Случайная вакансия - Джоан Кэтлин Ролинг

— Я, конечно, прошу прощения, но это очень наивный подход. Если судить об эффективности работы исключительно по…

— А как же ещё можно судить о работе реабилитационного центра? — возмутился Майлз. — Насколько я знаю, его сотрудники всего лишь дают пациентам метадон, который половина наркоманов так или иначе использует в дополнение к героину.

— Зависимость — неоднозначное явление, — сказала Кей. — Наивно и слишком просто навешивать ярлыки, такие как «наркоманы», без того чтобы…

Но Майлз только мотал головой и улыбался; Кей, поначалу находившая удовольствие в словесной дуэли с этим самодовольным адвокатом, вдруг потеряла терпение.

— Могу на конкретном примере показать результаты деятельности этой клиники: одна семья, с которой я работаю… мать, дочь-подросток и маленький сын… если бы мать не получала метадон, она бы ради дозы шла на панель, а так неизмеримо лучше и для детей…

— Судя по вашему рассказу, для них было бы лучше на пушечный выстрел не приближаться к такой матери, — сказал Майлз.

— И куда вы предлагаете их девать?

— Для начала — в приличное воспитательное учреждение, — сказал Майлз.

— А вам известно, сколько у нас воспитательных учреждений и сколько неблагополучных детей?

— Но ещё лучше было бы отдать их на усыновление прямо из роддома…

— Мысль интересная. Уже сажусь в машину времени, — срезала Кей.

— Между прочим, у нас есть знакомая семья, которая отчаянно хотела взять приёмного ребёнка, — сказала Саманта, неожиданно принимая сторону мужа.

Она не могла простить Кей бесцеремонно протянутую тарелку; эта дамочка с левацкими взглядами и снисходительной манерой держаться один к одному походила на Лизу, которая в любой компании всем затыкала рот политической демагогией и россказнями про свою деятельность в области семейного права, да ещё презирала Саманту за её бюстгальтерный бизнес.

— Адам и Дженис, — напомнила она Майлзу, и тот кивнул, — никакими средствами не смогли добиться усыновления младенца, почему так?

— Вот именно, младенца, — Кей закатила глаза, — всем подавай младенца. А Робби почти четыре года. Он не приучен к горшку, отстаёт в развитии от своих ровесников и почти наверняка видел половую распущенность. Ваши друзья согласятся принять его в семью?

— О том и речь: если бы его забрали от такой матери при рождении…

— Когда у неё родился сын, она отказалась от наркотиков и встала на путь исправления, — продолжала Кей. — Она его любила и боялась потерять, она обеспечивала ему должный уход. С помощью родных она поставила на ноги Кристал…

— Кристал! — взвизгнула Саманта. — Боже, неужели мы говорим о семье Уидон?!

Кей с ужасом осознала, что выболтала конкретные имена: в Лондоне это не играло никакой роли, но здесь, в Пэгфорде, похоже, все и вправду друг друга знали.

— Я не имела права…

Но Майлз и Саманта уже хохотали, а Мэри напряглась. Кей, не осилившая горячее и не притронувшаяся к десерту, поняла, что выпила лишнего; от волнения она постоянно прикладывалась к бокалу и теперь совершила непростительную ошибку. Но слово уже вылетело, и злиться можно было только на себя.

— Кристал Уидон — не лучшее доказательство родительского таланта её мамаши, — отметил Майлз.

— Кристал изо всех сил старается не допустить распада семьи, — сказала Кей. — Она очень привязана к брату и присматривает за ним, чтобы только его не забрали…

— Я бы не доверил Кристал присматривать, как варится яйцо вкрутую, — сказал Майлз, и Саманта опять расхохоталась. — Очень похвально, что она так привязана к братику, но он не игрушка, чтобы…

— Да, это понятно, — перебила Кей, вспоминая заскорузлые, дурно пахнущие ягодицы Робби, — но тем не менее дома его любят.

— Кристал измывалась над нашей дочерью Лекси, — проговорила Саманта, — так что мы знаем её с несколько иной стороны.

— Послушайте, всем известно, что Кристал в этой жизни пришлось несладко, — подключился Майлз, — никто этого не отрицает. Но у меня есть серьёзные претензии к матери-наркоманке.

— К слову, в настоящее время она успешно проходит курс реабилитации в «Беллчепеле».

— Но с учётом её прошлого, — сказал Майлз, — не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предвидеть неизбежный срыв, вы согласны?

— Если так огульно рассуждать, то вас — с учётом вашего прошлого — надо пожизненно лишить водительских прав за склонность к вождению в нетрезвом виде.

Майлз на мгновение оторопел, но Саманта холодно изрекла:

— По-моему, это далеко не одно и то же.

— Разве? — переспросила Кей. — Но принцип тот же самый.

— Лично я считаю, что из принципов подчас и вырастает проблема, — сказал Майлз. — Зачастую достаточно лишь толики здравого смысла.

— Так люди обычно именуют свои предрассудки, — парировала Кей.

— Согласно Ницше, — прозвенел чистый голосок, от которого все вздрогнули, — философия — это образ жизни философа.

На пороге стояла миниатюрная копия Саманты: пышногрудая девушка лет шестнадцати в узких джинсах и футболке; она держала в руке виноградную гроздь и явно была довольна собой.

— Разрешите представить: Лекси, — с гордостью объявил Майлз. — Умница моя, спасибо за подсказку.

— Да пожалуйста, — дерзко бросила Лекси и побежала наверх.

За столом наступило тягостное молчание. По какой-то причине Саманта, Майлз и Кей дружно уставились на Мэри; та чуть не плакала.

— Кофе, — вспомнила Саманта и вскочила.

Мэри скрылась в ванной.

— Давайте перейдём в гостиную, — предложил Майлз, чувствуя, что атмосфера слегка накалилась, но не теряя надежды всех примирить с помощью пары шуток и своего обычного добродушия. — Не забудьте бокалы.

Доводы Кей пролетели мимо его внутренних убеждений, как дуновение ветерка — мимо булыжников; впрочем, он её не осуждал, а скорее жалел. В этой компании он оставался самым трезвым, но, дойдя до гостиной, почувствовал, что у него сейчас лопнет мочевой пузырь.

— Поставь-ка нам какой-нибудь музон, Гэв, а я сейчас принесу шоколадные конфеты.

Но Гэвин даже не сдвинулся с места. Он, похоже, ждал, что сейчас начнутся упрёки. И в самом деле: стоило Майлзу оставить их наедине, как Кей процедила:

— Ну спасибо тебе, Гэв. Спасибо за твою поддержку.

За столом Гэвин пил ещё более жадно, чем Кей: втайне от всех он радовался, что не стал жертвой гладиаторских замашек Саманты. Теперь он посмотрел Кей прямо в глаза, расхрабрившись не столько от вина, сколько от уважительного, заинтересованного и внимательного отношения, какое добрый час проявляла к нему Мэри.

— Ты, по-моему, и сама неплохо справилась, — сказал он.