Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи

В глазах Игоря Лаврова вспыхнул какой-то потаенный огонь.

Софья Костжановская не спускала с него своих восхищенных глаз. Она просила его продолжать:

— Как интересно, как увлекательно слушать вас! Но каковой была роль вашего брата на самом деле, прошу простить меня за настырность.

— Мой брат стал тайным курьером Ее величества царицы.

Но моя тетка, которая всегда проявляла свою враждебность, как только речь заходила о государыне, осведомилась:

— А с какой стати супруге царя вдруг понадобился тайный агент, скажите на милость?

— Вдовствующая императрица, ее свекровь, Мария Федоровна, уже много лет ненавидела Ее величество, и она знала об этом. Рождение цесаревича подлило еще больше масла в огонь, усиливая ее антипатию к ней.

— Почему же?

Моему дядюшке уже стали надоедать вопросы тетки:

— Ну что вы, Тамара, постоянно всех перебиваете, пусть наш друг рассказывает.

Игорь Лавров теперь ни на кого не глядел. Он уставился в пол. Глаза его, казалось, были закрыты.

— Когда умер царь Александр III, Мария Федоровна еще была довольна молодой женщиной. Она любила своих сыновей, любила нежно, ревниво, навязчиво… в этом она была похожа на некоторых матерей! Ее младший сын — великий князь Михаил взошел бы на трон, если бы старший, будущий Николай II, по каким-то причинам не смог бы обеспечить продолжение царской династии. Рождение цесаревича Алексея лишало великого князя всех надежд на трон, на что так надеялась его мать. Теперь Марии Федоровне волей-неволей приходилось искать сближения с новой императрицей, которая рождением своего ребенка обеспечивала престолонаследие…

Между свекровью и невесткой шла тайная, подспудная война. Нельзя сказать, что Александре Федоровне очень нравилось критиковать мать своего мужа или любыми способами вредить ей, — нет, ей приходилось самой все время защищаться от нападок. Последним человеком, которому она могла довериться, был император.

Все свидетели совершившейся трагедии утверждали в один голос, что у царицы была лишь одна неразлучная подружка, Анна Вырубова. Ни в одной работе, посвященной царице, вы не найдете никакого упоминания об одном человеке, настоящем рыцаре, который был генералом и конфидентом этой молодой государыни, подвергаемой разносной критике!

— Кто же он такой? — воскликнула удивленная Софья Костжановская.

— Об этом человеке почти не говорили, — продолжал Игорь Лавров, — но он пользовался абсолютным доверием нашей государыни. Она делилась с ним своими тревогами, выражала свои опасения по поводу способности своего мужа эффективно играть роль высшего руководителя великой нации. Так вот, императрица поручила моему брату присматривать за этим человеком, ибо она знала, что в высших кругах он вызывал озлобление из-за своей преданности ей.

К тому же этот человек, как военачальник, имел высокую репутацию. Его имя всегда порождало большую путаницу в мемуарах различных свидетелей, рассказывающих в своих книгах о последних годах русской монархии…

Ибо при дворе Николая II существовали два Орлова, причем они не были связаны никакими родственными узами.

Князь Орлов, потомок знаменитого фаворита Екатерины II, был сыном бывшего русского посла в Париже. Хорошо известно, что на протяжении нескольких поколений, члены этой семьи имели честь быть близкими друзьями нескольких царей.

Сейчас я говорю о начальнике военного кабинета императора. Он женился на княгине Ольге Белосельской. Он был, несомненно, верным слугой царской короны. Все его советы диктовались самой великой преданностью царю. Александра Федоровна его, нужно сказать, ненавидела. Рассказывая вам обо всем этом, я испытываю некоторые сомнения, — не отличаются ли мои слова слишком большой расплывчатостью.

Мой дядя замахал на него руками. Лавров, ободрившись, продолжал:

— Я буду говорить о другом Орлове. Только из-за него одного моему брату придется заплатить своей жизнью за оказанную ему честь, — за порученную ему важную миссию.

Этот другой Орлов, гораздо старше первого, командовал полком улан, шефом которого была императрица Александра. Он слыл одним из самых больших соблазнителей в империи, особенно, в пору своей молодости, когда служил в гарнизонах, вначале в Москве, а затем в Киеве. Он был кавказского происхождения, часто приезжал на землю своих предков, где еще жила его мать.

Императрица познакомилась с ним на официальном балу в Зимнем дворце. Он позволил себе пригласить ее на вальс. Она приняла его предложение. Самый искусный фехтовальщик в империи, этот блистательный офицер был ее лучшим представителем. Он был ловок, отчаянно смел, бесстрашен, — кто же лучше его, надежнее его мог бы защитить государей? Эта встреча открыла для Александры Федоровны тропинку взаимной симпатии. Она, привыкшая к плохо скрываемому враждебному к себе отношению со стороны всего своего окружения, напуганная этим светским гримасничанием, уязвленная лицемерным почитанием этого клеветнического двора, она вдруг ощутила внутри себя искренний душевный порыв, подталкивавший ее к этому дворянину, который явно не собирался за ней ухаживать, подчинить ее себе, а выражал лишь свое желание быть ей полезным, служить ей.

Нужно иметь в виду, что в это время, как никогда прежде, царица подвергалась злобным нападкам со стороны клана Марии Федоровны. Рождение цесаревича, ее пятого по счету ребенка, после четырех дочерей, вызывало у нее не только большую радость, но и немалую тревогу.

Низко, почтительно поклонившись перед своей августейшей партнершей по вальсу, генерал Орлов прошептал:

— Сударыня, Ваше величество, позвольте же мне сохранить до последнего мгновения моей жизни столь приятные для меня воспоминания о той высокой чести, которую Вы мне оказали.

Императрица, взволнованная таким кратким, но тем не менее искренним комплиментом своего кавалера, пригласила его к себе на свою ближайшую среду, — этот день она обычно посвящала частным приемам.

Но знаменитый барон Фредерикс всегда был настороже. Навострив уши, он услыхал предложение императрицы и тут же доложил о нем великому князю Михаилу.

Великий князь, обладавший таким же злым языком, как и его матушка, на это ответил:

— Чему же здесь удивляться? У нас в России императрицы всегда имели своих фаворитов.

После таких его слов, клевета побежала по проторенной дорожке. Узнав о том, что теперь повсюду говорили о ней, она возмутилась:

— Это генерал Орлов мой-то фаворит? Если достаточно согласиться на вальс с мужчиной, чтобы он тут же стал моим фаворитом, то к их числу следовало бы отнести и барона Фредерикса, князя Голицина, генерала Дрентельна, князя Нарышкина и еще Бог весть сколько претендентов! Моей свекрови следовало бы предупредить меня заранее, еще до моего брака с ее сыном, что отныне мне будет запрещено танцевать на балах.

Начиная с этого дня, императрица постоянно принимала у себя генерала Орлова в частном порядке. У нее была такая потребность поделиться с ним своими тревогами, довериться ему. Император, который был поставлен об этом в известность, не пожелал разбираться с соперницей своей жены, вдовствующей императрицей, и отказывался выслушивать все ее жалобы.