Авантюрист - Роман Терехов

Одним попаданием враги не удовлетворились – судя по крикам и стрельбе, к травле подключилась изрядная толпа. Через считаные мгновения «свинью» и «шакала» поминали уже со всех сторон. Вот же как бывает: никогда в великих бегунах не значился, а тут, гляди-ка, мой забег оказался заметным событием в местной спортивной жизни и собрал толпу фанатов. Помимо зоологических оскорблений и интенсивной стрельбы, камрады подбадривали меня странным кличем: «Аг-р-р-а-а!»

– За-аряжай! Целься-а! Бе-ей! – скомандовал мерзкий голос у дороги. Изнемогая от усиливающейся боли, я ежился от дружного раската ружейных выстрелов, шарахался от тупых ударов пуль в стволы деревьев и вздрагивал от шороха опадающих веток и коры.

Некстати дал знать о себе браслет. Рука онемела настолько, что револьвер пришлось перебросить в левую. Да что за напасть, что за гон, чертов Ара-гон! Мы ж так не договаривались! По спине текла теплая и липкая кровь, смешиваясь с едким потом. Внезапно в какие-то мгновения первая острая боль ушла, оставив пекуче-кусачее ощущение. И ведь не почешешь! Одно хорошо: похоже, пуля застряла в подкожном слое, обошлось без серьезных травм. Точно, она ведь через ранец с барахлом прошла.

Продравшись сквозь подлесок, благо по нему до меня, похоже, уже доброе стадо слонов туда и обратно пробежало, я оказался в вековом лесу, полном мертвых тел. Пейзаж изменился, картина осталась прежняя – смерть во всех ее проявлениях. Разгоряченные беготней ноги споткнулись о какую-то фузею с ножевидным штыком. Руки сами потянулись схватить новое оружие. По причине агрессивно настроенной похоронной команды я нуждался в любом усилении огневой мощи. Револьвер – хорошо, а винтовка – тоже штука полезная. С ней, конечно, в этих полутемных дебрях с мачтовыми стволами в два обхвата не особо развернешься, только… С этой мыслью я, тяжело дыша, ускоренным шагом двигался от тела к телу в глубь чащи. Всякие одно-, двух– и даже четырехствольные «пищали» нескромного калибра и ужасного качества изготовления, лежащие неподалеку от «оборванцев», я отвергал с ходу. Как и длинные, почти в рост человека «фузеи» с намертво посажеными четырехгранными штыками. Эти дульнозарядные гладкостволки, напоминающие короткие копья, принадлежали русоволосым солдатам в светлых мундирах. Стальные, деревянные и комбинированные арбалеты всех размеров по понятным причинам я тоже игнорировал. Богатый выбор колюще-режуще-рубящих предметов также оставил меня равнодушным. Никогда не питал к «холодняку» никаких теплых чувств, и сейчас отягощать себя какой-нибудь саблей, палашом или топориком смысла не видел.

Едва успел шагнуть за толстый ствол дерева, как неугомонные враги вновь дали раскатистый залп по подлеску. За грохотом пальбы не заметил, откуда прилетела короткая стрелка, – словно «выросла» из бугристой коры у самого виска. Глаза искали стрелка недолго: закутанный в звериные шкуры чумазик с морщинистым лицом идиота даже не прятался, а энергично крутил своими лапками ворот агрегата. Гад оказался с противоположной стороны от погони. Когда успел меня обойти?!

Стрелять с левой руки оказалось весьма неудобно. Арбалетчик отреагировал на вскинутый ствол резвым скачком влево, пытаясь укрыться за корневищем. Промахнувшись, я сделал два шага вперед и пальнул в видневшийся широкий участок спины. Снова промах! Пуля выбила фонтан земли у локтя противника. Еще два шага – и снова выстрел! Попал!

Вражина заорал благим матом, перевернулся на спину и засучил конечностями, как жук, нанизанный на булавку. Я сделал еще шаг, прицелился и украсил шкуры на рахитичной груди кровавым цветком…

Справа! Быстрее, чем боковое зрение успело засечь движение в мою сторону, сознанию просигнализировала о направлении опасности красная вспышка.

