Россия всегда права! - Александр Афанасьев

Человек на наблюдательном пункте посмотрел на свои руки – они были в перчатках, замазанных птичьим пометом. Нахмурился – как-то раз ему пришлось провести пять суток в подвале заброшенной иглесии[56], ходя и по большой нужде и по малой там же, и это в сорокаградусную жару – но он не хотел повторения подобного. Из сумки он достал несколько листов офисной бумаги и разложил их, чтобы не сидеть прямо на скопившемся тут птичьем дерьме. Крайний лист скомкал и вытер им руки…

Крайний… Не последний – эти люди говорили именно «крайний».

Не снимая с рук резиновых хирургических перчаток, он стал доставать из сумки и соединять одну с другой части винтовки. Это была «McMillan-89 Take-down rifle», винтовка, разделяющаяся на несколько частей, самая длинная из которых не превышала по длине полутора футов. Винтовка для СРС, некоторых отделов ФБР, спецподразделений армии, других структур, которым важна скрытность действий. Конечно, по точности на дальних дистанциях она не могла сравниться с легендарным «Ремингтоном-40», но этого от нее и не требовалось.

Соединив ствольную коробку с ложем, вставив в крепления ствол, человек поставил на быстросъемное крепление оптический прицел – специальный для правоохранительных органов, с антибликовым покрытием линзы. Затем достал из сумки толстую серую сосиску титанового глушителя и закрепил ее на стволе. Магазин у этой винтовки был отъемным, на четыре патрона – он осмотрел его и поставил на место, передернул затвор, досылая первый патрон в ствол. Потом он достал из сумки небольшую рацию с наушниками, настроил ее на полицейскую волну и положил рядом с собой. Наушники он надел на голову, перед этим сняв очки.

Полицейская волна шелестела многоголосьем переговоров, проскакивали начинающиеся с десятки коды, кто-то запрашивал поддержку – в общем, все как всегда. Стандартный радиообмен.

Приняв максимально удобную в его положении позу, человек опер винтовку на удачно подвернувшуюся поперечину и посмотрел через прицел вниз. Сначала на машины, мимо которых он прошел, – там произошло кое-что. У одной из машин стояла девица, из местных, в шортиках и тишотке и договаривалась о чем-то с водителем.

Не составляло труда догадаться о чем.

Человек, который сидел сейчас со снайперской винтовкой на наблюдательной башне заброшенного пожарного депо в районе Лейквуд, был белым, его родители происходили не из Европы, а с юга Африки, перебрались в САСШ, когда британцы устроили резню в 1900 году, уехали, спасаясь от смерти, потому что прадеда снайпера, тоже, кстати, снайпера, британцы искали, чтобы повесить. По легенде, именно он пристрелил генерала Пэнна-Саймонса в деле у Данди. Хотя тогда стреляли из обычных пехотных «маузеров», и сложно было сказать, чья именно пуля поразила британского генерала. Это была семья голландских реформистов, фермеров и стрелков, земных и суровых, именно такими были все мужчины этого рода – и таким же был человек, который сейчас рассматривал в оптический прицел винтовки договаривающуюся с парнями мексиканскую шлюшку. Он не одобрял то, что видел, он не ненавидел мексиканцев, он просто не одобрял их, считал не высшей расой, а низшей, которую можно отстреливать, как зверье в буше. Несерьезные люди! Когда он пять дней сидел в подвале иглесии, умирая от жары, от обезвоживания и вдыхая миазмы собственного дерьма – он на многое насмотрелся. Они выплескивали помои в какие-то канавы вместо того, чтобы сделать нормальные отхожие места и канализацию. Они дрыхли днем – хотя его отец и его дед работали, несмотря ни на какую жару. Они жили в грязных, общарпанных домах – и не делали даже попытки построить что-то лучше. Работали они с ленцой, постоянно отходили то попить воды, то покурить. Они даже воевать как следует не умели, вся их война ограничивалась парой дней, а еще лучше – парой минут. Вот почему они заслужили все то, что с ними происходило и происходит.

Девица наконец-то договорилась с парнями о чем-то, полезла в машину – и снайпер перевел прицел дальше.

Дальше был блокпост морской пехоты. Здоровенный сундук десантно-высадочного средства, быстровозводимое заграждение из колючей проволоки, морские пехотинцы, прячущиеся за броней. Все они начинали так: нескладные, голенастые, тыкающиеся в разные стороны, как кутята, но с автоматическими винтовками. Эти – явно были из начинающих, они не знали о том, что надо вести постоянное наблюдение по всем направлениям, что враг может ударить в любую минуту и с любого направления. Пока было тихо – и снаружи, у заграждения, был только один морской пехотинец, его больше привлекала девица у внедорожников, чем остановка вокруг, и, вероятно, он и сам бы был не прочь. Возможно, ему что-то обломится. Не сейчас, ночью, если не будут стрелять…

Он и сам был когда-то таким. Не прошедшим ни Сан-Паоло, ни Мехико, ни Сан-Сальвадор. Через несколько лет и эти пацаны станут волками. Те, кто останется в живых.

Человек взглянул на часы – обычные G-shock, все люди его профессии носят такие, дешевые и неубиваемые. Несколько минут еще было…

Через несколько минут к заграждению подрулила машина, «Шевроле-Каприс», такие обычно применяются для скрытого патрулирования. Лишняя антенна на заднем крыле – точно. Еще номер… номер ему назвали утром, «Калифорния, чарли-один-пять-два-чарли-альфа».

Человек чуть пошевелил стволом винтовки, чтобы посмотреть на номер. Да, все верно. «Калифорния, чарли-один-пять-два-чарли-альфа».

Опознание завершено.

Человек снова перевел перекрестье прицела выше и правее, на лобовое стекло. Лобовое автомобильное стекло – что бы ни говорили гражданские идиоты – скверное, очень коварное препятствие для пуль. Во-первых, оно расположено под большим углом наклона, что увеличивает возможность рикошета – хотя в его случае это частично компенсировалось тем, что он собирался стрелять сверху вниз, под углом примерно двадцать градусов. Во-вторых, автомобильное стекло – штука весьма прочная, и автомобильные компании прибегают к серьезным ухищрениям, дабы повысить его прочность. Это даже не оконное стекло, через которое снайперу уже приходилось стрелять и не раз. В-третьих, обычно стекла в автомобилях тонированные, и это затрудняет как опознание цели, так и ее поражение – стреляешь, как в аквариум. Возможно, было бы лучше взять автоматический карабин с оптическим прицелом ACOG и засадить все двадцать патронов в лобовое стекло машины, чтобы было наверняка. По уму так было бы лучше, но, во-первых, одна из этих пуль могла ранить одного из тех пацанов рядом. А во-вторых, тогда снайпер просто перестал бы уважать себя и свое дело. Он мастер, профессионал, а не ремесленник, компенсирующий качество – количеством.

Так… На человеке, сидящем на водительском сиденье, есть бронежилет… его не может не быть. Лобовое стекло, да потом еще и бронежилет… скверное сочетание для пули. Придется стрелять в голову, чего лучше избегать…

Но иного выхода нет.

Морской пехотинец достал из кармана рацию старого образца.

– Сэр! Это Донахью. Сэр, у меня здесь сотрудник полиции, он просит…