Специальный агент высших сил - Алексей Зубко

— Сейчас посмотрим, что за индюшка спешит к нам навертел…

Прошло не меньше минуты, на протяжении которой предводитель джентльменов удачи водил подзорной трубой из стороны в сторону. Опустив трубу, он удивленно икнул и признался:

— Карамба! И три тысячи чертей в тощий зад моей благоверной! Ничего не вижу…

— С таким придурком там и четыре тысячи побывать могло, — прокомментировал услышанное черт. Проделал он это достаточно тихо, чтобы его крамольные речи не достигли чужих ушей.

Переложив трубу в другую руку, капитан схватил пальцами свой глаз и с легкостью вынул его из глазницы. Вытерев его о рукав фрака, он вернул стекляшку на место.

— А говорил что лучше настоящего будет. Эх, жаль, повесили мерзавца…

Приложив подзорную трубу к второму глазу, капитан тотчас обнаружил источник беспокойства впередсмотрящего.

— «Летучий Голландец», — с дрожью в голосе прошептал он, упал на колени и начал неистово молиться.

Весть, со скоростью степного пожара распространилась по кораблю. Рулевой попытался развернуть корабль, но он не отозвался на его усилия, продолжая целеустремленно двигаться вперед и только вперед. С моей точки зрения, причиной этого являются значительно возросшие масса корабля и его посадка. Но все равно от этого веет какой-то обреченностью, неумолимостью рока и непонятными явлениями, которые обычно приписывают потусторонним силам, на самом деле не имеющим к этому никакого отношения. В природе и без вмешательства высших сил хватает загадочного и необъяснимого. И порой эти проявления бывают весьма пугающими. Даже для меня. Что уж говорить о непросвещенных пиратах?

Скованные ужасом головорезы последовали примеру своего предводителя, беспрекословно склонив свои буйные головы перед неумолимым роком. Не прошло и пяти минут, как сборище отпетых негодяев и мерзавцев превратилось в группу кающихся грешников.

— Спаси и помилуй! Мамой клянусь, свечку поставлю за упокой всех мною убиенных душ… только дай памяти всех припомнить.

— Пронеси… и больше ни капли рома в рот не возьму… вот те крест!

— Прости прегрешения мои…

— Дай отмолить все грехи… их мне надолго хватит.

— Свят… свят… и бутылка рома.

Наблюдая необычное превращение рыкающих волков в смиренных овечек, я обнаружил, что кроме нашей небольшой группы на ногах стоять остался один только кок. Но и его взор словно прикован к стремительно приближающемуся кораблю, который, по-моему, никакого отношения к «Летучему Голландцу» не имеет. Как он должен выглядеть, я не знаю, но, если память мне не изменяет, на корабле-призраке никого не должно быть. А на приближающемся к нам судне хорошо виден шезлонг, стоящий на носовой надстройке, и сидящий в нем полуголый человек с увесистым томом в черной обложке на коленях.

— Нужно сматываться, — заявил Добрыня Никитич.

— Может, присоединим свои голоса в молитве Господу нашему? — засомневался Дон Кихот.

— Потом, — пообещал я, узрев лежащий на столе меч-кладенец и завладев им.

Если кто-то и заметил мои действия, то проигнорировал увиденное, не отвлекаясь от основного занятия.

Лишь недавно приобретенный ангел-хранитель, щекоча перьями крыльев мой живот, прошептал мне на ухо, отрабатывая ставку искусителя:

— Мочи гадов, пока не спохватились!

Отмахнувшись от его предложения, хотя и не из гуманных соображений, а здраво рассудив: зарубив одного, я почти наверняка привлеку внимание остальных. А их слишком много, чтобы так рисковать. Лучше воспользоваться случаем и смыться по-тихому.

— Отступаем к шлюпке, — скомандовал я, попятившись.

— А мои доспехи? — уточнил Дон Кихот.

— Забудь про них.

— Забыть?!

— Если хочешь, можешь сохранить о них память.

Ловко лавируя между молящимися пиратами, мы пробрались к ближайшей шлюпке и принялись отвязывать ее.

— А со второго корабля нас не заметят? — поинтересовалась Яга.

— Надеюсь, нет, — ответил я, покосившись на белеющий вдалеке парус. — Очень надеюсь.

К тому времени как мы справились с половиной морских узлов, «Летучий Голландец» приблизился и заскользил вдоль борта пиратского судна на расстоянии вытянутой руки.

Читавший книгу человек, привлеченный скрипом снастей, оторвался от нее и поднял на нас свой взгляд.

— Странно, — произнес он и захлопнул книгу, предварительно заложив страницу пальцем. Потом, обращаясь почему-то ко мне, поинтересовался:

— Табачку не найдется?

— Не курим, — растерянно ответил я.

— Нет так нет, — отозвался полуголый незнакомец. — И делать вам здесь нечего. Плавают где ни попадя…

Опустившись в шезлонг, незнакомец вернулся к прерванному чтению.

«Летучий Голландец» подернулся сизой дымкой и растаял, словно его никогда и не существовало.

— А где все? — спросил черт, высунув у меня из-за пазухи свою рогатую голову.

— Тоже исчезли, — перекрестился Дон Кихот.

Пройдясь по пиратскому кораблю, мы утвердились в своих подозрениях: все пираты куда-то исчезли. Вот валяется на полу полупустая бутылка со срубленным горлышком, а вот и капитанов стеклянный глаз, но его самого и след простыл. Как и всей его команды.

— Вот так подфартило, — заметил черт, стремительно выбираясь из нагретого места и принимаясь обследовать оставшееся бесхозным добро.

Отыскав пиратскую сокровищницу, мы обнаружили изрядный запас горячительных напитков и отобранные у нас вещи. Драгоценности и золото джентльмены удачи благополучно спустили во время предыдущей стоянки, а новых награбить не успели. Закрепив на поясе плеер, я радостно погладил его гладкую крышку. Он дорог мне как подарок Ливии.

Вернувшись на палубу, мы обнаружили стоящего у борта Садко, наигрывающего на своих гуслях какой-то нехитрый мотив.

Привлеченная его игрой, из морской пучины всплыла прелестная морская дева и поманила музыканта пальчиком. Недолго думая Садко поднял гусли над головой и прыгнул за борт. Поглотившие его волны вздыбились и опали. Словно ничего и не было.

— Утопился.

— Может, всплывет… — Перегнувшись через борт, я принялся высматривать его среди волн — не мелькнет ли?

Пиратский корабль вздрогнул и исчез, растаяв словно призрак. Лишившись опоры, я рухнул вниз. И тотчас покатился по песку, прикусив кончик языка.

— Где мы? — озираясь по сторонам, спросил Добрыня.

— Вернулись на остров.

— Но как?!

— Не знаю. Единственным разумным объяснением было бы волшебство, но… Оно ведь по-прежнему не действует, не так ли, Леля?

— Не действует, — подтвердила сестрица.