уточнил Дмитрий, – Наш театр гастролирует, пятого в Кузнецке даём спектакль, как раз успеваю.

Егор понимающе кивнул:

– А я в командировку, вроде как на стажировку, надо освоить новую печатную машину. Я печатник. Офсетных машин.

Проснулась женщина, села на кровать. Возрастом лет за пятьдесят, но лицо сохранило красоту молодости, пышные волосы, одета она была также в спортивный костюм. Посмотрела на часы, заправила постель, села.

– Доброе утро, – обратилась она к присутствующим.

– Доброе утро, – ответили мужчины.

Посмотрев в окно, дама констатировала:

– Беловск уже проехали.

– Да, – сказал Дмитрий, посмотрев на часы, – Девятый час, надо бы позавтракать.

Женщина встала, посмотрела в зеркало, растёрла лицо ладонями, пригладила волосы.

– Вы, наверное, ночью сели? А как вас зовут? – обратился артист к женщине.

– Ольга Андреевна. Да, села в два часа, в Таёжном.

– А давайте сообща и поедим, у кого что есть, – предложил Дмитрий попутчикам.

– Давайте, – сказала женщина, выходя из купе.

Дмитрий и Егор достали пакеты с продуктами, разложили еду на столе.

– Пойду тоже ополоснусь, да чай закажу, – сказал Дмитрий и вышел.

После утреннего туалета Егор, Дмитрий и Ольга Андреевна сели завтракать.

Дмитрий достал из сумки небольшую плоскую бутылку коньяка.

– Давайте по чуть-чуть? Я вчера, признаться, перебрал, – обратился он к присутствующим.

– Да я с утра как-то не очень, – нерешительно произнёс Егор.

– Исключительно для аппетита, поддержите.

– Ну, разве чуть-чуть, – согласился Егор, посмотрев на даму.

– А вы? – спросил Дмитрий у женщины.

– Спасибо мужчины, выпейте, я не буду, – спокойно ответила Ольга Андреевна.

Егор с Дмитрием выпили из пластиковых стаканчиков, принялись за еду.

Ольга Андреевна спросила у Дмитрия:

– У вас очень интересная профессия, актёр театра. Что вы закончили?

– Щукинское театральное, тогда ещё училище, – ответил преображённый актёр, с удовольствием жуя помидор, – И тогда ещё по распределению начал служить в Калужском драматическом.

– А вот интересно, как вы вживаетесь в роль, перевоплощаетесь, что вы чувствуете? – в свою очередь спросил Дмитрий.

– Главное, когда выходишь на сцену, полностью отключить свою волю. Абсолютное подчинение воли режиссёра, когда земли под собой не чувствуешь. Это особый талант – стать чистой волей режиссёра. Только тогда получается и роль, и игра. Никакой отсебятины. Да и спокойнее так. Плывёшь, словно по течению.

– Я что-то слышал об этом, – сказал Егор, – Ну а после спектакля, после роли, как вы возвращаетесь к реальности? Воля режиссёра ведь уже не действует, или как?

– Реальность для меня ужасна, – ответил артист, – возвращаюсь к ней через ломку (это понятие точно подходит). Я её боюсь, эту реальность. Так бы и жил в роли, в бесконечном сериале. Вот, помогает алкоголь. И жду следующего спектакля, следующей роли, чтобы снова зажить настоящей полнокровной придуманной жизнью.

– Да, специфическая профессия…, – посочувствовала женщина, – А до игры надо, наверное, хорошо выучить текст?

Дмитрий заметно оживился;

– Конечно, но у меня своя система. Поделюсь секретом. Читаю, учу текст и целиком погружаюсь в образ, перевоплощаюсь, так сказать, по Станиславскому… И вот, когда роль выучена, прошли репетиции и я становлюсь героем, наступает важный завершающий этап, который изобрёл я сам, – Дмитрий поднял палец и даже и сделал лёгкий поклон, – Чтение купюр.

– Купюры – это же какие-то изъятия в тексте. Зачем вы их читаете? – спросил Егор.

– Ну да, в каком-то роде изъятия, отсутствие… Но я читаю купюры в самом обычном смысле этого слова – денежные купюры всех номиналов.

– М-м-м… То есть, как это? И зачем? – даже перестал жевать Егор.

– Это моя система, – убедительно заговорил актёр, – моё открытие, изобретение… Это реально помогает, можете попробывать, и вам поможет, вот увидите. У меня есть специальная лупа. Сначала я перечитываю весь текст «Банк России. Пятьдесят. Билет банка России. Номер целиком. Пятьдесят. Подделка билетов банка России преследуется по закону». «Преследуется»! Далее – «Пятьдесят рублей. Пятьдесят. Пятьдесят. Санкт-Петербург. Пятьдесят. Одна тысяча девятьсот девяносто семь». Поэма!

Против такого текста не попрёшь! И так все номиналы: сотенная, пятисотенная, тысяча рублей и, наконец, пять тысяч рублей.

Егор и Ольга Андреевна удивлённо застыли, смотря на Дмитрия. Переглянулись.

– Затем я погружаюсь во внутреннее пространство купюр, – вдохновенно вещал Дмитрий, – Каждая из них – настоящий живой мир. Наслаждаюсь цветом: темно-зеленой и темно-коричневой десяткой, голубой полтинной, коричнево-свёкольной сотней, фиолетовой пятисоткой, зеленой тысячной купюрой и, наконец, красно-оранжевым главным героем – купюрой номиналом пять тысяч рублей.

А сама структура материала! – продолжал оратор, – Микроперфорация, муаровый узор, водяные знаки, скрытые изображения, волокна… Каждый раз я путешествую и по местности купюр: Красноярск, мост через Енисей, часовня, Красноярская ГЭС, Санкт-Петербург, женская фигура Невы, Петропавловская крепость, набережноая, Большой Театр в Москве… Но это отдельная песня… Иногда я даже молюсь на денежные храмы и монастыри. И всё это великолепие создаёт ваш коллега, Егор, печатник. Следуя заданному сценарию, конечно.