Мир Волкодава: Эпоха бедствий - Андрей Мартьянов

"Но никогда не сталкивался ни с чем подобным, - мысленно дополнил эрл. - И явственно чувствую, что эта штука крайне опасна. Вдобавок..."

Драйбен знал, что неведомый покровитель некрополя начинает злиться, усиливалось ощущение холода, в воздухе поплыл запах приближающейся грозы. Как утверждали древние трактаты по магии, такой аромат всегда возникает при рождении сильных заклятий. Но раз существо, стерегущее пещеры, действительно намеревается изгнать или погубить непрошеных гостей, почему оно не в состоянии причинить хотя бы минимальный вред беззаботному Асверусу, разгуливающему прямиком в центре средоточия колдовской силы? Или магия нелюдей не действует на человека? Быть того не может, волшебство подчиняется одним и тем же законам, независимо от того, кто использует мощь магии - человек, альб или, к примеру, броллайхан.

Но похоже, Асверус не был подвластен древнему злу. Окончательно уяснив, что его никто не собирается убивать, превращать в рогатую жабу или бесхвостую крысу за осквернение гробницы, сын кониса просто пожал плечами, смачно сплюнул в озерцо черноты и, вздымая сапогами маленькие смерчи тягучей мрачной мглы, шагнул к саркофагу, вынимая из ножен кинжал.

У Драйбена сохранялось тревожное чувство. Он увидел, как Асверус - будь проклят этот охотник за необычными трофеями! - попытался подцепить острием клинка основание украшавшей саркофаг золотой чаши, а когда это не удалось, пристально оглядел ее со всех сторон и хлопнул себя ладонью по лбу.

- Догадался! Драйбен, мы с вами два круглых идиота! Чаша не приклеена, не вмурована и не держится здесь силой старинного колдовства! Она просто привинчена! А теперь мы делаем во-от так... - Принц крутанул золотой сосуд посолонь, что-то заскрипело, но чаша сдвинулась. - И еще разок... Радуйтесь, скоро мы получим замечательный сувенир и сможем пойти похвастаться перед аррантами!

Не будь черная масляная лужа чем-то бестелесным и аморфным, Драйбен сказал бы, что она просто обалдела от такой наглости. Волны отпрянули прочь от Асверуса, образовав вокруг него колышущееся кольцо, потом замерли, словно бы в удивлении, и снова рванулись в атаку, но теперь куда более яростную и агрессивную. И разумеется, безвредно разбились о толстую кожу сапог наследника кониса Юстиния, бессильно откатившись.

- По-моему, - прокашлялся Драйбен и повысил голос, чтобы Асверус издалека его услышал, - по-моему, не стоит этого делать.

- К чему мертвым золото? - громко крикнул Лаур. - Да и нам, собственно, подобный артефакт может служить лишь по прямому назначению, - как-никак, драгоценный металл, ценящийся во все времена и эпохи. Ну или как героический трофей. Будет что вспомнить: забрались в самое сердце зловещего и таинственного Аласора, не встретили ничего страшного, кроме этой вонючей лужи, да еще и унесли такую красивую вещь, созданную задолго до эпохи Черного неба! Вернусь домой, поставлю на камин - братья обзавидуются!

На этот раз чернота среагировала на голос Драйбена. То ли жидкость, то ли туман оставил в покое Асверуса, уже почти открутившего чашу от черного основания, и споро потек к мостику через ущелье. Драйбен невольно попятился. Как ни мало он знал о волшебстве, но шестое чувство мага-недоучки буквально вопило где-то в глубинах мозга: "Убирайся отсюда! Быстрее!"

Оставалось рассчитывать только на собственную смелость и прагматизм. Если это мрачное нечто не тронуло, не сожгло, не расплавило и не пожрало Асверуса, значит, можно сделать вывод: для людей оно действительно не представляет никакой опасности. Драйбен заставил себя стоять на месте, по возможности не шевелиться, а просто наблюдать.

