Жар-птица (сборник) - Полина Ребенина

Свен привез Татьяну с детьми в свой большой дом в деревне. Дом был полупустым и крайне запущенным. Бывшая жена вывезла почти всю мебель из их общего жилища, а многое из того, что осталось, Свен со злостью выбросил на помойку, чтобы перечеркнуть свою прошлую жизнь. В этом же доме кроме Свена жил его отец, пожилой интеллигентный джентльмен, и его восемнадцатилетний олух-сын, который всё никак не мог закончить гимназию.

Перво-наперво, как всякая женщина, стала Таня наводить порядок в новом жилище. Денег на новую мебель не было, но был секондхэнд, в котором можно было подобрать что-нибудь подходящее. Нужны были занавески, но швейной машинки тоже не было. И тогда стала она перекраивать из старой одежды и найденных кусков материи сфантазированные ей занавески и сшивать их на руках. Конечно, это отнимало много времени, но стежок за стежком, и дело потихоньку продвигалось вперед. Постепенно их дом стал выглядеть вполне прилично и даже казался уютным и красивым.

И ещё она научилась хорошо готовить. Свен понимал толк в хорошей кухне, он и сам прекрасно готовил. Таня была неплохой кулинаркой и в своей русской жизни, но теперь нужно было научиться секретам шведской кухни. Она так увлеклась, что поваренная книга стала её настольной книгой, и в конце концов начала она готовить блюда из кухонь разных стран и народов. Как и всякой любящей жене, ей хотелось, чтобы муж, придя вечером домой, усталый и измученный, мог порадоваться вкусной еде, красиво накрытому столу. А отцу мужа, тому старому джентльмену, она готовила отдельно, он был вегетарианцем, и Таня варила его любимую кашу.

Впрочем, с этим пожилым интеллигентом у неё сложились самые добрые, сердечные взаимоотношения, они подолгу разговаривали, играли в шахматы. Они понимали, уважали и ценили друг друга. Нормальные отношения установились и сыном Свена, тот хоть и не выказывал особой любви к этой русской семейке, но особенно не досаждал им. Таня помогала ему делать уроки – решала за него задачи по математике, за что заслужила его неподдельное восхищение, ведь этот предмет представлялся ему непостижимой наукой, сродни китайской грамоте или алхимии.

Своего мужа Таня жалела и понимала, как он устает, ведь она и сама долгие годы приходила с работы домой, еле волоча ноги, но, к сожалению, никто её накрытым столом не встречал, а ей бы так этого хотелось. Она готовилась, тщательно одевалась к приходу Свена и детишек старалась приодеть. Приветствовала она входящего мужа всегда по-шведски, а он поражался её успехам в познании шведского языка. Таня почти с первых дней своего приезда занялась его изучением. По утрам, накормив детей и отправив дочек в школу, она садилась за стол и, обложившись учебниками, зубрила незнакомые слова и выражения, постигая незнакомую грамматику. Она теперь жила в Швеции, хотела узнать эту страну и прочувствовать свою к ней принадлежность.

Она полюбила своего мужа, поверила, что наконец-то судьба улыбнулась, и в её жизни появился человек, который ценит и заботится обо всех них. Рано утром, перед уходом на работу Свен оставлял на её рабочем столе нежные письма, которые всегда начинались словами «любимая Танечка!». Она вставала, читала и перечитывала его ласковые послания и готова была сделать всё, приложить все силы, чтобы удержать это неожиданно свалившееся на неё счастье. Во время празднования Нового Года сделала она то, что делала всегда: написала на листочке свои пожелания и мечты с надеждой на их исполнение в наступающем году. Это была их семейная традиция, она делала это всегда в России и продолжала делать сейчас. И впервые за многие годы ей было почти нечего пожелать и она коротко написала: «Я благодарю уходящий год, он мне дал всё, о чём я мечтала. И теперь в наступающем году я не прошу любви и личного счастья. Оно у меня есть!!! Я благодарна, если удастся сохранить то, что я имею. И прошу крепкого здоровья для всех нас!»

