Зеркальные войны. Отражение I - Вадим Бой

— На полчаса… уже меньше.

В Сибирске замолчали. Потом радиостанция ожила вновь.

— Борт 01 продолжайте полет. Я с вами свяжусь.

— Выполняю.

В Сибирске, в Центре управления полетами решали трудную задачу, ответ которой был один — «Саблезубого» надо немедленно приземлять. Но такой, казалось бы очевидный ответ рождал новые вопросы. Где найти площадку, если до ближайшего пригодного для посадки аэродрома больше тысячи километров? Истребитель, это не кукурузник, которому и колхозное поле дом родной. Требуется самый минимум полторы тысячи метров, чтобы погасить пробег. И не какой-нибудь просто ровной землицы, а твердого бетонного покрытия.

Каленов подбежал к большой карте, висящей на стене.

— Так. Где они? Здесь, в этом квадрате. Что мы имеем поблизости? Горы! На нашей территории сажать негде. Казахстан? Тоже далеко. Киргизия? Может в Киргизии? Не молчи, майор, думай!

— Я думаю.

— Тогда думай вслух!

Инструктор почесал подбородок.

— Можно и в Киргизии. Когда я там летал, то у нас в части недалеко от этого квадрата неплохая ВПП была. Под три километра. Потом, правда летную часть в другое место перевели, а там военных строителей расквартировали. Но посадочная ведь должна остаться!

Каленов прикусил губу.

— Черт, другое государство! Разрешение надо.

— От кого?

— Из Москвы. Пока договорятся!

Майор философски произнес.

— А пошли ты их с этим разрешением. Или лучше вот что. Истребитель садим, а разрешение потом. Небось, война не начнется.

Каленов хлопнул его по плечу.

— Мудрый ты человек, майор, моя воля, подполковника бы из тебя сделал. Действуем так. Ты им координаты сбрось, а я побегу Рожкову звонить.

В Москве была половина седьмого утра. Генерал Рожков закончил зарядку и брился, машинально подпевая песенке, несущейся из громкоговорителя.

Жениха хотела, вот и залетела

Ла-ла-ла-ла-ла

Потом вник в смысл слов, плюнул в умывальник и крикнул жене.

— Лиза, дорогуша, выключи ты, ради бога эту чушь! Слышать не могу!

Музыка стихла, но на смену ей раздался телефонный звонок.

— Лиза, возьми трубку, я бреюсь. Если водитель, то скажи, что машина не нужна, пешком пойду.

Жена принесла радиотелефон ему в ванную комнату.

— Какой то Каленов тебя спрашивает. Говорит, что очень срочно.

Рожков отложил бритву. Некоторое время слушал молча, а когда заговорил, то голос его приобрел металлический оттенок.

— Где? Когда? Правильное решение. Сделаю все, что надо. Постоянно будь на связи. Через двадцать минут я буду в управлении. Все.

Потом попросил жену.

— Лиза, позвони водителю. Пусть немедленно машину к подъезду. Немедленно!

Он быстро добрился и вышел из квартиры.

Агентурное наблюдение № 20

Великобритания. Лондон. Телефонный разговор начальника Департамента оперативной поддержки MI-5 с руководителем Управления тайных операций ЦРУ

— Слушаю! О, неужели! Не верю своим ушам! Это нонсенс — руководитель Управления тайных операций ЦРУ звонит начальнику Департамента оперативной поддержки МИ-5! Да еще по спецномеру! Ты, что, хочешь завербовать меня для ЦРУ, а? Ха-ха-ха! Шучу, у тебя слишком встревоженный голос, чтобы развлекаться. Чем обязан? Так. Так. Т-а-а-к! Знаешь, более необычной просьбы я от тебя еще не слышал! Ты, что же, сдаешь мне своих людей?! Может мне показалось? Нет?! И что мне с ними делать? По нашим законам я должен буду отдать их под суд. Понимаю, что не надо. Тогда что? Выдворить… Чтобы без шума… Это будет сложно. Такие услуги дорогого стоят… Хм… А вот это уже интересно! Думаю, что мы договорились! Хорошо, все будет весьма правдоподобно, комар носа не подточит!

Пехотная часть это: бронетранспортеры, автоматы, марш-броски, стрельбище, Уставы, караульная служба и зарядка по утрам.

Танковая часть это: танки, мастерские, полигон, артсклады, Уставы и зарядка по утрам.

Летная часть это: самолеты, ангары, заправщики, ВПП, Уставы и зарядка по утрам.

Строительная часть это лопаты. Имеются, конечно и тракторы с грейдерами, и автоматы, но это все второстепенно. Главное — лопаты. Здесь как никогда справедлива мудрость, на авторство которой претендуют и студенты-первокурсники и связисты и многие другие — два человека с лопатами в мозолистых руках заменяют собой бульдозер. Автомат в строительных частях считается чемоданом без ручки, который как известно нести неудобно, но бросить нельзя. Уставы очень хороши в местах задумчивости, особенно если страничку хорошо помять перед употреблением. Зарядка воспринимается личным оскорблением.

Строительная часть в Кыргызстане по большому счету считалась и не частью вовсе, а двумя батальонами молодых людей в возрасте от 19 до 27 лет и сплошь состояла из лиц местных национальностей, родня которых была не настолько богата, чтобы отмазать своих сыновей и внуков от службы в рядах непобедимой и легендарной. А это значит, что к ежедневным упражнениям с шанцевым инструментом добавлялась непременная игра в нарды — на шелбаны, на пайку утреннего масла или сахара.

Именно этому занятию в виду величественного пика Хан-Тенгри с увлечением и предавались четверо солдат, двое из которых бросали кубики, а остальные ждали своей очереди. Рядом с ними стояла облупленная непогодой, когда то зеленая будка КПП с когда то полосатым шлагбаумом внутри которой сержант-дембель просматривал цветные эротические сны.

Очередной кон игры завершился и победитель уже было собрался предъявить свои претензии ко лбу проигравшего, как вдали появились два тентованых «Урала». Машины направлялись к КПП и один из солдат ткнул пальцем в грудь другого.

— Эй, разбуди сержанта!

— А чего это я?!

— Потому, что ты салага еще!

— Сам ты салага!

— А в лоб не хочешь? Я уже фазан!

— Че-его? Фазаном будешь, когда молодые приедут!

Пока они препирались, машины подъехали к КПП. Заспанный сержант вышел из будки и сладко потянулся.

— Шлагбаум быстро открыли, уроды!

Но поднимать шлагбаум не пришлось. Передний «Урал» не сбавляя скорости протаранил хлипкое деревянное препятствие и влетел на территорию части. Второй въехал вслед за ним, притормозил и из него посыпались вооруженные люди.

Стройбатовцы даже не сделали попытку взять автоматы, которые валялись в песочке рядом с ними. Раздались несколько коротких очередей, после которых уже некому было ни продолжать игру, ни досматривать сладкие сны.