Черная жидкость подползала к его башмакам медленно, будто бы злорадно и угрожающе. Лужа приобрела форму клешней, обходя нардарца справа и слева, наконец застыла и вдруг, после краткой паузы, с трех сторон рванулась к ногам Драйбена.

- Т-твою мать!..

Подошвы сапог зашипели, коснувшись черноты пополз удушливый дымок от жженой кожи, ступням вдруг стало невероятно жарко, а тело, наоборот, сковал чудовищный холод. Магия подземелья теперь почему-то действовала, и действовала вовсю.

Хвала всем богам этого мира за то, что они дали человеку способность в минуту крайней опасности не рассуждать, а принимать решения мгновенно. Отдельное спасибо Кэрису, который за время пребывания в Меддаи научил Драйбена кое-каким слабеньким охранным заклятьям, способным на краткое время отогнать нечисть, - а это была именно нечисть, Драйбен не сомневался. Только темное колдовство вызывает ощущение холода.

Нардарец буквально выдохнул краткое заклятье на языке вельхов, смысла которого не понимал сам, однако со слов Кэриса знал: оно отпугивает любую нечистую силу и дает очень немного времени для отступления. К тому моменту воловья кожа его сапог была прожжена почти насквозь.

- Драйбен, чего вы орете? - Асверус, уже державший чашу в руках, обернулся и застыл, наблюдая, как его компаньон и "оруженосец" сделал в воздухе кульбит, достойный лучшего нарлакского акробата в расцвете сил, неудачно приземлился на одну из ступеней лестницы, несколькими судорожными движениями сорвал с себя башмаки, после чего с быстротой зайца рванул наверх, к выходу из подземелья. Эй, вы куда? Подождите, я тоже иду!

Мрак слегка видоизменился, теперь он больше напоминал громадного овального слизня, неспешно втаскивающего свое тело по ступеням всхода. Нечто, без всякого вреда перенесшее слабенький магический удар Драйбена, ползло вслед за обидчиком.

Вот оно накрыло сапоги и два куска ткани, валявшиеся на лестнице, миновало их...

Асверус, быстро пробежав через мостик, не без удивления заметил, что лежавшая на всходе обувь Драйбена исчезла. Лаур пнул взбирающегося наверх червяка, однако его нога прошла сквозь черноту, как стрела через утренний туман. Где-то наверху пыхтел Драйбен, в панике стараясь протиснуться через щель завала.

Эрл Кешта тяжело перевалился за каменное нагромождение у входа, на несколько мгновений прикрыл глаза, ослепленный ярким солнцем, и уже было собрался бежать к лошадям. Левая ступня сильно болела.

- Эй, ловите!

Из черноты провала вылетела тяжелая золотая чаша, украшенная чеканкой и массивными ручками в виде оскаленных песьих голов, затем показалась встрепанная голова Асверуса.

- Может, объясните, в чем дело? - Из-под локтей нардарца, опершегося о камни, выползали струйки черной жидкости. Асверус глянул на нее чуть брезгливо, но равнодушно. - Странное поведение для дворянина. Бросаете своего друга в страшной мрачной гробнице, затем бросаете сапоги - кстати, где они, я их не нашел на лестнице? - и убегаете, будто пугливая газель от своры охотничьих собак. У меня есть повод обвинить вас в трусости, эрл!

Асверус запросто перебрался через завал, наступая ладонями и коленями прямиком в расползающиеся ленты черноты, встал на песок и, щуря глаза, отряхнулся.

- В трусости? - прохрипел Драйбен. - Я вас предупреждал! Смотрите, оно сейчас поползет за нами!

- И пусть себе ползет. - Асверус не понимал, почему Драйбен так напуган. Он обернулся, поднес руку к черному потеку, и тот сразу отпрянул. - По-моему, оно просто очень любопытное, хочет посмотреть на людей. Представьте, сколько веков оно там сидело - в темноте и одиночестве!