Хотя её счастье не было безоблачным. Характер у Свена оказался очень нелёгким. Он мог быть весёлым и ласковым, но мог внезапно впасть в ярость, когда его что-то не устраивало. Как и во всех семьях, в которых швед брал в жены иностранку, чувствовал он себя хозяином положения и беспредельно властвовал над ней и её детьми. Он требовал от них безусловного подчинения. Он чётко показал им ту черту, за которую переступить никому не позволял – не позволял иметь своё, отличное от его мнение, не позволял ослушаться его просьбы или, точнее, приказа. Свен требовал от них полного и безоговорочного послушания. Если же кто-то осмеливался поступить против его воли, то Свен немедленно выходил из себя, становился неузнаваемым, злым, сверкал бешеными глазами, и все в страхе разбегались в разные углы дома.

И за любое неповиновение или проступок следовало неминуемое строгое наказание: её сына он заставлял стоять часами в углу, а саму Татьяну сажал насильно в кресло и начинал методично отчитывать. Он мог держать её по полночи в таком положении, не позволяя подняться и пойти спать. Она должна, обязана была покаяться и признать свою вину. Он часто повторял им: «Я здесь хозяин, и здесь все будут мне беспрекословно подчиняться!» Но через некоторое время гроза проходила, и он опять становился тем Свеном, которого они любили – весёлым, добрым, игривым. Но он всегда соблюдал незримую дистанцию. Таня называла его в шутку и всерьёз «мой тигр».

Она всё ему прощала, всячески оправдывала, думая: «Ну, он же просто устал! Ну, может быть, мы действительно были в чём-то виноваты, нужно было внимательнее прислушиваться к его словам, угадывать его желания». Но однажды Тане позвонила мать Свена и произошёл между ними очень странный разговор:

– Ну, как вы живёте? – поинтересовалась мать.

– У нас всё хорошо, – поспешила ответить Таня.

– Н-да, я всё размышляю, как долго может продолжаться эта ваша идиллия. Мой сын – человек очень тяжёлый, это нам всем известно. Но ты должна знать всю правду: до твоего приезда у Свена были тяжёлые галлюцинации, бредовые идеи.

На этом разговор оборвался. До Тани дошло не сразу значение всего услышанного. Мать хочет сказать, что её Свен – психически больной человек? Нет, она не хотела этому верить. Эта пожилая женщина просто решила помешать их счастливой жизни! И Таня постаралась как можно скорее забыть, выбросить всё услышанное из головы.

Вскоре У Тани появилась русская подружка, Ирина, которая жила со своим шведским мужем далеко в лесу, километров в пятнадцати от той деревни, где жила Таня. Ирина приезжала почти каждый день, она сильно скучала в своей лесной глуши. Эти посещения вначале радовали Татьяну, но постепенно она стала замечать, что они отнимают всё больше времени и нарушают стройное течение её жизни. Ведь день у Тани был расписан буквально по часам. Ирина приезжала, когда она уже сидела над учебниками, в результате занятие срывалось. А ещё надо было погулять с сынишкой, проверить уроки у дочерей, прибрать, приготовить что-то особенное, вкусное на ужин, накрыть на стол в ожидании Свена.

Но Ирина оставалась всё дольше, часто засиживаясь до позднего вечера. Ей не хотелось возвращаться в своё лесное логово, но была и ещё одна веская причина – она нарочно затягивала свои визиты до вечера, чтобы встретить Свена. Или же являлась нежданно-негаданно разодетая и расфуфыренная в выходные дни и оставалась до позднего вечера. Ей молодой Танин муж очень нравился, она хотела полюбоваться на этого красавца-мужчину и пококетничать с ним. Ведь она была молода, хороша собой и считала себя неотразимой.