Игры с богами - Юрий Иванович

Например, специализирующиеся на швеях и портных выставляли на небольшой витрине отрезы тканей, ножницы, иглы и манекен с недошитым платьем. Те боочи, которые помогали пристроиться кузнецам, хвастались коваными элементами оград, замка́ми, подковами и грубыми заготовками холодного оружия. Кто расхваливал сапожников – демонстрировал обувь. Кто содействовал трудоустройству желающих скрасить и согреть постель своего опекуна или опекунши – вывешивали дорогущие льняные простыни и выкладывали горкой подушки. Ну и так далее, и тому подобное.

Там, где имелись няни или преподаватели более высокого ранга, напоказ выставляли соски, детские коляски, школьные учебники или музыкальные инструменты. Что характерно, выставленные товары как бы продавались, но по такой несусветно завышенной цене, что и последний тугодум догадывался бы, что здесь совсем иной товар предлагают. Ну а если не догадывался и всё-таки покупал, допустим, понравившуюся ему коляску… его проблемы! На вырученные от продажи разболтанной коляски деньги можно купить несколько новых тут же, в недалеко расположенных рядах.

Удобно. Выгодно. Правильно.

Разве что поспрашивать тоже никогда не повредит. Точнее, выслушать так и сыплющиеся со всех сторон рекомендации и предложения. Тем более что такого клиента истинный продавец видит издалека. Молодой парень, лет двадцати трёх, обок него малышка, лет десяти. В руках корзинки с продуктами, кои ни одна уважающая себя хозяйка не накупит. Сразу видно: недавние поселенцы здешней окраины. Скорее всего, брат с сестрой. Явно, что без матери или старшей сестры. И явно, что пытаются отыскать няню, умеющую совмещать свои обязанности с обязанностями домохозяйки.

Вот и заманивали боочи в свои палатки льстивыми посулами:

– Зайди, глянь! Не пожалеешь! У меня такая расторопная хозяйка, что любое блюдо на ходу готовит! И вкусно, пальчики оближешь!

– Не слушай его, – шептал некто с другой стороны. – Его «хозяйка» сама за трёх мужиков жрёт, не прокормишь. Только пальчики и будешь сосать с голоду. Ты мою бери! Стройная, гибкая!.. И молодая… у-ух! Умеет с детьми обращаться, как с родными. Себе бы оставил, да жена с детьми к тёще переехала, некого теперь нянчить.

А навстречу уже неслось другое предложение:

– У меня зато настоящая учительница. Самих принцев обучала! Столько много знает, что и наши профессора от зависти удавятся! – и чуть позже, тоже шёпотом: – А та его «стройная и гибкая» потому и продается, что жена скандал затеяла. Хе-хе! Не в ту сторону прогибалась…

Прислушивался Поль и к рекомендациям о нянях, которые уже хорошо себя показали. Но в сами палатки так ни разу и не вошёл, пока не дал полный круг. Да и какой это круг? Всего лишь двадцать палаток нужного спектра, а в каждой всего одна, максимум две кандидатуры. И не факт, что сказанное о них – правда. Возьмёшь неумёху или которая детей не любит, и что с ней потом делать? На улицу выгонять?

Но выбирать-то что-то надо!

И Труммер решил отдать право выбора не столько в руки судьбы, как в ручки тщательно прислушивающейся ко всему Ласки:

– Ну что, на кого из предложенных тёток глянем вначале?

– А давай ту, которая принцев учила? – загорелись глазки у девочки. – Она наверняка много интересных историй знает и сказок.

– Хм! Сказки мы и сами почитать можем в книгах. Мне важней, чтобы она тебя чему толковому обучила.

– Ну, раз принцев учила, то меня тем более…

– Не верь этому, милая. Учи эта тётка принцев, здесь бы не оказалась. Скорее всего, где-то ошивалась при дворце, нахваталась красивых фраз, а потом проворовалась, и бежать пришлось. Ибо в таком возрасте люди уже в Параис не рвутся.

– Давай хоть на неё глянем, а? – не сдавалось дитя.

– Ну смотри, тебе с ней жить.

Хотя входил в палатку с твёрдой уверенностью, что сразу выбрать всегда сложно. Придётся ещё не на одну кандидатуру глянуть и не с одной побеседовать, проверяя хотя бы в разговоре необходимые навыки.

Что ещё насторожило, так это скепсис на лице боочи. Словно это не он совсем недавно расхваливал учительницу принцев, а тут вдруг буквально за полчаса потерял надежду на ней заработать. Теперь он начал с тяжёлого вздоха и, представляя женщину, старался незаметно показать ей кулак. Мол, помалкивай и не лезь не в своё дело!

– Зовут её Элен, из рода Макиллайна. Название королевства не столь важно. Тридцать восемь лет, замужем не была, детей не имела. Но навыки воспитательницы – превосходные. Опыт работы – огромный. Имеет знания по химии, физике, математике и начертательной геометрии. Знает хорошо историю, прекрасно разбирается в литературе и поэзии…

Пока женщину расхваливали, потенциальные клиенты рассматривали её с ног до головы. Стройная, высокая, с прямой спиной и гордой осанкой. Лицо скорее красивое, правильное, хотя и особой красавицей назвать язык не повернётся. Одета скромно, но аккуратно, чистота, в том числе и ногтей на руках – идеальная. Причёска уложена просто, без затей, но с некоторый толикой изящества и тонкого вкуса. Смотрит просто, с уверенностью, но не вызывающе.

Вполне подходящая по первому впечатлению. Теперь оставалось провести собеседование, выясняя правдивость данных о ней сведений. Потому что боочи проверить такие знания не мог по умолчанию, а водить к человеку, отличающему ложь и правду, дорого.

Не успел Поль сформулировать первый вопрос, как начала разговор сама Ласка:

– Элен, а какие ты знаешь стихи?

– Разные и очень много, – мило улыбнулась женщина. – Могу читать их сутками. А на какую тему ты хотела бы послушать?

– Знаешь стихи о море?

– Знаю, – подтвердила сударыня Макиллайна. На мгновение прикрыла глаза, входя в настрой, начала декламировать:

Теперь не знаю я покоя.

Мне море снится каждый раз.

Не зная, что море прекрасней всего,

Я долгие годы на лес любовалась,

Внимала красотам бескрайних полей,

Высокими пиками гор упивалась,

Свой взор услаждала глубиной озёр.

Но только однажды увидев просторы,

Бушующих белых пенных гребней

просторов волны,

Я онемела от восторга, забыла,

как дышать и жить,

Я вдруг ощутила, как мысли полны,

И чакры открылись, и думы и поры.

И свежий бриз меня ласкал.

И влажный брег песочил ступни.

После того как стих отзвучал, Поль понял, что отговорить Ласку от такой няни будет практически невозможно. Ребёнок смотрел на учительницу, угадавшую её настрой и детские мечты, как на добрую ведьму. Следующие вопросы посыпались из ребёнка, словно горох из порвавшегося мешка, но на каждый из них следовал грамотный, лаконичный ответ. Вмешиваться в этот диалог показалось неуместным и роняющим собственный авторитет действом.

Но Труммер постарался всё-таки вернуться в реальность и, отойдя к выходу из палатки, негромко начать торговлю. Причём начать с заниженной оценки «товара»: