Миссии - избыточны - Юрий Иванович

– О-о-о! – протянула с сарказмом Азнара. Но теперь уже в её тоне чётко ощущалась некая смешливость: – Сколько пафоса! Сколько крестьянской изворотливости! Сколько ядовитой лести!.. После которых я сейчас просто обязана прослезиться? И благословить тебя с этой девкой на счастливую жизнь до самой старости?

– Конечно, нет, Несравненная! – с пылом и жаром продолжал распинаться Труммер. – Не только благословить! Ты ведь выше этого! Ты добрей родной матери! Ты щедрей всех дэмов, вместе взятых!

– Да неужели? И я теперь, в знак своей щедрости, должна подарить тебе личный замок в Крепости?..

Поль скромно потупился, изобразил на лице растерянность, раболепное смирение и пробормотал:

– Если такова твоя воля… и если ты именно так решила наградить меня за удачно выполненные миссии, то… кто я такой, чтобы спорить?

– Э-э-э!.. Да это уже переходит все пределы! – пыталась грозно нахмуриться дэма. – Может, тебе ещё Имение своё уступить для проживания.

– Нельзя! – Поощер вздрогнул, как будто ему предложили съесть ребёнка. – Никак нельзя, Несравненная.

– Почему это?

– Так ведь моя супруга, – тихим голосом заговорщика стал объяснять парень, ещё и воровато при этом оглянувшись, – как две капли воды похожа на тебя, о самая Щедрая и Справедливая. По этой причине может случиться беда: когда я вас, перепутав в слабо освещённом коридоре, начну шлёпать по попке или щипать за бочок…

И постарался, чтобы его глаза стали выпуклыми и полными ужаса. Наверное, хорошо получилось, потому что Ревельдайна опять шлёпнулась на кресло и коротко хохотнула:

– Миссии? – Про упоминание места ниже спины она не обиделась, кажется. А вот ранее сказанное слово выхватила из текста: – Это какие именно? Потому что за последнюю, в мире Аверса, я тебя наградила сполна.

Это она так жёстко продолжала утверждать, что изнасилование богиней – стократ выше, чем какая-то жалкая «десятидневная» награда. Ну и Поль решил не спорить с таким авторитетным мнением.

– Осмелюсь напомнить, Несравненная, что ещё целых три миссии было мною удачно выполнены после этого, – и стал, загибая пальцы на руке, перечислять: – Я очень удачно провёл рейд по королевствам, примыкающим к твоему сектору. В результате этого были жестоко наказаны и частично казнены все ярые рабовладельцы в тех местах.

Рабство официально в ДОМЕ запрещалось. В пределах Большой стены за него казнили. Хотя и здесь умудрялись существовать некие посредники, боочи, занимающиеся трудоустройством фактических рабов, привезённых или прибывших из Диких земель. По большому счёту любому дэму было плевать, что творится в вольных городах и государствах, но порой и туда доставала справедливая длань возмездия, карая не столько виноватых, как всех подряд.

Но формально возразить Азнаре было нечего, поэтому она, всё так же продолжая улыбаться, кивнула головой. Мол, с натяжкой принимается, продолжай.

– А ещё я с товарищами отыскал крупную нелегальную шахту по добыче золота. Мы удачно проникли внутрь, и уже по нашему чёткому следу туда следом за нами своевременно подоспели твои элитные части егерей.

– М-да! Вот уж мой главный консул обрадуется, когда поймёт свою никчемную роль в обнаружении и классификации золотодобывающего предприятия. И наверняка не расстроится от того факта, что, по твоим словам, ему никакой награды за это не полагается.

Такая завуалированная угроза показалась опасней, чем непосредственный гнев самой дэмы. Если уж Юрген Флигисс почувствует себя обделённым, то моментально отыщет самый жестокий метод для мести выскочке а’перву.

Поэтому пришлось нижайше клянчить:

– Необычайная мудрость твоя, Несравненная, позволит избежать недоразумений во время награждения. И моё скромное имя не будет упоминаться на слуху. Пусть мои заслуги останутся вне неуместных сплетен и слухов.

– Ну да, это ты правильно испугался… Ну и слишком нагло трактуешь свои приключения. Не скрою, что весьма необычные. Но в любом случае это только два подвига, а третий? Что ещё ты для меня сделал, что считаешь особой заслугой и упоминаешь как миссию?

– Будучи на Аверсе, я услышал от супруги утверждение об особой благодати с твоей стороны самому умному человеку, который сможет отыскать лазейку для побега из твоих Лабораторий. Вот я и… – он опять покраснел и виновато потупился: – …и отыскал.

Подобный разговор у него с Азой действительно был и данная тема поднималась. Но звучало это на фоне другой темы, поверхностно, мимоходом. Но факт оставался фактом: Аза не могла врать, значит, такие слова из божественных уст прозвучали. И отрицать самое себя для дэмы выглядело мелочно и глупо.

Вот она и процедила сквозь зубы, вновь вставая на ноги, двинувшись к одной из дверей и несколько грубо подталкивая поощера впереди себя:

– Честно говоря, я в шоке! Столько должна, что мне всех богатств сектора не хватит, чтобы с тобой рассчитаться.

После нескольких шагов, когда первая скованность спала, Поль стал озираться по сторонам. Ну и не постеснялся спросить, хотя и догадался уже, что они не в Имении:

– Где это мы?

– Параис. Личная резиденция одного, средней руки администратора.

– Мм! Красиво! – только и оставалось сказать при виде огромной кровати за раскрывшимися дверями спальни. – А что мы тут будем делать?

– Вначале разденемся! – за спиной послышался звук запираемой двери. Потом последовал своеобразный толчок в спину, обозначающий «Поторапливайся!»

– Зачем? – всё ещё пребывал Труммер в режиме ничего не понимающего полудурка. На что получил ёрнический ответ:

– Обыскивать тебя буду! А то доложили о заговоре против меня, и ты в числе заговорщиков! – несмотря на свою божественность, ей тоже были не чужды сексуальные игры в постели.

Сама Ревельдайна уже начала игриво снимать с себя какие-то ленты с плеча и расстёгивать мелкие бусинки пуговиц на платье. Но заметив, что мужчина не торопится выполнять её волю, ехидно улыбнулась и промурлыкала, констатируя:

– Вот оно как… Ты любишь, чтобы тебе вначале было больно…

Боль ударила по нервам и мышцам Поля такая, что он перестал соображать совершенно. Руки сами начали снимать камзол, пояса, рубашку, браслеты. А там и брюки вместе с ботинками оказались лежащими на ковре. Осталось почти ничего, когда боль исчезла, а мысли опять вернулись в голову:

«Какой же я жалкий и слабый! И никакой гордости, никаких принципов не осталось… Теперь уже точно Аза мне не простит…»

После чего удивлённо глянул на так и не раздевшуюся дэму. Та сидела на краешке кровати и внимательно всматривалась то в трофейный пояс, то в сжатые в другой руке браслеты. Потом её голос прозвучал неожиданно глухо и угрожающе:

– Признавайся: где ты это взял?! – а сконцентрировавшийся на поощере взгляд не сулил ничего хорошего.

Непонятная, но тем не менее очередная неприятность.