Ступая следом пепла - Илья В. Попов

У Кенджи пересохло в горле, Ичиро уже открыл рот, дабы отдать приказ, а руки воинов потянулись к оружию.

– … то значит, ты говоришь правду, – закончил парень и усмехнулся. – Как ты можешь знать того, кого я только что выдумал?

Кенджи с облегчением выдохнул, поймав подмигивающий взгляд Юмы, обстановка вокруг заметно разрядилась и даже Ичиро чуть расслабился, выдавив из себя слабую улыбку.

– Что ж, это многое объясняет, – произнес он, взглянув на Юму. – Мы всегда рады послушникам и уважаем путь, который они выбрали. Правда, все же остается одна проблема. Как бы то ни было, я не могу оставить безнаказанным избиение моих людей. Но и казнить этого юношу прямо на месте как какого-нибудь бродягу или пастуха тоже будет неправильно. Господин Сато, быть может, вы предложите какой-нибудь выход?

Кенджи с волнением взглянул на Юму, однако тот не смутился ни на миг. Напротив, казалось, он только и ждал этих слов.

– Если вы так на этом настаиваете, – он тяжело вздохнул, будто бы нехотя беря на себя такую ответственность, – то могу предложить следующее: раз уж мы с вами следуем в цитадель Змея, то пускай глава дома и рассудит этот конфликт. Уверен, ваш отец примет мудрое и верное решение. Как я вижу, у вас нет лишней лошади – так что наш друг будет лишь задерживать вас в пути. Но будьте уверены, мы с ним пребудем не позже завтрашнего вечера.

От Кенджи не ускользнуло, с каким нажимом Юма произнес слова про главу дома. Видимо, это же заметил и Ичиро, так как глаза его на миг вспыхнули недобрыми огоньками – но уже через миг снова превратились в две ледышки. Коротко кивнув в знак согласия, он подождал, пока избитые Кенджи воины рассядутся по седлам. После этого Ичиро отдал короткий приказ, боднул каблуками покатые бока своего скакуна и взялся за поводья. Однако напоследок он оглянулся и снова обратился к Юме:

– Как говорил Сиро Мыслитель: «Привычка выбирать себе неверных друзей может привести к большой беде». Всего доброго, господин Сато.

– Помнится, он также писал: «Но выбирать себе врагов тоже надо с умом». Доброго пути, господин Такэга. До следующей встречи, – не поведя и бровью, ответил Юма, с честью выдержав его холодный взгляд.

Еще несколько мгновений они терзали друг друга взглядами, но вот Ичиро цокнул языком и повел коня прочь. Когда последний из всадников покинул деревню, Кенджи повернулся к Юме и горячо произнес:

– Не знаю, как вас благодарить, господин Сато! Если бы не вы…

– Можешь называть меня просто Юма, – прервал его мужчина и добавил. – Не сочтешь ли за труд разделить со мной чашечку чая? Дело уже к вечеру и, признаться, в это время становится довольно прохладно.

Кенджи, безусловно, не счел. Многим позже, уже почти ночью, они находились в уютной комнате в доме старосты, где Юма в одиночку занимал целый второй этаж. Как ни странно, путешествовал он один – хотя думается, человек такого положения должен был иметь при себе огромную свиту из слуг и помощников. «Боюсь, ты чересчур превышаешь меня в своих глазах, – лишь усмехнулся Сато, когда Кенджи задал ему осторожный вопрос. – Безусловно, слово мое имеет вес – и вес немалый – но заслужил я это скорее поступками, нежели чином или происхождением. Да и передвигаться в одиночку куда более удобно. К тому же, это привлекает меньше внимания. В моем деле это как-никак кстати».

Рассказывая все это, Юма колдовал над пыхтящим чайником, добавляя в него какие-то травы, которые достал из кожаного кисета.

– А чем вы занимаетесь? – произнес Кенджи, вдыхая душистый аромат, щекочущий ноздри.

