Больше, чем враги - Тори Халимендис

– Общий бюджет? – осведомилась я. – Мне придется просить у тебя мелочь на булавки?

– Зная твой характер, скорее уж мне придется заниматься попрошайничеством, – парировал Марк. – Но нашим детям я намерен передать уже монополию в некоторых отраслях.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, дорогой, но у нас нет детей.

– Пока нет, – и Марк многозначительно улыбнулся. – Но мы будем старательно работать над этим вопросом, не так ли, Тиа?

Месяц – срок недостаточный для подготовки к свадьбе. Я долго объясняла это Марку, и мой жених, поупрямившись немного, все же сдался. Тем более, что помимо обычных предсвадебных хлопот на меня свалилась еще кипа деловых бумаг: договоров, соглашений, отчетов. Слияние капиталов займет, конечно же, далеко не месяц, но Марк приступил к активным действиям на следующий же день после нашего разговора, а упускать из виду ни одну мелочь я не собиралась, хоть и доверяла жениху.

Время для поездки в салон госпожи Саворри пришлось все же выкроить. Для торжества требовалось несколько новых нарядов: для самой церемонии, для бала после нее, для чаепития у короля, который, несомненно, пожелает поздравить новобрачных в домашней обстановке – как-никак, Марк был его личным магом, да и я, как глава "Корпорации Торн", являлась далеко не последним человеком королевства. А ко всем нарядам требовались еще чулки, перчатки, обувь, украшения, белье наконец. У меня голова уже шла кругом, а манекенщицы демонстрировали все новые и новые модели. Госпожа Саворри, хитро улыбаясь, полюбопытствовала, что же я решила с комплектом для "особой ночи". Здесь я задумалась. Ночь нам с Марком предстояла далеко не первая, но вот особой сделать ее хотелось. И я долго листала каталог в поисках нужного, пока мы с хозяйкой модного дома не пришли к согласию.

А еще требовалось определиться с приглашениями, украшением особняка, списком блюд и напитков, с музыкантами и их репертуаром. Определенно, мне было от чего сойти с ума! Тем более, что от Марка толку в таких вещах было мало.

– Делай, как считаешь нужным, – вот и все, что я слышала от него.

Магда любезно предложила свою помощь, от которой я не менее любезно отказалась. Все-таки превращать собственную свадьбу в бенефис Гюнтера Несравненного в мои планы не входило.

Фифе Правдолюбке удалось подкараулить меня возле модного дома госпожи Саворри после очередной примерки. С присущим ей напором журналистка принялась настаивать на разрешении эксклюзивного освещения предстоящего торжества. Поскольку все возражения Фифа попросту пропускала мимо ушей, мне пришлось позорно спасаться бегством под прикрытием охранника. Никаких репортеров на свадьбе я видеть не желала. Конечно, прийти к храму им никто не в силах запретить, но приглашать их в особняк – увольте. Мне и без того давно уже надоело чрезмерное внимание посторонних людей к моей личной жизни.

Кузен Дитер встретился со мной в свой выходной и попробовал намекнуть, что уже достаточно наработался. Я сделала вид, что намеков не понимаю, а в ответ на прямую просьбу переадресовала просителя к Марку. Мне показалось, что Дитер на меня очень сильно обиделся.

Дядюшка Вильгельм, к счастью, был столь занят подготовкой к презентации своей первой книги и сочинительством новой истории, что до меня ему дела не было. Он, похоже, окончательно вжился в роль великолепного Гюнтера. Многочисленные портреты дядюшки смотрели на меня с газетных страниц и с витрин книжных магазинов: великий литератор с трубкой, с бокалом, с листами из новой рукописи и даже с собакой. Последнюю, должно быть, приволокла откуда-то неугомонная Фифа, поскольку собственных животных у Вильгельма, насколько я знала, отродясь не водилось. Даже лошадей он предпочитал брать внаем – это было одно из его известных чудачеств, над которым подтрунивала вся родня.

