Шестерки умирают первыми - Александра Маринина

Просторные начальственные кабинеты ушли в прошлое, теперь вмоде были небольшие уютные рабочие комнаты. На легких черных «угловых» столах,пришедших на смену тяжелым монстрам из орехового дерева с зеленым сукном ивычурными завитушками, появились компьютеры, а вместо собраний сочиненийклассиков марксизма-ленинизма навесные полки и книжные шкафы ломились отлитературы по экономике, финансам, компьютерным технологиям. Немалое местозанимал и законодательный материал, и книги на иностранных языках.

Открыв дверь и войдя в комнату, Виталий Васильевич Сайнес враздражении швырнул плащ на кресло для посетителей, уселся, не зажигая света,за стол и обхватил голову руками. Ему надо подумать, сосредоточиться иподумать. Как неожиданно все обернулось!

Тарасов умер. Несомненно, это хорошо. Хотя сам Тарасов ничемему не мешал и вообще больше не работал в системе Минсредмаша, но без негокак-то спокойнее. Он был слишком умен и слишком хорошо разбирался во всем, чтосвязано с цветными и драгоценными металлами, поэтому в любой момент могдогадаться. Слава богу, пока не догадался. Теперь уж не догадается.

Плохо другое: Тарасов не просто умер. Он убит. И теперьмилиция начнет искать того, кому это было выгодно. А кому это было выгодно?Кому мог насолить этот романтический дурачок, обладатель глубочайших иуникальных знаний, которые он так и не научился использовать на благособственному карману? Навлек на себя гнев ревнивого мужа? Смешно! Не отдалвовремя долг какому-нибудь крутому дельцу? Еще смешнее. Тарасов в жизни рублявзаймы не взял. А если все-таки догадался? Может быть, поэтому и ушел изсистемы среднего машиностроения, чтобы развязать себе руки и начатьшантажировать тех, кто остался? Но если Тарасова убили по этой причине, топочему же он, Виталий Васильевич Сайнес, ничего об этом не знает? Уж он-тодолжен был узнать в первую очередь! Кто-то темнит. Тарасов вошел с кем-то вконтакт, потребовал себе долю за молчание. Этот кто-то его и убил. Но почему онне сказал о Тарасове остальным? Почему промолчал? Так не делают. Всегда впервую очередь бегут к подельникам, рассказывают, трясясь от волнения, ошантаже, требуют сообща придумать, как вести себя дальше. А просто взять насебя грех, уничтожить шантажиста потихоньку, не беспокоя остальных и ничего имне говоря, не требуя никакой помощи и даже не заявляя своих прав на большийпроцент от прибыли (мол, я больше вас всех рискую, на мне теперь трупвисит), – это не укладывалось в голове у Виталия Васильевича. По егоразумению, чтобы так себя повести, надо иметь очень серьезные, далеко идущиепланы. И на первом месте в этих планах должно стоять устранение всех тех, с кемприходится делиться.

Сайнес почувствовал себя неуютно. Кто мог затеять такуюигру? Во-первых, тот, кто перекрыл заводу финансирование, из-за чего рабочимнечем платить зарплату. Во-вторых, тот, кто по бартеру гонит этому заводузолотосодержащие отходы производства. В-третьих, та фирма, которая покупает узавода эти отходы в восемь раз дешевле реальной стоимости, но зато за наличные,что позволяет все-таки выплачивать рабочим деньги. И в-четвертых, тот, ктовыдал этой фирме лицензию на право торговли цветными металлами изолотосодержащими отходами с зарубежными странами. Так кто же из нихконтактировал с Тарасовым? По чьему указанию его убили?

Запах свежезаваренного кофе приятно щекотал ноздри исоздавал в помещении протокольного отдела какую-то совсем домашнюю обстановку.Прекращать работу было нельзя, деловые поездки зарубежных и отечественныхбизнесменов не должны срываться из-за того, что кто-то почему-то убил ЮрияЕфимовича Тарасова. Консультант третьей категории Светлана Науменко принималапосетителей, начальник отдела Игорь Сергеевич Шульгин осуществлял, как обычно,общее руководство, а Ирина Королева поила на кухне кофе свою однокурсницуАнастасию Каменскую и рассказывала короткую четырехдневную эпопею пребывания наслужбе нового заместителя начальника.

Настя слушала Ирину, и перед ее глазами вставал образназойливого нелепого существа, не понимающего сути выполняемой им работы и не чувствующего,какое жуткое впечатление производит он на окружающих.

В первый же день Тарасов принялся наводить порядок, и началон со стола начальника отдела Шульгина. Начальник в это время вместе сгенеральным директором присутствовал на переговорах, Светлана Науменко подавалавысоким договаривающимся сторонам кофе и напитки, а Ирина уехала в ОВИР, ишустрый Тарасов моментально пробрался в отгороженный ажурной стойкой сполочками уголок, где находился стол Шульгина и его компьютер.

– Игорь вернулся с переговоров, увидел свой стол ипобелел, – рассказывала Ира, разливая кофе по маленьким изящнымчашечкам. – Тебе сколько сахару?

– Два кусочка. А почему Шульгин так отреагировал?

– Да у него в столе какого только барахла не было.Презервативы, порнография, немытые рюмки, документы, которые должны бытьподшиты в папки, а не валяться бог знает где. И вот представь, он приходит ивидит, что все это аккуратненькими стопочками сложено у него на столе.Презервативы отдельной кучкой, порножурналы – отдельно, а сверху на них –открытки примерно такого же содержания. Рюмки отмыты до зеркального блеска ивынесены на кухню. Документы – отдельно, в папку сложены. Впечатление такое,что человек подглядывал в замочную скважину, как ты, к примеру, занимаешьсялюбовью, а потом с невинными глазами начинает тебе советовать, как правильнодержать ноги при этом. Ты понимаешь, Настя, ему и в голову не приходило, чтото, что он делал, неприлично. Неприлично рыться в чужих вещах. Неприличнонавязывать свой стиль жизни людям, которые много лет проработали вместе ивыработали свои внутренние правила сосуществования. Неприлично целый деньноситься по офису, не закрывая рта, и мешать всем работать. На него невозможнобыло сердиться, потому что он выглядел при этом очень искренним. Но и терпетьэто сил не было. У меня в столе, например, не было ни одной бумажки, ни однойвещи, за которую я могла бы краснеть, даю тебе честное слово, но все равно мнепрямо дурно сделалось, когда я увидела, как он с ним обошелся. Так что можешьсебе представить, что почувствовал Шульгин, увидев свое хозяйство, выставленноена всеобщее обозрение.

– А Светлана? У нее он тоже навел порядок?

– Еще какой! Сначала все в столе разобрал, а потом в шкафу,где сложены протокольные флаги.

– Короче говоря, он вас всех достал, – резюмировалаНастя, допивая свой кофе и ставя чашку на красивое маленькое блюдце.

– Что ты хочешь сказать? Что его убил кто-то из нас?

Настя молча полезла в сумку за сигаретами и долго рылась вней в поисках зажигалки. – Послушай, – Ирина встала и отошла кпротивоположной стене, словно боялась в этот момент находиться рядом с бывшейсокурсницей. – Я, конечно, ни одного дня по специальности не работала, нокое-что из университетского курса помню. Ты подозреваешь меня в первую очередь,потому что я пришла необычно рано и обнаружила его, и при этом не было никакихсвидетелей. Так? Ты думаешь, что он нашел у меня в столе что-то такое, чтосделало его обладателем тайны, которую мне ни в коем случае нельзя былоразглашать. Да? Ну скажи, Анастасия, я права?