Скрипка дьявола - Йозеф Гелинек

— Ну как же мне не везет! — воскликнул Пердомо. — Если бы вместо того, чтобы почувствовать запах, вы что-нибудь увидели, через два дня у нас бы было описание убийцы!

Милагрос покорно вздохнула:

— Да, только я не выбираю, что мне чувствовать, а ощущение выбирает меня. Однажды я смогла «услышать» голос преступника. Не то, что он говорил, а просто тембр его голоса. А как-то раз сумела «коснуться» пиджака, он был вельветовым. Этот простой факт позволил полицейским установить личность преступника, которого мы искали.

Пердомо наклонился к креслам третьего и четвертого ряда и, словно охотничья собака, начал обнюхивать сиденья, спинки и даже деревянный пол. Увидев это, Милагрос улыбнулась:

— Не утруждайте себя, речь идет не о настоящем запахе, он давно выветрился, его не учует даже самая натренированная ищейка. То, что я недавно ощутила с помощью своего обоняния — а раньше, как я сказала, это происходило с помощью других чувств, — это присутствие в данном месте, несколько дней назад, человека, задушившего Ане Ларрасабаль.

Полицейский не знал, что и думать. С одной стороны, ему хотелось верить Милагрос Ордоньес, и он не видел причины, по которой женщине понадобилось бы все это придумывать. Но с другой, он вполне мог представить себе статьи на первых полосах всех газет, где он подвергается жестокому осмеянию как инспектор, бессовестно одураченный экстрасенсом-самозванкой. Увидев, что он помрачнел, Милагрос спросила:

— Вы думаете, я сумасшедшая?

— Не знаю. Я пытаюсь осознать все то, что вы мне рассказали. И у меня возникли серьезные сомнения.

— Посмотрим, сумею ли я их разрешить.

— Может ли испытанное вами ощущение относиться к другому человеку? К какому-нибудь зрителю, который здесь сидел, или к охраннику, который проходил вдоль рядов во время обхода?

— Это абсолютно невозможно. Человек, который спрятался за креслами, находился в состоянии эмоционального шока, испытывал сильнейший стресс. Вот почему я смогла ощутить его присутствие, от него исходило излучение или психическая энергия такой силы, что я смогла почувствовать ее несколько дней спустя.

Инспектор решил пока удовольствоваться этим объяснением и проводил Ордоньес к выходу, время от времени предлагая ей руку, чтобы она, чего доброго, снова не упала в обморок. Из-за того что оба были вконец измотаны, им понадобилось почти десять минут, чтобы добраться до каморки, в которой двое охранников, закончивших обход, развлекались тем, что смотрели по телевизору отвратительную программу про тех, кто «звонит и выигрывает». Толстяк поднялся, чтобы открыть им дверь, и как ни в чем не бывало пожелал им доброй ночи — верный знак того, что он не слышал жуткого крика Милагрос, — и они вышли на свежий воздух в мадридскую ночь.

Вдали, в свете уличного фонаря, Пердомо различил ненавистный силуэт собаки, пытавшейся перегрызть ему горло. Ее дыхание было ровным, как будто она давно поджидала, когда они выйдут.

Полицейский подумал, что собака, зная, что он вооружен, не станет нападать, однако на всякий случай взвел курок и переложил револьвер в карман плаща.

Рауль Пердомо твердо решил не общаться с Милагрос Ордоньес, пока она не обработает то, что сама назвала «обонятельной вспышкой», однако жгучее желание раскрыть убийство и отсутствие хоть каких-нибудь значимых зацепок привели к тому, что ему захотелось позвонить ей уже назавтра.

Разумеется, возможность найти убийцу по запаху, на его взгляд, относилась к области научной фантастики. На следующий день после его визита в концертный зал приятель из отдела криминалистики сообщил ему, что в Испании не было прецедентов в этой области, однако в Англии уже давно разрабатывают систему, чтобы превратить индивидуальный запах человека в надежный метод установления личности преступника. Компания «Профайлер», работающая почти исключительно на министерство обороны Соединенного Королевства, в течение значительного времени исследовала нетрадиционные методы опознания личности, к примеру резонанс черепа, когда сквозь голову человека пропускают звуковые волны, чтобы получить результаты, аналогичные показаниям гидролокатора, или «динамику клавиатуры», позволяющую анализировать скорость печатания, а также количество совершаемых человеком ошибок. Но главное внимание в своем исследовании специалисты «Профайлера» уделили распознаванию запаха тела. По мнению экспертов, запах человека глубоко индивидуален и обладает уникальной химической формулой, к тому же тот или иной запах исходит от любого человека, хотя распознать его способен только специалист. Индивидуальный запах определяют два фактора: бактерии, находящиеся у нас на коже, и феромоны, то есть химические вещества, выделяемые всеми живыми существами с целью определенным образом воздействовать на представителей своего вида. Инспектор-криминалист объяснил Пердомо, что феромоны являются могучим средством общения между людьми. Огромным преимуществом идентификации по запаху, продолжал наставлять его коллега, является то, что, в отличие от отпечатков пальцев, которые можно уничтожить с помощью кислоты или хирургической операции, телесные выделения невозможно уничтожить полностью, сколько бы вы ни терли себя губкой и ни поливали дезодорантом. В «Профайлере» разработали прибор, который с помощью системы сложнейших алгоритмов идентифицирует запах человека, на ладонь которого помещен датчик. В будущем этот код, возможно, будет внесен в удостоверение личности или — почему бы и нет? — в кредитную карту.

— У тебя появились какие-то догадки? — спросил его криминалист перед тем, как закончить разговор.

— Я расскажу об этом, только если получу результат, — предусмотрительно ответил инспектор.

Чтобы поразмыслить над информацией, которую он получил от своего коллеги, Пердомо отправился в японский ресторан, находившийся поблизости от УДЕВ. Ресторан назывался «Бусидо» и работал по системе «кайтен суши» — вдоль стойки, за которой сидели посетители, по ленте конвейера двигались готовые блюда. Пердомо нравилась здесь еда и то, что с табурета можно наблюдать за тем, как шеф-повар Масахару Такамото готовит японские блюда, которые несколько минут спустя исчезнут в желудках клиентов.

Съев восемь порций суши и выпив три чашечки саке, инспектор почувствовал, что более не в силах противиться желанию позвонить Милагрос Ордоньес. С первых же секунд полицейский и ясновидящая не договариваясь перешли на «ты».

— Как ты? — спросил Пердомо, стараясь не казаться слишком озабоченным.

— Я бы с радостью сказала «замечательно», но на самом деле хуже некуда, — ответила Милагрос. Она говорила очень медленно, словно ей стоило труда связывать одно слово с другим. — Я очень плохо спала, у меня ужасная слабость, и только что меня вырвало. В довершение всего пять минут назад у меня случился провал памяти, когда позвонил пациент, чтобы перенести визит. Я ответила ему, что он ошибся номером, хотя на самом деле занимаюсь с ним два года!

— Не представляю, чем тебе помочь. Я виноват перед тобой.

— Не говори глупостей. — После слов инспектора Милагрос, похоже, несколько приободрилась. — Я пошла на это добровольно, потому что хотела помочь поймать этого типа. Я знала о последствиях, потому что каждый раз, когда я испытывала сверхчувственные ощущения, симптомы были очень похожими. Но так плохо я себя никогда не чувствовала. А ты? Как твое колено?