Ты мое Солнце - Екатерина Сергеевна «Лис»

Девушка берет плотный прямоугольник черной карточки в руки. Читает. По ее глазам становится понятно, что корпорации она такой знать не знает. Забавно.

— А нашёл я тебя просто, — продолжает рассказ Сергей.

Он тянет удовольствие от разговора и терпкого вкуса кофе. Ему приятно наблюдать, как девушка прикусывает губы, старается переварить информацию и с интересом посматривает на него из-за длинных ресниц.

— Доктор любезно, — на слове любезно его голос чуть дёргается, — показал мне твою анкету.

Аня от изумления распахивает глаза и быстро хлопает ресницами.

«Как?» — читается у неё на лице.

«Смешная и наивная», — отмечает про себя мужчина.

— Так, хорошо, — Аня крутит свою чашку с кофе, но так и не решается сделать глоток, — Сергей, значит.

Мужчина несколько раз кивает и становится похожим на китайского болванчика.

— И что тебе от меня надо? — хмурится девушка и скрещивает руки на груди, непроизвольно закрываясь.

— Знаешь, я чувствую вину перед тобой. Я был тогда уставшим и немного рассеянным, — Сергей разочарованно пожимает плечами, — и я не увидел тебя…

Он замолкает. Аня внимательно слушает объяснения мужчины, ожидает продолжения.

— Я бы хотел, — мнётся, как мальчишка, Сергей.

Он тщательно подбирает слова, боится испугать или обидеть. Вдруг неправильно поймет, откажет. Сердце мужчины сжимается больно, к горлу подкатывает тошнота. Он трёт вмиг похолодевшие руки. Сергей не понимает, что происходит, лишь следит за темпом в груди.

«Скала не может так просто рухнуть», — убеждает себя он.

— Я хотел бы пригласить тебя на ужин.

— Ужин? — удивляется Аня, приподнимает тонкую, изящную бровь.

— Можно и на обед, — успевает сориентироваться мужчина, глаза начинают бегать от повисшей над ними неловкости, — как скажешь.

— Я не знаю. Все это как-то… — Аня опять смущается, переводит взгляд с Сергея на чашку остывшего кофе, топит в ней свой взгляд.

Мужчина молчит, ждёт, не давит. Тихо сопит и справляется со своими демонами, которые не потерпят отказа. Желание заставить поднимается из черных уголков души, но он борется, только не так, только не с ней. Есть в этой девушке что-то, что он боится сломать, ее хочется лишь защищать.

— Думаю, я не… — продолжает мяться Аня, не знает, что ответить.

Может ли она так сразу дать ему ответ? Или это будет опрометчиво с ее стороны? Она знает его всего час. А вдруг он плохой? Нет, эту мысль она откидывает сразу. Его поступки говорят больше. Он просто мог уехать и оставить ее на дороге. Аня понимает, что с такими деньгами мужчина мог все замять и откупиться. Она аккуратно смотрит на него из-под пышной челки, гладит взглядом по четким линиям лица. А хочет ли она еще встретиться? Не скрывает, хочет. Сергей очень красив. От него веет силой и надежностью. Вся эта энергия исходит волнами, покрывает Аню тонкой невидимой вуалью, располагает к себе. Девушка чувствует это всей кожей.

«А еще он богат, что тоже немаловажно», — решает для себя она.

Сергей сидит в нетерпении под пристальным взглядом, поджимает свои губы. Злится. Всё у него внутри сжимается в ожидании ответа. Сергей видит смятение девушки, замечает складки на хмуром лбу, понимает, что сейчас она принимает решение. Мужчина не выдерживает. Из глубины поднимается взрыв. Он обещает себе быть терпимее, сдержаннее и добрее к ней. Только к ней, это не слабость, это чувство.

«Мать их», — ругается про себя Сергей.

При виде нее в нём оживает то, что было мертво уже долгое время. И она не должна его испугаться.

— Думаю, что мы можем поужинать, — неожиданно для себя дает согласие Аня, и огонь в груди Сергея потухает, она его тушит. — А сейчас отвези меня в институт, — смелеет она, — я не хочу опаздывать.

Аня отодвигает нетронутую чашку кофе, смотрит требовательно и поднимается с места. Сергей встает следом, кидает на стол несколько купюр и провожает девушку до дверей.

Машина резко останавливается у ворот серого здания. Шины сминают опавшую листву и оставляют под собой лишь жалкое месиво. Сергей открывает пассажирскую дверь. Аня берется за его холодную руку, щедро протянутую ей. Хватка стальная и в то же время такая надежная. Всю дорогу Сергей молчал, лишь глупо улыбался, не сводя взгляд с шоссе. Теперь он, как ребенок, прячет взгляд, чувствует мягкое прикосновение её кожи, дуреет от таких простых действий.

Серое здание института приветствует толпами студентов. Опавшая листва щедро украшает подъездную дорогу. Дворники не справляются с вмиг осыпающимся убранством. Студенты толпятся по углам. Кто-то курит, кто-то просто обсуждает лекции. А вот теперь еще и смотрят на нее. Дорогое авто притягивает к себе непрошенные взгляды. Девчонки пищат от одной только мысли, что такая красота может приехать за ними. Воображают себя принцессами и обижаются, когда видят ту, которая так нагло заняла их воображаемое место. Сергей провожает Аню до ворот. Совсем не обращает внимания на восторженные взгляды. Он аккуратно идет рядом почти шаг в шаг, но не прикасается.

— Я напишу тебе, когда… ну, ужин, — он мило улыбается, утопает в янтаре её глаз, совсем не хочет отпускать.

— Ты и номер мой… — опять удивляется Аня.

— Знаю, — перебивает ее Сергей, смотрит в нахмуренные морщинки.

— Ясно, — коротко.

Аня разворачивается и уходит по дороге в сторону института, пинает мысками листву. Слышит, как машина срывается с места.

Глава 4.

В фойе института, прямо у дверей, Аню ловит подруга, возмущённая, взбудораженная, с горящими глазами. Она перехватывает девушку под локоть и тащит к раздевалке, подальше от шушукающихся ребят.

— Что это сейчас было? — она нарочно тянет каждое слово, чтобы до Ани лучше дошло. Надя поворачивается к окну и пальцем тычет на ворота. — Вот это тачка! Вот это мужчина! Ты что от меня скрываешь? — напирает она, приближается очень опасно близко. — Ты хоть знаешь, что это за тачка?

Аня делает несколько шагов назад. Дает себе пространство и ищет пути отхода. Сама отрицательно мотает головой.

— Это же Maybach GLS последней модели, — задыхается от восторга Надя. — Знаешь, — она пристально смотрит в глаза подруги, которые смотрят куда угодно, только не на нее, — так подруги не поступают.

Она больно щипает Аню за мягкую кожу на руке.

— Ой, ой, что ты творишь, бестия? — Аня трёт больное место, жжение расползается по всей руке, отчего становится обидно. — Синяк же будет.

Больно, обидно и не понятно, за что. Аня молча снимает свою кофту и вешает на первый попавшийся крючок. Прохлада коридора сразу облизывает неприкрытые участки тела. Рубашка тонкая и холодная. Мурашки пробегают, забираются под кожу и