Флеш Рояль - Тала Тоцка

Руки покалывало, в ушах шумело, от Домина пахло приятным, очень мужским и явно дорогим парфумом, но дело было не только в этом. Максим продолжал смотреть на нее, а Динка не могла двинуться с места, словно заколдованная. Эй, что вообще происходит? Нужно срочно что-то предпринимать.

— Здесь проем низкий, — она сглотнула, с трудом подняла руку и указала наверх, — я представила, как ваш сотрудник стукнулся головой о косяк и набил себе шишку. Было весело.

Домин проследил взглядом за ее рукой и наконец-то перестал ее гипнотизировать, Динка глубоко вздохнула и, стряхнув невесть откуда взявшееся оцепенение вместе с поддерживающей ее рукой, решительно прошла вперед. Сзади раздался то ли всхлип, то ли смешок, но она сочла нужным не оборачиваться. Если Домин примет ее за идиотку, это только к лучшему. С дураков какой спрос?

Она ужасно злилась на себя за то, что так легко поддалась наваждению. Подумаешь, мужчина в проходе прижался, а она и растеклась лужей, прям ноги подгибаться стали, поди ж ты, лань трепетная. Как еще не упала прямиком в его объятия, хотя какие там объятия, стоял себе, руки в карманах и ухмылочка небрежненькая такая.

А ведь он заметил, как ее повело, не мог не заметить. Так пусть лучше считает ее дурой, меньше всего теперь хотелось изображать перед ним прекрасную принцессу. Как-нибудь в другой раз, массаракш…

Мерный шелест карт подействовал на Динку неожиданно успокаивающе, да и, к чести Домина, он действительно хотел посмотреть на ее работу, а не искал лишний повод придраться. Как тот персонаж из криминальных хроник, снисходительно втолковывавший Динке, что карту можно или «ложить», или «покласть».

Динка полчаса убила, разъясняя, что в русском языке слово «ложить» без приставок не употребляется, а «покласть» отсутствует в принципе, но персонаж пучил глаза и верить Динке отказывался. Ее тогда выручил владелец заведения, чинный вальжный дядька. Он резко осадил своего сопровождающего, назвав Динку умницей и отличницей, а его несколькими нехорошими словами. Дина постаралась не улыбнуться.

Они с Доминым сыграли несколько партий в блэкджек, затем перешли на покер.

— Хорошо, — сказал тот, возвращая чипы и поднимаясь, — только мандражируешь очень. Не надо так волноваться.

Добрый, чуткий, прекрасный парень…

— И все же Плоский прав, тебе здесь не место, — и добавил без перехода, — ты с кем-то встречаешься?

— Уже нет, — ответила Динка, снова разозлившись. Да какое ему дело, есть ли у нее парень? — Это так важно?

— Хочу понять, почему казино, — ответил Домин, оперевшись о стол.

— Я учусь, третий курс. Нужна ночная работа, — в двести тридцать пятый раз за последние два месяца объяснила Динка.

— Ясно. Давай договоримся так, — лицо Горца стало совсем жестким, — если у нас из-за тебя с посетителями начнутся проблемы, ты здесь работать не будешь.

— А они могут быть? — Динка не могла взять в толк, что тот имеет в виду.

— Посмотрим, — он развернулся и, больше не глядя на нее, пошел к выходу.

К Динке подошел Алексей.

— Попала ты, Ареева, — он прислонился к стене, Динка задумчиво зашелестела картами, — и я с тобой за компанию. И зачем я тебя тогда впустил, сам не знаю. Гнать тебя надо было в шею.

— Ну так гони, кто ж тебе не дает, — карты врезались в колоду, как нож в масло.

— Жалко. Столько здоровья на тебя угробил, — Лешка зевнул, прикрываясь рукой.

— Надо было мне шевелиться скорее. Если бы я не торчала посреди стаффа, на меня бы никто и внимания не обратил, — Динка хмуро продолжала тасовать колоду на весу. Алексей жалостливо посмотрел на нее.

— Надо было на тебя противогаз надеть, может тогда бы на тебя внимания не обратили. Какая же ты странная, Ареева.

— Леш, — Динка положила карты и придвинулась к нему ближе, — а почему Горец? Я думала он настоящий горец. Или потому что он бессмертный, как Коннор Маклауд?

— Слушай, Ареева, тебе то что? — подозрительно взглянул на нее Алексей. — Главное, что ты у нас не бессмертная. Не стоило тебе с Плоским ругаться, сегодня Горец за тебя заступился, завтра неизвестно, что ему в голову стукнет. И надо было тебе так вляпаться?

— «Минуй нас, пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь», — продекламировала Динка.

— У вас баб одна любовь на уме, — поморщился Алексей и увидев входящего в зал посетителя округлил глаза: — Так, арбайтен, Ареева, арбайтен.

И поспешил в стафф-рум. Он прав, Динке надо постараться поменьше попадаться Плоскому на глаза. И молчать, молчать, помалкивать…

Максим загнал автомобиль под навес и машинально взглянул на часы. «Два часа до конца смены». И сам себе удивился. С чего это вдруг смена вспомнилась? Он вошел в дом, сбросил на диван куртку и направился в душ. Алексей отзвонится Тимуру, его заместителю, а тревожить лишний раз его Сиятельство Домина никто не станет. И недовольно поморщился, понимая, что его беспокоит на самом деле.

Мыльные струи пенились у ног, но вопреки ожиданиям, смыть путаные мысли они не могли. Из головы не шла девушка с закрученными в руке волосами и испуганными глазами. Нет, не так. Скорее то, как она расчесывала свои длинные, спускающиеся ниже талии волосы, волнистые, завивающиеся на концах упругими кольцами… А еще ее длинные стройные ноги…

Зрелище было настолько неожиданным, что Домин едва не споткнулся на пороге. Было от чего зависнуть, но Максим не прыщавый слюнявый мальчишка, молча прошел и прислонился к стене. А потом девушка повернулась, и Плоский озвучил, похоже, общее впечатление. У нее и правда было что-то от куклы: большие распахнутые глаза, лицо как выточенное, четко обозначена линия скул. Однако присмотревшись, Макс понял, что на этом, пожалуй, вся кукольность образа заканчивалась.

Девица слушала Тимура вполуха, рассматривая парней внимательным, цепким взглядом, и Домину вдруг стало интересно, какие мысли роились за ее высоким лбом. Что-то подсказывало ему, что мысли те были не самые светлые, и как впоследствии выяснилось, он не ошибся. Хоть девушка оказалась не настолько кровожадной, по крайней мере, Плоскому грозила не автоматная очередь в голову и не бита, а безобидная шишка.

Конечно, он и сам осадил бы Плоского, да и тот утверждал, что всего лишь проверял девчонку на стойкость. Никто не посмел бы ее тронуть, самоубийцы у него в команде уже давно перевелись. Каждый дилер в городе на виду, обучать молодых дело долгое и хлопотное.

Вздумай девчонка сбежать, конкуренты приняли бы ее с распростертыми объятиями — готовый обученный, причем качественно обученный, кадр. А Домина выставили бы посмешищем, город долго потешался бы над тем, что он не может гарантировать безопасность собственным сотрудникам, еще и девушкам, и что люди от него бегут, как тараканы. Так что Плоский действительно блефовал.

Макс перевернул подушку, расправил одеяло, но сон упорно не шел. Встать бы покурить, но он уже выкурил последнюю положенную сигарету, и нарушать взятые перед самим собой обязательства не хотелось.