Наследник Гиппократа - Юрий Корчевский

Никита разрезал кожу, постарался рез сделать небольшим, от пупка и выше, к мечевидному отростку грудины. Перевязали сосуды, разрезали мышцы и брюшину. В рану сразу выперло круглое, как мячик, образование. Никита попробовал надавить пальцем – пружинит.

– Троакар!

Проколол тонкую стенку, сразу хлынул транссудат, жидкость желтоватого цвета, пальцы на перчатках склеиваться начали, белка много. К троакару подсоединили электроотсос. Через пару минут операционная медсестра известила.

– Ёмкость полная!

Отсос выключили, жидкость из пятилитровой ёмкости слили, процедуру откачки повторили. И второй раз ёмкость электроотсоса наполнилась. Дело удивительное, Никита сталкивался с подобным в первый раз. Видимое ли дело – десятилитровая канистра в животе! Но откачка помогла, образование уменьшилось, съёжилось, как проколотый воздушный шарик. Анестезиолог сразу известил.

– Аппарат стал подавать больший объём воздуха!

Ага, так и должно быть, жидкость перестала сдавливать органы грудной полости, лёгкие расправились. Уже хорошо! Никита приказал Матвею.

– Крючки шире, мне надо определить, откуда исходит образование.

Рана небольшая, только кисть руки пропускает, всё приходится на ощупь делать. По ткани образования добрались до шейки. Видел он, оперировал кисты поджелудочной железы, но их диаметр редко достигал размеров яблока. Образование было кистой, полость, содержащей жидкость. Доброкачественная, но гигантских, без преувеличения размеров. Убрал руку, дав возможность заглянуть в брюшную полость Сергею и Матвею. Затем электроножом пересёк шейку. Электронож чем хорош – не только пересекает ткань, но останавливает кровотечение, буквально сваривая сосуды. Аккуратно вытащил опустевшую кисту, бросил санитарке.

– Отнеси на гистологию.

Откачал электроотсосом ещё с пол-литра жидкости, затем, как обычно, ревизия брюшной полости. Всё в порядке, нигде никаких опухолей, забытых инструментов. И операционной сестре.

– Считай!

– Уже, всё сошлось.

– Выходим.

Это команда и второму хирургу и анестезиологу, чтобы уменьшать подачу анестетика. Ушили брюшину, потом послойно мышцы и кожу, оставив на всякий случай дренаж. Наложили асептическую повязку. Анестезиолог, сам видевший ход операции, сказал.

– Повезло мужику!

– Ага, только перед этим мучился четыре года.

Размылись, прошли в ординаторскую. Напряжение схлынуло, даже некоторая апатия наступила. Ни говорить, ни делать ничего желания нет. Сергей сказал:

– Я бы сейчас душ принял.

– Кто не даёт? Иди.

– Ну да, а вы без меня операцию проговаривать будете.

– Ты же сам всё видел и даже на мобильник интересные моменты фиксировал.

Никита сходил в свой кабинет, принёс бутылку коньяка.

– Нам с Сергеем по пятьдесят, а тебе, Матвей, не положено, присмотришь за пациентом.

Выпили по рюмочке за успех. Всё же рисковали, и сейчас радоваться можно. За себя, за пациента, только радости нет, одна усталость.

– Матвей, пока всё светло в памяти, пиши протокол.

– Добрый ты, Никита Алексеевич! – сделал кислую мину Матвей.

– Да, уродился таким. Со временем займёшь моё место, сам таким будешь.

Обход ещё с утра сделали, как и перевязки, рабочий день закончился.

– Всё, парни! По коням! Есть хочу, – поднялся Никита.

– А я бы ещё и вздремнул, – потянулся Сергей.

За работой незаметно пролетели две недели. Позвонил главврач.

– Как тебе хирурги?

– Нормальные, толк будет, берём.

– Отлично. Подсылай обоих к секретарю, пусть заявления пишут. Кстати, где твоя медсестра?

– Сейчас выясню.

Никита в ординаторскую зашёл.

– Так, будённовцы! Галопом к секретарю, пишем заявления о приёме на работу. Ваш испытательный срок кончился.

– А с какого числа?

– Как вышел на работу, две недели назад. Ты же хочешь получить зарплату?

Оба хирурга сорвались, Никита стал звонить Варваре.

– Варя, ты что, передумала?

– Добрый день, Никита Алексеевич! Ни в коем случае, сегодня последний день работаю. Завтра получаю трудовую и сразу к вам.

– А то главврач уже интересовался, видимо, ещё кандидатуру нашёл.

Никита попрощался, позвонил главврачу.

– Завтра будет медсестра.

Никита пошёл проведать Крастиньша, которого оперировали с кистой. Его уже перевели из палаты интенсивной терапии в свою палату. Пациент, как увидел Никиту, вскричал:

– Спаситель вы мой! Дышу легко, никакой одышки. Если бы не боль в месте разреза, в пляс пустился.

– Не напрягайтесь, не торопитесь, всему своё время. А то будет грыжа белой линии живота, снова придётся оперировать.

– Можно жене прийти сегодня?

– Можно! Звоните, обрадуйте.

И пациент рад, и Никита, что удалось помочь. Не всегда так бывает, увы.

Крастиньш быстро пошёл на поправку. Через день уже ходил, придерживая рукой послеоперационную рану, через пять дней попросился его выписать.

– Бизнес стоит.

– Ну, есть же у вас заместитель либо какое-то доверенное лицо.

– Поверьте, никто не заменит владельца. Они все на зарплате, только и смотрят, где бы урвать.

– Так у вас ещё швы не сняты.

– Слово даю, приеду, когда скажете. Я себя чувствую хорошо – ни одышки, ни слабости. Как будто пять лет сбросил, вроде и болезни не было.

– Хорошо, считайте – уговорили. Но режим соблюдать надо. Два месяца не поднимать тяжестей, не есть сладкого. Вам больничный нужен?

– Зачем он мне? Я сам хозяин. Так я могу собираться?

– Можете.

– Спасибо вам и всему персоналу. Вы меня буквально возродили к жизни.

Когда всё на работе ладится и настроение повышается. Никита домой пришёл весёлый и не сразу обратил внимание на поведение Лены. Потом дошло – что-то не так.

– Рассказывай.

– На работе сокращение, уволили пятерых, кто следующий – неизвестно.

– Ха! Тоже мне, проблема! Главное – я при работе, запросто на одну зарплату проживём. Не расстраивайся.

– Кабы одно это!

– Выкладывай сразу всё, что ты кота за хвост тянешь.

– У меня задержка.

– Сколько?

– Уже две недели.

– Тестом проверяла?

– Две полоски.

А взгляд тревожный.