Совершенно неожиданно я получила письмо от Гарта. Он все еще не вернулся в столицу. По слухам, молодожены неплохо проводили время на горном курорте. Так что я никак не могла ожидать, что бывший жених вдруг вспомнит обо мне во время собственного медового месяца, и тем более – что он сочтет нужным мне написать.

Прочитав написанные хорошо знакомым четким почерком строки, я ненадолго задумалась. Гарт прекрасно владел искусством полунамеков – ничего определенного, ни одного лишнего слова, но между строк так и сквозила уверенность в том, что двум людям, связанным узами супружества, интрижка на стороне не повредит. К тому же у меня сложилось впечатление, что Гарт непременно вскоре попросит замолвить за него словечко перед Марком "по старой дружбе". Нет, все попытки бывшего жениха вновь сблизиться определенно требовалось пресечь, причем сделать это так, чтобы Гарт не смог истолковать мои слова двояко. Самым простым решением было бы озадачить этим вопросом Марка – уверена, тот быстро бы пояснил Гарту, что о моем существовании ему лучше навсегда позабыть. Но я для начала собиралась попробовать справиться самостоятельно.

В ответное письмо оказалась вложена та самая статья Фифы Правдолюбки с провокационным снимком. Над приторно-слащавыми строками мне пришлось немало помучиться, но в итоге удалось довольно достоверно передать свою радость от предстоящего бракосочетания с давно любимым мужчиной. Лилиане я передавала привет и миллион поцелуев, а еще выражала надежду, что новобрачные счастливы так же, как и мы с Марком. Вообще имя будущего супруга я упоминала едва ли не в каждом предложении. Совсем уж глупцом Гарт никогда мне не казался, так что мои намеки должен был понять. Ну а если все же не поймет – тогда сам будет виноват. По крайней мере, я сделала все, что от меня зависело.

Зато письмо, которое я получила через два дня, письмо, написанное полудетским округлым почерком и весьма незамысловатым стилем, порадовало меня не в пример больше.

"Дорогая, дорогая Дамочка!

Знаю, совсем скоро ты станешь госпожой Грен, недостижимой, будто звезда, и больше я так тебя назвать не осмелюсь. Док ворчит, что я забрасываю тебя письмами, но это всего лишь третье, я ведь тебе еще не надоела? Если надоела – ты так и напиши, я не обижусь.

У нас наконец-то закончилось расследование. О его результатах мне сообщил Док, нам-то, ясное дело, никто ничего докладывать не стал. Всякие мудреные фразы типа "превышение полномочий" и "преступная халатность" я тебе целиком не приведу, но вроде как решили, что Лютый сам виноват. Мол, спутался с заключенной, а та его и порешила с целью совершить побег. То, что Линду этот гад отколотил так, что ей не до побега было, комиссия предпочла не увидеть. Из барака тоже никого толком не расспрашивали, а кого о чем и спросили, то явно не из желания услышать о порках. Хромоножка заикнулась было о том, как покойник любил собственноручно высечь какую-нибудь бедолагу, так ее только на смех подняли. Мол, с нашим контингентом иначе нельзя. Так что, Дамочка, оказывается, что пороть нас можно, а вот спать с нами – ни-ни. Думаю, что ничего-то здесь у нас и не перемениться. Разве что постоянных девок охранники пока заводить поостерегутся. Ну и бдительность увеличат, само собой, даже и в таком интересном деле. Впрочем, это я еще посмеяться могу, потому как меня не трогают, а прочие весьма напуганы. Я, кстати, считаюсь у охраны любовницей Дока – вот бы он разъярился, если бы узнал. Но на чужую собственность никто посягать не рискует, так что я в безопасности. Дока побаиваются все, включая Томпсона. Казалось бы, тихий да вежливый, ни на кого не орет – а гляди, как оно. Да ты и сама, верно, помнишь.