Багаж императора. В дебрях России. Книга вторая - Владимир Дмитриевич Нестерцов

Места для маневра у нас не было. Поэтому я, не дожидаясь, пока они возьмут нас в кольцо, резко выдвинулся навстречу им и двумя резкими ударами ребром ладони уложил одного на землю, а второго достал ударом ноги в солнечное сплетение. Он сложился пополам и, хватая воздух открытым ртом, опустился рядом с первым. Повернувшись в сторону Эдварда с желанием помочь, я увидел, что он уже справился сам, отправив одного в нокаут, а второго припечатал к стенке, выкрутив из правой руки нож. Наклонившись над стонущими бандитами, я быстро обыскал их карманы и нашел два револьвера, которые забрал себе. Эдвард поднял нож и дубинку. Не успели мы повернуться к выходу из коридора, как в стене открылась потайная дверь и оттуда, хлопая в ладоши, вышел в сопровождении человек семи молодой мужчина приятной наружности.

–Браво, браво! – воскликнул он, продолжая аплодировать.

–Никогда бы и в голову не взял, что Сему Быка можно уложить одним ударом! Я снимаю перед вами шляпу, – и он картинным жестом приподнял свой картуз.

Это польстило Эдварду, и он самодовольно улыбнулся. Я же, продолжая рассматривать незнакомца, держал его и всю компанию на мушке двух револьверов. Но это ничуть не смущало его. Продолжая говорить, он двигался нам навстречу.

–Я имею сказать вам одну вещь. Вы очень красиво умеете ломать бока шантрапе. И это вызывает во мне впечатление. Но главное не это и даже не то, шо они готовы порвать вас, после того как вы их красиво погладили, а то, шо к вам имеет слово один человек.

И он, обернувшись, подал знак рукой своей компании, которая стояла сзади. Они расступились, и откуда-то из-за них появился прилично одетый пожилой человек. Он, робко оглядываясь назад, стал приближаться ко мне, бочком обходя стоявшего на середине пути молодого мужчину. Приблизившись ко мне, он внимательно посмотрел, а затем, тяжело вздохнув, спросил:

– Скажите, пожалуйста, вы случайно не родственник господина Савранского с Васильевского острова?

Меня бросило в пот. Это был пароль, который мы оговорили с ротмистром на случай экстренной ситуации. Значит, опять что-то случилось, и ему требуется моя помощь.

–Нет, – ответил я, – мы просто с ним жили по соседству. И я остановился в ожидании дальнейших действий.

–Ваш друг передает вам большой привет.

–А где вы с ним встречались?

–Видите ли, я сидел с ним в одной камере на Лубянке. Его, как и меня, арестовала новая власть. Его как офицера, а меня как ювелира. Но, слава Богу, еще есть люди, которые имеют цену. Мне пришлось кое-что кое-кому дать, и вот я теперь здесь, а ваш друг еще там. Он просил вас посодействовать, так как время работает против него. Там в камерах у них народу, как сельдей в бочке, и каждую ночь они расстреливают этот народ, чтобы освободить помещение для других. Этот кошмар и ужас передать невозможно. И я вам советую, молодой человек, быть осторожным, потому что там собрались бандиты со всей страны. Я даже встретил одного, который в свое время меня грабил. Так теперь он сотрудник ЧК. Как вам на минуточку?! И кстати, именно он мне помог. Так что, если вам надо, запомните, где его можно найти.

И он на ухо прошептал мне фамилию и адрес.

–Вы говорите «бандиты», – ответил я.– А это кто? – и я показал на стоявших сзади разбойников.

–Что вы, молодой человек! Это еще дети по сравнению с теми! Вы в этом сами скоро убедитесь. Ну, кажется, и все, что я имел сказать вам, молодой человек.

И он, приподняв шляпу, попрощался со мной и двинулся в обратную сторону. Я опустил револьверы и протянул их стоящему невдалеке молодому парню. Он взял их, положил в карманы и, чуть склонив голову, доверительно сообщил:

– Разрешите представиться: Миша Япончик. Одесса-мама меня знает вся, теперь будете знать и вы. Я на вас получил впечатление. Если надо, обращайтесь. В трактире на Молдаванке спросите меня у любого шкета, и они проведут до меня. Друзья Лени-ювелира – мои друзья.

И он, развернувшись, ушел, сопровождаемый своими подельниками. Эдвард вопросительно посмотрел на меня. Я объяснил ему сложившуюся ситуацию, и мы пошли продолжать искать вещи, так необходимые нам. На этот раз нам повезло. Буквально в конце вещевого базара у разбитной торговки мы купили все необходимое. Единственное, что долго выбирали, так это сапоги для Эдварда. Никогда не видя такой обуви, Эдвард около часа примерял ее, пытаясь намотать портянку, чтобы подобрать сапоги по ноге. Торговка падала со смеху, смотря на то, как он делает это. Затем не выдержала, сама зажала его ноги между своими, намотала ему портянки и надела сапоги. Он был очень доволен и решил не снимать сапоги до самого дома.

В доме, раздевшись, мы еще раз примерили наши обновки и остались довольны покупками. Эдвард в сапогах и косоворотке выглядел эдаким рубахой-парнем. Ему бы еще гармонику в руки – и можно было бы ходить по сельским улицам, приманивать девчат. То есть мы практически были готовы к поездке, единственная проблема состояла в том, как нам сесть на поезд и каким маршрутом лучше добираться в Петроград. Решили отложить решение этого вопроса до завтра.

Ночью была страшная буря. Ветер повалил много деревьев и раскачивал крышу дома как хотел, пытаясь ее сорвать и забросить куда-то подальше, словно открывая прямой путь кому-то неведомому к постояльцам, которые молча дрожали под одеялами.

Утром нас разбудил шум на первом этаже. Слышна была быстрая ходьба и причитания. Мы мигом выскочили из своих спален и спустились вниз. Здесь все было в движении. Туда – сюда прислуга таскала какие-то тюки, свертки, доставала из буфета хрустальную посуду и прятала ее в картонные ящики. Ничего не понимая, мы безмолвно стояли сбоку и наблюдали за этой суетой, пока не появилась тетя Соня. Она буквально вплыла в гостиную, расталкивая своей мощной грудью прислугу, и направилась прямо к нам.

– И шо это будет, я вас спрашиваю? И шо мине теперь делать? Я на вас удивляюсь, шо вы еще теперь здесь. Берите ноги в руки и бистро бигите, пока можно, а то потом будет никак. И шо теперь делать бедной тети Сони?

Этими вопросами она засыпала нас. Мы были настолько растеряны, что даже ни одного слова вставить не могли. Наконец Эдвард, не выдержав ее причитаний, во весь голос гаркнул:

–Мадам!

Она вздрогнула от неожиданности, и ее лицо стало приобретать осмысленное выражение.

–Как! Вы еще ничего не