Девять совсем незнакомых людей - Лиана Мориарти

– Ну, что скажете? – Менеджер улыбнулся. Казалось, его усы где-то бережно хранились года с семьдесят пятого.

– Превосходно. – Ларс сделал еще глоток, пытаясь получить полную картину. Вино могло и одурачить: сплошной солнечный свет, яблоки, спагетти, а потом ничего, кроме горького разочарования и пустых обещаний.

– У меня есть пино гри, которое может вам понра…

Ларс поднял руку, посмотрев на часы:

– Я, пожалуй, остановлюсь на этом.

– Вам еще далеко ехать?

Каждый, кто останавливался здесь, обязательно спешил куда-нибудь еще. Ларс едва не пропустил маленькую деревянную табличку «Дегустационный подвал». Он ударил по тормозам, потому что таким уж был человеком – стихийным. Когда вспоминал об этом.

– Через час я должен быть в лечебном пансионате. – Ларс посмотрел вино на свет и восхитился золотистым цветом. – А потому следующие десять дней у меня сухой закон.

– Так вы в «Транквиллум-хаус», да? – спросил менеджер. – Будете заниматься – как это они называют? – десятидневным очищением или что-то вроде того?

– За мои грехи, – сказал Ларс.

– К нам сюда обычно заезжают уже на обратном пути. Мы первая виноградная плантация, которую они встречают по пути в Сидней.

– И что рассказывают? – поинтересовался Ларс, вытаскивая бумажник.

Он решил заказать несколько бутылок – угощение самому себе на будущее.

– Откровенно говоря, некоторые – как после контузии. Им главным образом нужно выпить и похрустеть чипсами, чтобы на щеки возвратился румянец. – Менеджер любовно обхватил горлышко бутылки и продолжил: – Вообще-то, моя сестра устроилась там на работу в спа. Говорит, ее новый босс немного… – Он скосил глаза, словно в поисках нужного слова, и наконец нашел: – Другая.

– Я предупрежден, – ответил Ларс.

Его это не тревожило. Он был помешан на отдыхе с лечебными процедурами. Люди, которые возглавляют такие заведения, обычно и были другими.

– Сестра говорит, сам по себе дом удивительный. У него потрясающая история.

– Кажется, его построили каторжники. – Ларс постучал уголком своей золотой кредитки «Американ экспресс» о стойку.

– Да. Бедняги. Их водными процедурами не баловали.

Из-за задней двери выглянула женщина:

– Этот чертов Интернет снова вырубился.

Увидев Ларса, она остановилась, окинув посетителя оценивающим взглядом. Он был привычен к таким вещам. Целую жизнь прожил под такими взглядами. Она быстро отвернулась, сконфузилась.

– Это моя жена, – с гордостью представил ее менеджер и пояснил: – Мы как раз говорили о твоем любимом семийоне.

На ее щеках появился румянец.

– Я бы не хотела, чтобы ты всем об этом рассказывал.

На лице мужа появилось смущенное выражение.

– Я всегда об этом рассказываю.

– Так, тут для меня есть дело, – сказал Ларс, увидев, как жена похлопала мужа по спине, проходя мимо. – Даже два, – добавил Ларс, потому что его работа состояла в том, чтобы разгребать завалы рухнувших семей, но и перед крепким браком он не мог устоять.

Он улыбнулся женщине. Ее руки взлетели к волосам. Тем временем ее ничего не замечающий муж вытащил старую, потрепанную книгу заказов с прикрепленной к ней на шнурке ручкой, тяжело оперся на прилавок и уставился на чистую страницу взглядом, говорящим: на это уйдет некоторое время.

– Имя?

– Ларс Ли, – сказал Ларс. В это время звякнул его телефон, сообщая о новом эсэмэс. Он провел пальцем по экрану.

Сердце его екнуло, словно он увидел черного волосатого паука. Да твою ж мать. Он думал, что между ними все уже решено. Его большой палец в нерешительности замер над текстом. Пассивная агрессивность словосочетания «хотя бы». Приторное «целую». К тому же прописными буквами. Ему это не понравилось. Как не понравилось и то, что не понравилось. Это было слегка навязчиво.

Он набрал грубыми, бестактными прописными:

Потом стер написанное и сунул телефон в карман брюк.

– Дайте-ка я попробую пино гри.

ФРЭНСИС

Фрэнсис уже двадцать минут ехала по ухабистой грунтовке, на которой машина подскакивала так, что кости гремели, а поясница постанывала.

Наконец она остановилась перед надежно запертыми воротами с интеркомом. Больше всего это было похоже на тюрьму нестрогого режима. Уродливая колючая проволока простиралась в бесконечность в обоих направлениях.

Она представляла себе, что проедет по величественной трехполосной подъездной дороге к историческому дому, у дверей которого ее будут встречать со стаканом зеленого фруктового коктейля. Если откровенно, пока все это сулило мало надежд на «исцеление».

«Прекрати!» – велела себе Фрэнсис. Если она впадет в настроение «я недовольный потребитель», то непременно будет раздражаться на все подряд, а она, как-никак, собирается провести в этом месте десять дней. Следует быть открытой и покладистой. Поездка в лечебное заведение – все равно что поездка в незнакомую страну. Нужно принять другую культуру и терпеливо сносить небольшие неудобства.

Она опустила стекло. Раскаленный густой воздух обжег горло, когда она высунулась и большим пальцем нажала зеленую кнопку интеркома. Кнопка сильно нагрелась на солнце, и ее порезанный палец пронзила боль. Фрэнсис пососала палец, ожидая, что из интеркома ее поприветствует бестелесный голос или волшебная сила распахнет створки ворот.

Ничего.

Она снова посмотрела на интерком и увидела записку, приклеенную липкой лентой рядом с кнопкой. Буквы были такие мелкие, что она разобрала только одно важное слово: «инструкции».

«Черт бы их драл!» – подумала она, роясь в сумочке в поисках очков. Ведь наверняка немалому числу клиентов было за сорок.

Она нашла очки, надела, уставилась на записку, но по-прежнему ничего не могла разобрать. Недовольно бормоча себе под нос, она вышла из машины и попала в тяжелые объятия жары. На лбу моментально выступили капельки пота.

Она наклонилась к интеркому и прочла текст, написанный аккуратными крохотными печатными буквами, словно послание зубной фее.

Она набрала код и нажала зеленую кнопку. По спине струился пот. Придется еще раз сменить одежду. У самого рта зажужжала мясная муха. Капнуло с носа.