Прочная нить - Александр Долинин

– Не нужно, пусть твои дальше сидят и слушают. Моя команда тренированная, сами справимся.

– Наверх когда будем докладывать?

– Не сейчас, вдруг бандюки эфир прослушивают, свернут в сторону, ищи их потом в темноте…

– Хорошо, ты пока своим командуй тревогу, я сейчас добегу до палатки, тебе на карте примерно место покажу, с которого передача велась.

Практически бегом я спустился по склону холма и порысил к штабной палатке, держа в руке карту с нанесенными скрещенными пеленгами. Пусть не очень точно, но хоть что-то смогу показать Руслану, дальше он сам будет действовать.

Вбежав в палатку, где над раскладным столом висел неярко светивший фонарик, я протянул карту капитану, он бегло оценил расстояние и сразу что-то решил для себя. По лицу было видно, что мысленно он уже выдвигается к только что определенному месту засады, затем распределяет своих спецназовцев по местам, подобно тому как музыкантов рассаживают в оркестре. Дежуривший у телефона егерь уже убежал поднимать по тревоге остальных, и снаружи слышались топот и негромкие голоса.

– Мы выдвигаемся в ту сторону на два-три километра, пойдем тихо, без подсветки, с ПНВ. Там дальше нормальная дорога в сторону реки только в одном месте есть, и сейчас уже темнеть начинает. Без дороги там ехать – до первой ямы. Вы тут сидите и не дергайтесь, слушайте ваше радио, лишь бы никто еще рядом не «нарисовался». Как все закончится – мы вас сами вызовем.

– Ясно, сидим и молчим, ждем вызова. Только всем своим обязательно доведи, чтобы обнаруженные радиостанции в руках особо не крутили, нельзя щелкать ничем, особенно включать-выключать. Пусть сразу сюда для проверки несут, мы с них данные снимем, потом отдадим. Если нужно – даже зарядить помогу. Но только после изучения, сам понимаешь.

Руслан, который уже надел разгрузку, кивнул в ответ, взял свой автомат и шагнул к выходу из палатки, тихо пробормотав что-то себе под нос но, я все-таки расслышал: «Труй Дорсай!..» Я окликнул его и, когда он повернул голову ко мне, отчетливо сказал: «Труй Дорсай!» (А как ты думал, Руслан, я тоже когда-то читал «Цикл о Чайлде» Гордона Диксона!) Он сначала удивленно поднял брови, но потом усмехнулся и протянул ко мне сжатую в кулак руку с уже надетой перчаткой. Я стукнул в его кулак своим, и он быстро пошел в сторону машин, возле которых уже построилась группа спецназовцев. Все молчали, лица некоторых егерей были скрыты под маскировочными накидками. Мне вспомнились написанные когда-то давно строки, может быть, навеянные прочитанным в книгах Диксона:

Я вышел из палатки следом за ним и увидел, что егеря быстро занимают места в машинах, захлопали дверцы.

Заработали двигатели, и в опускающихся сумерках «Тойоты», не включая фар, двинулись к проходу между буграми.

Когда замыкающая машина скрылась из виду, я повернулся и пошел на вершину холма к центральному пункту наблюдения. Задачу по слежению за эфиром никто не отменял, и новые данные от первого и второго Зайцев могли поступить в любой момент. Группа, вышедшая на перехват бандитов, должна была соблюдать радиомолчание вплоть до начала боя. По договоренности мне нужно сразу сообщить капитану, если вдруг заработает неизвестный радиопередатчик вблизи базы или рядом с местом будущей засады, и нашим постам оставалось только сидеть и ждать, чем все это закончится. Пока тихо, мне нужно привернуть на свою верную эсвэдэшку глушитель-пламегаситель, вдруг что случится – а он уже на месте установлен. Не понадобится, завтра перед отъездом сниму и уберу. Сейчас же заодно и магазины дополнительные к винтовке и автомату патронами снаряжу. Это занятие сродни медитации, помогает успокоиться. Кстати, мне ведь еще нужно патроны для винтовки по столу «откатать», пока время есть. Хотя они и «снайперские», но лучше проверить. Не то чтобы я не доверял ОТК завода в Демидовске, но время нужно чем-то занять?

Минометчики тем временем что-то делали на своей позиции, ворочали и перекладывали ящики с минами. Наверное, тоже нервы успокаивают таким образом?..

* * *

Примерно через час возле дороги вспыхнула стрельба. Ну, «вспыхнула», это будет слишком громко сказано. За буграми в темноте были видны отсветы выстрелов, раздалось несколько хлопков (выстрелы из подствольных гранатометов, что ли?), но все быстро стихло, не прошло и пяти минут. Будем надеяться, что засада получилась удачной и с нашей стороны потерь нет. Еще волновал вопрос: правильно ли мы поняли из разговора, что бандиты везли с собой двоих захваченных человек? Моя радиостанция, настроенная на частоту канала группы, пока молчала.

Еще примерно через час в темноте послышалось далекое гудение двигателей. По радиостанции возвращающаяся группа захвата связалась с нашим охранением для опознания, но голос был не капитана, говорил сержант. Что там такое могло случиться?

Джипы снова шли, не зажигая фар, водители использовали приборы ночного видения. Когда машины въехали в лагерь, стало видно, что их количество не уменьшилось, но и не увеличилось. Значит, автомобили, на которых передвигались моджахеды, пока что никуда не поедут. По крайней мере, в ближайшее время – ночью там никто ничего осматривать и чинить не будет, не та обстановка.

В неярком свете фонариков из машин начали выбираться егеря. Выволокли двух бородатых персонажей, на время просто оттащили в сторону, рядом встал часовой с автоматом. Бородачи лежали мордами в землю, со скрученными за спиной руками и не шевелились – видимо, уже «огребли» и не дергались. Вытащили еще одно тело в камуфляже, его быстро понесли в одну из палаток, рядом шел врач. Скорее всего, это переносят раненого. Кто же второй?

Второго бывшего пленного осторожно вели под руки двое разведчиков. Вернее, «вторую» – это была молодая женщина, тоже одетая в камуфляж. Она-то как попала в такую заварушку? Ее усадили возле кухни, набросили на плечи куртку, попытались дать кружку с водой, но она не отреагировала – только неотрывно смотрела перед собой. Я подошел ближе, попробовал помахать перед ее лицом ладонью – реакция нулевая. Блин, плохо дело, как бы чего с психикой не случилось. Ранений у нее я не заметил, только камуфляжная куртка спереди вся была то ли разрезана, то ли разорвана, и сквозь прорехи виднелись белье и тело. Запахнув наброшенную на нее куртку получше, я почувствовал, как внутри поднимается какая-то темная волна ярости. А где Руслан-то, почему его не видно?

Я спросил одного из разведчиков:

– Где капитан Богатырев?