CC – инквизиция Гитлера - Гвидо Кнопп

За свое новое положение они платили тем, чему их научила война: преданностью, исполнительностью и презрением к жизни.

Первую попытку свергнуть ненавистное государство Гитлер предпринял через полгода после того, как в трактире «Торброй» сообщники поклялись ему в верности.

К тому времени 1 доллар США равнялся 420 миллиардам марок. Терпение людей было исчерпано, ситуация для «национальной революции» казалась благоприятной.

8 ноября трое видных членов баварского правительства, кавалеры рыцарских крестов, фон Кар, фон Лоссов и фон Зейссер пригласили на собрание своих единомышленников в мюнхенский трактир «Бюргербройкеллер». Гитлер решил, используя этот повод, провести государственный переворот, сорвать собрание и заставить, по примеру Муссолини, политиков и военщину «двинуться маршем на красный Берлин». Ефрейтор возлагал большие надежды на поддержку справа: авторитет бывшего генерал-квартирмейстера Людендорфа должен был стать его лучшим аргументом, предназначенным для генерал-госкомиссара фон Кара.

К утру 8 ноября, когда небо над баварской метрополией полностью заволоклось тяжелыми темно-серыми тучами, Гитлер поднял по тревоге «авангард германского пробуждения», как он называл свой ударно-штурмовой отряд.

В трактире «Торброй» Йозеф Берхтольд посвятил своих людей в план действий по проведению путча: «Товарищи! Вот и наступил час, к которому все вы и я так страстно стремились. Гитлер и господин фон Кар договорились между собой, и уже сегодня вечером рейхсправительство будет свергнуто и образуется новое, во главе с Гитлером, Людендорфом и Каром. Задача, которую мы должны выполнить, может повлечь за собой крупные последствия. Но прежде чем я буду говорить дальше, предлагаю всем, кто по каким-либо причинам сомневается в правоте нашего дела, выйти сейчас из строя».

Никто из строя не вышел. Затем в тайном хранилище на улице Баланштрассе отряд вооружился пулеметами и карабинами, ручными гранатами и уехал на машинах в направлении улицы Розенхаймерштрассе.

У трактира «Бюргербройкеллер» вооруженные штурмовики, соскочив с грузовиков, полностью блокировали улицу. Сам Берхтольд стащил тяжелый пулемет с открытого кузова автомашины и установил его перед входом в пивную. С подножки подкатившей легковушки бодро спрыгнул штурмфюрер Герман Геринг. С каской на голове он, размахивая саблей, помчался вверх по лестнице служебного входа. Эта сцена была так же гротескна, как и весь путч в трактире, которому не суждено было выйти за пределы центра Мюнхена.

А внутри здания перед дверью в зал уже находился Гитлер в ожидании своих людей. Его карманные часы показывали ровно 20.30. Защелкнув крышку часов и отхлебнув последний глоток пива из кружки, он размахнулся и театральным жестом разбил ее о стену. Затем вынул из кармана брюк браунинг, распахнул дверь и ворвался со своей свитой в зал, где проводилось собрание.

Рядом с ним находились Геринг и студенческий вожак Рудольф Гесс вместе со своими штурмовиками. Гитлер запрыгнул на стул и выстрелил в потолок, затем, используя стол, взобрался на сцену и воскликнул: «Национальная революция свершилась!». Сорвавшимся голосом он продолжал: «Этот зал оцеплен шестьюстами хорошо вооруженными людьми. Выход из зала строго запрещен. Баварское правительство свергнуто, ему на смену приходит временное рейхсправительство».

А в это же время еще один национал-революционер проводил другое собрание в пивной «Левенбройкеллер». Капитан-фронтовик Эрнст Рем приветствовал членов своего военизированного союза «Боевое знамя рейха» загадочными и многообещающими словами: «Наш вечер выйдет далеко за рамки обычного товарищеского собрания». Когда в привычной манере он начал разносить «преступников ноября» и «жидореспублику», ему сообщили о развитии событий в трактире «Бюргербройкеллер» кодовой фразой «Роды прошли благополучно».

Рем был посвящен. Не медля ни минуты, он двинулся со своими единомышленниками к зданию военного комиссариата. Это здание подлежало захвату, чтобы в нем разместить штаб-квартиру генерала Людендорфа.

Эрнст Рем тоже видел свое предназначение в войне. Автобиографию «История государственного изменника» он начинал так: «23 июля 1906 года я стал солдатом. До этого моя жизнь казалась мне нереальной. Я смотрю на мир с моей солдатской точки зрения. Сознательно односторонне. Солдат не признает никаких компромиссов».

Он презирал гражданских лиц, а обывательский мир со всеми его табу был гомосексуалисту Рему просто ненавистен.

Окопное братство личного состава штурмовых подразделений на войне он объявил высшим проявлением земной общности людей. Позже Рем увидел в этой общности первичную клетку-зародыш туманно-расплывчатого окопного социализма.

Рем пользовался репутацией примитивного рубаки. От боев на Маасских высотах осенью 1914 года у него на лице от осколка гранаты остался большой шрам, который тянулся от носа до подбородка. Из-за неудачной операции после ранения нос остался обезображенным на всю жизнь. Все это усиливало впечатление образа ландскнехта, который, казалось, только что вышел из расположения наемников времен Тридцатилетней войны.

В послевоенной Баварии он быстро нашел себе место поставщика оружия для добровольческого корпуса Эппа, который решительно выступал против оплеванной Республики советов. Позже Рем снабжал вооружением радикальные соединения и части по всей стране.

К нему тянулись нити некоторых антидемократически настроенных правых элементов. Он принадлежал целому ряду офицерских союзов монархической окраски, среди которых была созданная с его участием национал-социалистическая группировка «Железный кулак». Здесь осенью 1919 года он впервые встретился с Адольфом Гитлером.

В дальнейшем у них сложились довольно запутанные отношения. Но с самого начала этой дружбы между ними возникло и постепенно росло взаимное недоверие.

В июне 1921 года, за два года до создания «ударных отрядов», Гитлер, став новым председателем НСДАП, сразу потребовал создания отрядов из дюжих молодчиков для защиты зданий, в которых проводились мероприятия партии.

Воинственно настроенные ветераны войны Рема, казалось, специально были созданы для этой цели. Служба порядка получила название «штурмовые отряды» [2].

Рем и его доверенные лица вербовали в быстро растущие отряды СА совсем молодых людей, большей частью в возрасте от 17 до 24 лет, которыми командовали бывшие офицеры-фронтовики из окружения «бригады Эрхарда».

В обращении к молодежи от 3 августа 1921 года первые отряды. СА обязались «служить партии НСДАП как организация железной дисциплины и быть безгранично преданными фюреру».

Штурмовики очень быстро обрели дурную славу. Любой, кто отваживался открыть рот против Гитлера в пивной или на улице, подвергался безжалостным избиениям.

Для простого наблюдателя отряды СА и Гитлер, казалось, были неразрывно связаны друг с другом и представлялись единым целым. Но на самом деле имел место серьезный конфликт между СА и их сильным хозяином на заднем плане, с одной стороны, и Гитлером и партией — с другой. Гитлер с самого начала учуял непомерное политическое честолюбие Рема.