Гах! – выскочивший из-за дерева сквернавец покачнулся, неуклюже махнул копьем, распарывая широким листовидным наконечником воздух в метре от моего живота. Животный оскал сменила гримаса боли. Лишь на миг встретился взглядом с большими желтыми глазами, что «брызгали» в меня концентрированной ненавистью из-под косматой гривы. Моя рука не дрогнула.

Гах! – револьверная пуля нанесла копьеносцу сокрушительный удар в солнечное сплетение. Позади врага дерево и траву щедро окропило красным. Ноги «чертика из табакерки» разъехались, и он грохнулся на землю, кашляя кровью.

Да сколько же вонючек в этом лесу?!

Торопливо шагая прочь и озираясь, зарядил револьвер. В этот раз не уронил ни одной пули, зато «уронил» себя, споткнувшись о тело «дупарского наемного стрелка». Вылезшими на лоб от боли глазами уставился на интересное ружьишко – барабанную винтовку с восьмигранным вороненым стволом. Подхватив ее с земли свободной рукой, я с удивительной для раненого ловкостью юркнул за широкий и поросший мхом ствол лесного гиганта.

Погоня шла по пятам, и секундой раньше тяжелые пули выбили облако пыли и опилок, дополнив новыми ингредиентами мою слипшуюся в кровавые сосульки прическу.

Стволы сросшихся деревьев подарили мне надежную защиту от обстрела. Здесь я неосторожно упал своей раненой лопаткой на ранец и взвыл от свежей порции боли. Слезы, брызнувшие из глаз, не помешали рукам отправить револьвер в кобуру. Затем, сжав зубы, присел и потянул к себе тело, рядом с которым подобрал оружие. И откуда только силы взялись, но труп в зеленых шароварах и кожаном доспехе с перекрестьем патронташей удалось немного перетащить и перевернуть на бок.

Здоровой рукой я проворно расстегнул патронташ и дернул его в укрытие. Потому что боеприпасы от моего револьвера ружью очевидно не подходили.

Немеющая ладонь легла на резную «пистолетную» рукоять, пальцы прошлись по выступающим частям конструкции, и пятиместный барабан откинулся влево. Деревянный приклад и ложе украшала затейливая резьба, но, главное, удерживать трофей оказалось легко и удобно. Пока перезаряжал, таская увесистые тупоконечные цилиндры из остающегося на наемнике патронташа, поразился, как мои руки умело управлялись с оружием, которое они держали – могу поклясться – впервые в жизни. Сразу понял – мое.

Традиционный цилиндрический набалдашник, неизменный атрибут всех виденных образцов местной «стрелковки», превосходил деталь моего револьвера раза в полтора. Что вкупе с длиной ствола и крупным калибром пуль наталкивало на логичный вывод о разной мощности этих самых… «гамионов» – нашлось в голове нужное слово. Последующий поток информации разложил все по полочкам, объяснив отсутствие унитарного патрона и пороха вообще. А еще пришло знание, как наполнять волшебные аккумуляторы энергией. Если в револьвере еще оставалось двадцать два заряда, то резервов трофея хватит на два барабана. Поэтому никаких позиционных боев, просто по-мальчишески хочется испытать приобретение разок-другой на живых мишенях. Заодно дыхалку в норму приведем и снова побегаем – подыграл здравый смысл злости и азарту.

Левая рука, как единственная пригодная для мелкой работы, проворно наколупала из второго патронташа пригоршню боеприпасов – автоматически засунул их в карман своих «шаровар». Затем меня осенило пошукать у пана наемника запасной гамион. Но не успел. «Болельщики», будучи не в силах пережить разлуку с кумиром, приближались с двух сторон, покрикивая, постреливая и варварски доламывая кусты. Пули стригли ветки и ранили стволы лесных гигантов на предполагаемой траектории моего бегства, но совсем не там, где я залег. Вредно судить всех по себе. У меня стиль жизни: убегая от неприятностей, периодически останавливаться и крепко давать им по зубам. Дабы не наседали.