Спасение в любви - Робин Карр

Это был ее последний шанс. В приюте она познакомилась с женщиной, которая пообещала помочь ей сбежать, сменив имя и внешность. Это было нелегальное существование для женщин и детей, пострадавших от насилия, которые находились в безвыходной ситуации. Если бы им с Кристофером удалось добраться до первого «контакта», дальше они могли бы переезжать с места на место, каждый раз с новыми именами и «легендами». С одной — позитивной — стороны, эта система работала достаточно хорошо. Если женщина в точности следовала инструкциям, а дети были маленькими, это был почти беспроигрышный вариант. Но другая — отрицательная — сторона состояла в том, что это было незаконно и на всю оставшуюся жизнь. Что лучше — терпеть побои и каждый день бояться, что тебя просто убьют, или жить без побоев, но под чужим именем? Это каждый для себя выбирает сам.

Она стала откладывать деньги от своих трат на продукты и собрала сумку с вещами, которую спрятала у своего «контакта» из приюта. Ей удалось скопить почти пятьсот долларов, и она твердо решила сбежать до того, как Уэс снова на нее набросится. В последний раз она поняла, что бежать уже слишком поздно.

И вот она здесь, смотрит на третий в своей жизни потолок в виде перевернутой буквы V. Она знала, что не сможет спать, последние шесть лет она почти не спала, но с вождением справилась — с таким-то количеством поступающего адреналина.

Но потом она проснулась от солнечного света и ударов, доносящихся снаружи. Кто-то на улице колол дрова. Пейдж осторожно села и ощутила запах кофе. Она все-таки заснула в конце концов. Как и Кристофер.

Комод так и стоял нетронутым у двери.

Причер почти не спал. Он провел полночи за компьютером. Казалось, эта маленькая машина изобретена специально для него, поскольку с ней поиск превращался в удовольствие. Он пытался убедить Джека занести в компьютер рецепты и список припасов, но тот не желал иметь ничего общего с высокими технологиями и ходил с блокнотом, который уже стал практически продолжением его руки. Без подключения компьютерных шнуров работа шла медленнее, но Джек был терпелив. И его система учета тоже работала.

Остаток ночи Причер пытался хоть немного подремать, но сон постоянно ускользал от него. Он несколько раз вставал с постели и выглядывал в окно, чтобы посмотреть, стоит ли там маленькая «хонда». В пять утра он наконец встал окончательно, хотя снаружи была еще тьма — хоть глаз выколи. Он сходил на кухню, поставил кофе, заново разжег огонь. Со второго этажа не доносилось ни звука.

Дождь прекратился, но погода была пасмурной и холодной. Он мог бы выйти поколоть дрова, чтобы избавиться от негативных эмоций, но Джеку нравилось рубить дрова, поэтому Причер не стал лишать его удовольствия. В шесть тридцать в бар вошел Джек, улыбаясь во весь рот. С момента своей свадьбы он был самым счастливым человеком в Вирджин-Ривер. Казалось, не улыбаться он просто не может.

Причер стоял в баре с кружкой кофе, он приветственно кивнул другу.

— Привет, — поздоровался тот. — Классная погодка.

— Джек, — сказал Причер. — Послушай, я кое-что сделал…

Джек скинул куртку и повесил ее на вколоченный в дверь гвоздик.

— Что, снова перепутал кастрюлю с супом и писсуар, а, Причер?

— Я поселил наверху женщину.

На лице Джека отразился чистый, ничем не прикрытый шок. Рядом с Причером никогда не водилось женщин. Он не искал их общества, никогда не флиртовал, ничего похожего. Сам Джек не понимал, как можно так жить, но это был Причер. Когда они оба служили в морской пехоте, все парни выходили подцепить девушку на ночь. Все, кроме Причера. В шутку его прозвали Большим Евнухом.

— Что, правда? — переспросил Джек.

Причер вытащил чистую кружку и налил ему кофе.

— Она приехала вчера вечером, в самый шторм, — объяснил он. — И с ней ребенок — маленький. — Он показал руками его рост. — И, кажется, заболевший. У него высокая температура, сказала она. Я отдал ей свою старую комнату, поскольку здесь поблизости ей негде остановиться…

— Ну что ж, — промолвил Джек и взял со стола свой кофе. — Очень мило с твоей стороны, я полагаю. Она что, украла столовое серебро или еще что-то?

Причер скорчил гримасу. У них не было столового серебра; красть имело смысл только наличные в кассе, которые были надежно заперты. Ну, или ликер — что слишком сложно для женщины с ребенком. Он даже и не думал о таком.

— У нее, кажется, серьезные проблемы, — пояснил он. — Она… в общем, очень на это похоже. Возможно, она сбежала от кого-то или что-то в этом роде.

Джека вновь потрясли его слова.

— Да?

Причер посмотрел ему в глаза.

— По-моему, ей нужна помощь, — сказал он, уже не сомневаясь в этом. — У нее синяк на лице.

— Вот черт, — вырвалось у Джека.

— Мел ведь пойдет сегодня в клинику? — спросил Причер.

— Да.

— Хорошо бы она посмотрела мальчика — надо удостовериться, что с ним ничего серьезного. Понимаешь, эта женщина — Пейдж — она говорит, что с ней все в порядке, но… Может, Мел удастся… ну, я не знаю — удостовериться в этом.

— Может, — подтвердил Джек, делая глоток из кружки. — И что потом?

Причер пожал плечами:

— Думаю, она захочет уехать. Она как пугливая лань. Боится чего-то. Мне хочется, чтобы она с Мел хотя бы встретилась.

— По-моему, хорошая идея.

— Да. Тогда давай ты предложишь ей осмотр у Мел. Я не могу, сам понимаешь. Лучше ты это сделай. Поговори с ней и предложи.

— Да ладно тебе, Прич. Ты вполне справишься. Это твое дело — я ее даже не видел. Просто поговори с ней тихим и мягким тоном. И постарайся не напугать.

— Она уже и так напугана тем, что я знаю о ее проблемах. А ребенок меня еще не видел — вчера он спал. А когда увидит, наверняка тут же с криком и убежит.

В семь тридцать Причер поставил на поднос миски с хлопьями, тосты, кофе, апельсиновый сок и молоко. Он поднялся по задней лестнице и осторожно постучал в дверь. Ее мгновенно открыли. Пейдж освежилась под душем и переоделась. На ней были все те же джинсы и рубашка из шамбре с длинными рукавами. Из-под открытого воротника виднелся синяк, и Причер мгновенно испытал прилив гнева. Он постарался, чтобы это не отразилось на его лице, и сосредоточился на ее глазах насыщенного изумрудно-зеленого цвета и влажных волосах, рассыпавшихся по плечам мокрыми от воды завитками.

— Доброе утро, — приветствовал он, стараясь говорить тихо и мягко, как говорил бы Джек.

— Привет, — ответила она. — Вы рано встали.

— Я уже целую вечность на ногах, — сказал Причер.

— Мамочка? — послышалось у нее за спиной.

Он посмотрел мимо Пейдж и увидел ее маленького сына, Кристофера, который по-турецки сидел посреди кровати.