Общий враг - Павел Захаров

– Мы от графика отставали на час с лишним…

– Во-о-от…

– Но накрыли нас на точке, как будто ждали. Место там для засады идеальное…

Виктор прижал Сергея к краю и провел «троечку» – два в корпус, один – в голову.

Бойченко оттолкнул соперника и с места, практически не готовясь, махнул ногой слева, чудом не зацепив носа Половцева.

– Эй, ты смотри… Я ж все-таки этот… Дипломат. Меня нельзя по лицу.

– А ты не тормози, дипломат, не тормози… – Настал черед Бойченко улыбаться.

– Повезло им, я думаю. А вам… Не повезло.

– «Не повезло»… Такой вариант меня не устраивает. А проверить не могу. Все, стоп… Закончили упражнение…

Друзья опустились на пол, сняли боксерские шлемы и перчатки.

– Хорошо-о-о-о, – вздохнул Бойченко…

– Ну, Серега, знаешь, я, наверное, кое в чем смогу помочь… – немного помолчав, произнес Виктор, – постараюсь, по крайней мере…

– Каким образом?

– Да меня тут… В общем… Командировочка намечается… Официально – по линии МИД, но ты же понимаешь, – Виктор многозначительно посмотрел на друга.

– Куда?

– Ну куда-куда… В Караганда. В Ирак, конечно… В Багдад. Может, получится жалом поводить, поговорить с кем-нибудь, архивы поднять… Хотя уже пятнадцать лет прошло…

– Слушай, ну какие там архивы? Как америкосы вломились, там уже не осталось ничего. Все в Лэнгли, в Пентагоне и АНБ… Или, скорее всего, уничтожены самими иракцами.

– Между прочим… Ты не находишь… э-э-э… странным предлог, под которым Буш воткнулся в Ирак второй раз?

– Ты про…? – Бойченко не закончил вопроса, но товарищ его прекрасно понял.

– Ага. Такое ощущение у меня, что… информация о том, что Хусейн имел в своем распоряжении… э-э-э… кое-что, все-таки просочилась наружу.

– Было. Да сплыло… Ты знаешь, мне сейчас до этого нет дела… Все, что можно было… все, что нужно было уничтожить, – уничтожено.

Половцев хотел было что-то сказать другу, но удержался. Только хлопнул Сергея по плечу.

– Ну, в общем, ладно… Посмотрим, старина.

Бойченко сосредоточенно молчал, глядя пред собой.

– А Машка знает?

– Знает, – сокрушенно качнул головой Полтавченко.

– Когда?

– Через неделю, 26 числа.

– Надолго?

– Полгода.

– Понятно…

– Тебя подвезти, Серега?

Белый «Субурбан» возвращался в посольство. На улице стояла обычная для июня месяца температура в 50 градусов по Цельсию. В бесцветном багдадском небе неподвижно висело слепящее солнце. В автомобиле, на лобовом стекле которого был приклеен российский триколор, царил легкий полумрак, а работавший на полную катушку кондиционер гонял по салону приятную прохладу. Машина петляла по узким улочкам северного Багдада, старательно объезжая мусорные кучи, которыми была богата столица Ирака. Два раза посольскую машину обгоняли американские армейские патрули, состоявшие, как правило, из четырех «Хаммеров» и одного-двух бронированных грузовиков «Буффало». Каждый раз «Субурбану» приходилось прижиматься к обочине, пропуская вооруженные до зубов конвои. Сидящие в турелях машин пулеметчики грозно целились в проезжавшие машины из пулеметов, готовые в любой момент открыть огонь.

– И не жарко им в их… скафандрах, – глядя на американских солдат, спрашивал сам себя Толя Титов, посольский водитель, когда их обогнал второй конвой, – столько на них всего понавешано…

Поднятые тонированные стекла машины защищали пассажиров не только от палящего солнца, но и от запаха мусора, запаха гниения и нечистот, туманом висевшего над улицами Багдада…

Половцев, расположившийся на заднем сиденье, дремал, предвкушая холодный душ, который он примет, когда они приедут домой. Домой – значит в посольство. Все складывалось как нельзя лучше. Командировка едва успела начаться, как задача, поставленная их группе, была весьма успешно выполнена. Доклад о том, что работа сделана, немедленно ушел специальной связью в Москву. Документы с информацией, очень интересовавшей российскую разведку, лежали в кожаной папке на коленях у Половцева. Бумаги будут отправлены в Россию диппочтой немедленно по возвращении на базу. Но сначала – душ. Нет. Стоп. Сначала – документы. А потом уже все остальное.

Когда до места назначения оставалось 300–400 метров, дорогу неожиданно перегородили легковушка и микроавтобус, резко вырулившие перед посольской машиной.

– Это что за дела?! – воскликнул удивленный водитель.

Виктор оглянулся назад и убедился, что сзади машину российского посольства никто не заблокировал.

– Так, Толя, можешь сдавать назад, там все чисто.

– Это полиция или…

Договорить он не успел. Выскочившие из легковушки три человека в масках и с АК в руках, подскочили к его двери и открыли огонь в упор. Стекло не было бронированным и, конечно же, не смогло сдержать натиск пуль со стальным сердечником. Автоматные очереди ворвались в салон грохотом выстрелов, лязгом затворов и мелкими кровяными брызгами, окатившими пассажиров автомобиля. Пули пробивали салон насквозь, сыпались стекла, трескался пластик обшивки.

– Толян, жми назад, давай, давай! – орал Половцев, помогая Ринату, сидевшему справа от водителя, перебраться назад. А Толя уже был мертв. Боевики не оставили ему шансов.

– Черт, меня задели!

– Звони нашим! Нашим звони!

В общей суматохе было непонятно, кто и кому это кричал…

Нападавшие открыли водительскую дверь и разблокировали все остальные.

Двери внедорожника распахнулись практически одновременно – к этому моменту российский джип был окружен со всех сторон. С начала нападения прошло не более десяти секунд.

– Мы российские дипломаты! Не стреляйте! – кричал Половцев. Это единственное, что он успел выучить по-арабски. Те же самые слова выкрикивали, показывая пустые руки, трое его коллег, выволакиваемых бандитами из салона.

Всех четверых грубо бросили на пыльную дорогу прямо перед их машиной. Три боевика с автоматами встали над ними, держа пальцы на спусковых крючках. Один из россиян, Рустам Агиуллин, попытался поднять голову и обратиться к напавшим на их языке, но его жестко прервали, поставив на затылок ботинок и прижав его лицом к дороге. Двое бандитов сразу же полезли в салон, выпихнув с сиденья труп водителя. Тело Анатолия упало совсем рядом с Половцевым, забрызгав его кровью.

Копавшиеся в салоне бандиты то и дело выкрикивали что-то на своем языке. Виктор лежал на дороге под прицелом автомата, вдыхая противную дорожную пыль и пытался успокоиться и сосредоточиться. Получалось плохо. Рядом лежало тело Титова, единственный уцелевший глаз которого, застрявший в глубине кровавого месива, не моргая глядел куда-то за спину Виктору. Остальные черты лица не угадывались вовсе… Половцев лежал и думал, что же теперь он скажет в посольстве… Мысль о том, что он уже ничего не скажет в посольстве, противно зудела в голове, взламывая сознание, как яичную скорлупу… Мысль о смерти холодной слизью залила все его нутро. Где же эти американцы, когда они так нужны, мать их… Где их броня и пулеметы?