Госпожа его сердца - Дженнифер Деламир

Однако человеку камина выглядел совсем иначе. Его росту мог бы позавидовать любой мужчина, и он ничуть не сутулился. Густые каштановые волосы выглядели вполне ухоженными и были превосходно подстрижены, а короткие бакенбарды добавляли выразительности и без того интересному лицу. Темные глаза вовсе не скрывались за стеклами очков, а пристально смотрели на Лиззи. Что касается одежды, то его черный сюртук смотрелся куда скромнее лазоревого облачения Джеймса, но явно стоил недешево и отлично на нем сидел.

Нет, он никак не мог быть братом Эдварда. Но ведь Джеймс без церемоний назвал его по имени… Значит, в этом семействе есть еще какой-то Джеффри? Неужели она ошибалась, когда думала, что хорошо подготовлена?

Лиззи попыталась взять себя в руки и не поддаваться панике. В конце концов, таинственный Джеффри мог не состоять в родстве с Торнборо. По словам Рии, у ее кузена был очень широкий круг знакомств. Принимая во внимание непринужденное поведение Джеймса, вполне можно было допустить, что он общался с близкими друзьями в свободной манере. Но тогда все еще хуже. С кем из многочисленных приятелей Джеймса была знакома Рия? Сколько их, тех, кого Лиззи придется «вспоминать»?

Леди Торнборо с ласковой улыбкой убрала прядь волос с ее лица.

– Рия, что же ты со мной делаешь? – вздохнула она. – Все эти переживания определенно сведут меня в могилу лет на десять раньше срока.

– На десять лет раньше? – отозвался Джеймс. – Полно, тетушка. Бьюсь об заклад, что вы доживете до ста.

Леди Торнборо нахмурилась и проворчала:

– Никаких «закладов» в этом доме. Я не потерплю здесь подобных выражений.

Джеймс покорно склонил голову, но как только тетушка отвернулась, широко улыбнулся и подмигнул Джеффри.

Человек у камина не ответил на улыбку Джеймса. Не сводя глаз с Лиззи, он наблюдал за ней с явным любопытством.

Кто же он?

Лиззи чувствовала, как пылает ее лицо, и она уже не знала, что тому виной – лихорадка или пристальное внимание неизвестного мужчины. Его темные глаза, казалось, прожигали ее насквозь. В комнате вдруг стало невыносимо душно.

Тут леди Торнборо осторожно осмотрела рану на виске Лиззи.

– Значит, Джеймс умудрился сбить тебя, как бродячую собаку?

– Я тут ни при чем! – возмутился Джеймс.

Леди Торнборо не удостоила его ответом.

– Почему ты одна, почему шла пешком, как простая служанка? И почему столько лет не давала о себе знать? Неужели ты ни разу не подумала о том, что мы чувствуем?

– Бабушка, я все объясню, – сказала Лиззи.

Слово «бабушка» неожиданно легко слетело с ее губ, и это показалось ей хорошим предзнаменованием. Пожалуй, скоро она освоится со своей ролью, проникнет в тайны семейства Торнборо и раскроет секрет своего происхождения, о котором понятия не имела до тех пор, пока не встретила Рию.

Добрая, милая бедняжка Рия… Порывистая и при этом страшно упрямая. Да, они с Лиззи были похожи во всем – не только внешне, но и по характеру. Там, в Австралии, она легко поддалась на уговоры Рии и только здесь поняла всю сложность стоявшей перед ней задачи. Малейшая оплошность могла привести к провалу всего замысла. Теперь ей надо было следить за каждым своим взглядом, словом, шагом. А у нее смертельно болела голова, и все плыло перед глазами…

Лиззи внезапно покачнулась и упала на подушки дивана.

– Рия! – вскрикнула леди Торнборо.

– Мне очень жаль… Я не хотела появляться вот так… – пробормотала Лиззи.

Ее бил озноб, а к горлу подступала тошнота. Но вскоре тошнота отступила, и Лиззи немного приободрилась. Пока все шло более или менее неплохо. Правда, по дороге она чуть не погибла. А сейчас ее сверлит взглядом загадочный незнакомец у камина.

О нет, он уже не у камина.

Джеффри стремительно приблизился к ней и опустился на колени.

– Простите меня. Я понимаю, что вы нездоровы, но мне надо расспросить вас. Десять лет я не получал никаких известий о брате. Почему вы упомянули Австралию? Где Эдвард?

Лиззи попыталась связать воедино обрывки мыслей.

– Вы брат моего мужа? – спросила она наконец.

Боже, какой он высокий! И какой… необыкновенный. Совсем не такой, как она ожидала. И еще… Как он похож на Эдварда! Та же уверенность в каждом жесте. Та же манера вести разговор, пристально глядя на собеседника. Сейчас ей казалось странным, что она сразу не догадалась, кто он.

– Где Эдвард? – с пугающей настойчивостью повторил Джеффри. – Скажите, что с ним?

– Он… – Лиззи осеклась и отвела взгляд. Теперь, когда его сходство с Эдвардом стало столь очевидным для нее, ей было больно смотреть на этого человека. Слишком много воспоминаний… Она чувствовала, что сознание покидает ее, но из последних сил пробормотала: – Он… он… описывал вас совсем другим.

Перед тем как снова погрузиться во тьму, она успела увидеть в его глазах разочарование и гнев.

Джеффри быстро шагал по улице, радуясь, что никто не мешает ему просто идти и думать. Он жил неподалеку и отправился домой пешком, предоставив свой экипаж в распоряжение доктора Лейтона, который пока еще находился рядом с Рией.

Рия!..

Джеффри ускорил шаг, давая выход накопившемуся раздражению. Он умолял ее ответить, и она, кажется, поняла, о чем ее спрашивают. Но пролепетала что-то невразумительное и потеряла сознание.

Доктор Лейтон нашел рану на виске не слишком тяжелой, но лихорадка вызвала у него серьезные опасения. Настолько серьезные, что леди Торнборо пришла в неописуемое волнение. Обычно рассудительная и невозмутимая, она совершенно потеряла самообладание и развернула бурную деятельность, требуя от прислуги всего сразу и немедленно. За поручениями подготовить комнату, согреть воды, подать еду, принести одно и унести другое тотчас следовала команда не трогаться с места и ждать, не понадобится ли доктору Лейтону какая-нибудь помощь. Бедные горничные сбились с ног, пытаясь исполнить столь противоречивые указания.

Джеффри счел за лучшее хотя бы на несколько часов покинуть этот хаос. Ему надо было оправиться от потрясения и собраться с мыслями.

Прошлым летом, после смерти Уильяма, Джеффри оказался в крайне сложном положении. Обстоятельства потребовали от него оставить скромный церковный приход, принять титул и вступить во владение семейным имуществом. Но в соответствии с законом ему пришлось официально объявить Эдварда умершим. Эта болезненная процедура далась ему очень нелегко. Он чувствовал себя так, словно совершил предательство. Ведь в душе его еще теплилась безумная надежда на то, что Эдвард жив.

Он задержал дыхание и зажмурился. Австралия! Уму непостижимо! Почему Эдвард выбрал такое дикое и опасное место? И где он сейчас?

Джеффри открыл глаза и сделал глубокий вдох. Какая горькая ирония судьбы! Ведь срок установленного траура по обоим братьям минул всего две недели назад… И если сейчас смерть Эдварда подтвердится, то никому и в голову не придет требовать, чтобы Джеффри начал все сызнова. Но именно так и будет – просто потому, что он не сможет иначе.