– Путешествую. Общаюсь с людьми. Слушаю. Наблюдаю. Думаю. Если необходимо – обнажаю меч. Но стараюсь делать это лишь в крайних случаях, – донельзя туманно ответил Сато и вдруг резко обернулся, что-то швырнув в его сторону.

Не успев даже вздрогнуть, Кенджи вскинул руку – и через миг с удивлением смотрел на большой персик, который сжимал в кулаке.

– Неплохо, – одобрительно покачал головой Юма, разливая дымящийся напиток по двум чашам. – К слову, фрукты здесь и впрямь восхитительны. Попробуй – не пожалеешь. Ты еще узнаешь, кто я, но вот кто ты? Крестьяне подтвердили твою историю, значит, ты не врешь. Ты и впрямь не помнишь ничего, что произошло с тобой до вчерашнего дня?

– Да, – признался Кенджи, осторожно отхлебывая из чашки. – Это так. Я очнулся на берегу реки и первое, что увидел…

Он подробно рассказал Юме обо всем, что произошло – правда, опустив свои воспоминания. Нет, не то чтобы Кенджи не доверял своему новому знакомому – судя по всему, он был достойным и честным человеком – однако вряд ли бы Сато мог чем-то ему помочь. Тем более – а вдруг все это и впрямь был сон? Сато ни разу не перебил его, внимательно слушая каждое его слово.

– Интересно. И довольно запутанно. Что ж, путь нам предстоит неблизкий и думаю, мы успеем обсудить все не один десяток раз. Вдруг ты вспомнишь хоть что-нибудь еще. Предлагаю лечь спать. Лошадей у нас нет, а путь предстоит неблизкий. Чтобы добраться до Цитадели Змея хотя бы до вечера, выйти нам предстоит сразу на рассвете.

Кенджи последовал его совету и, распрощавшись с Юмой, вскоре уже занял кровать в хижине Нэо, которая оставил дверь незакрытой. Перед сном он успел немного поговорить с женщиной – которая просто захлебывалась от восторга, изображая его удары пушистой метелкой. Она заверила его, что с Юки и Мико все в порядке и увидев, что Кенджи буквально засыпает на ходу, едва ли не силой отправила его спать. Кенджи закрыл глаза – и сам не заметил, как провалился в глубокий сон.

Нэо и впрямь разбудила Кенджи ни свет ни заря. Казалось, он только-только закрыл глаза, чтобы провалиться в сладостную дрему – а уже через миг, позевывая, уже надевает башмаки, пока женщина суетится по дому точно пчелка. Однако Юма встал еще раньше и теперь терпеливо стоял снаружи, ожидая, пока Кенджи прикончит свой нехитрый завтрак и соберется в дорогу. Солнце еще даже не успело показаться из-за горизонта, и он невольно поежился, выйдя из теплого дома в рассветную прохладу. На плечах у него болталась чуть истрепанная, но ладная куртка из грубой ткани, пропахшая рыбой, а за спиной висела большая сумка, которую чуть ранее собрала для него Нэо.

Одним за другим в котомке исчезали сразу несколько рубах, пара запасных штанов, небольшой ножик с деревянной рукоятью, скатерть с большой заплаткой прямо по середке, пару бутылей молока и целая гора снеди. Наблюдая за хлопотами Нэо, Кенджи представил, какого ему придется тащить всю эту поклажу на себе под палящим солнцем. Он попытался было робко протестовать, но в ответ получил такой суровый взгляд, что Кенджи был уверен – взгляни днем ранее женщина так на тех задир и через миг от них в деревне простыл бы и след.

– Ну, вот и все, – пропыхтела Нэо, кое-как запихивая в сумку последний сверток. – Можно сказать, мы убили двух зайцев одним выстрелом. И ты перестанешь походить на босоного бродягу, собирающего с мира по нитке, и я хоть немного освободила дом от всякого хлама, выбросить который у меня просто рука не поднималась.