Дьявольски красив - Патриция Райс

— Я так старалась быть хорошей англичанкой, — всхлипнула Антуанетта. — Но англичане такие… как вы говорите? Нетерпимые? Леди не принимают меня. Единственная моя компания — птички. Если бы ты нашла в себе силы великодушно простить меня, мы могли бы помогать друг другу.

Эта сценка почти убедила Джослин в том, что она была слишком резка с Антуанеттой… пока не пришел Блейк, помятый, раздраженный и покрытый пылью. Он терпеливо ждал объяснения, и это вернуло Джослин к реальности.

— Леди Каррингтон, позвольте представить вам моего мужа, Блейка Монтегю. Блейк, моя невестка. Она уже уходит.

Антуанетта промокнула слезы на глазах и поглядела на него из-под шляпки.

— Вы ведь не лишите бедную женщину удовольствия взглянуть на ваших домашних питомцев, не так ли?

Блейк бросил на Джослин хмурый загадочный взгляд, взял Тони за локоть и повел к двери.

— Свинья и куры во дворе, миледи. Буду счастлив позволить вам погладить их. Если хотите, можете даже взять их с собой.

Джослин чуть не поперхнулась смехом при виде растерянной мины Антуанетты. Она не знала, что жена брата намеревалась украсть, но свинья явно не входила в ее планы.

После того как Тони в негодовании удалилась, Блейк вернулся к себе в каретный сарай, чтобы поработать над имеющимся у него образцом шифра. Он крутил свое самодельное колесо, чтобы отметить следующую комбинацию букв. Двадцать шесть букв и девять цифр имеют почти бесконечное число комбинаций.

И вот когда он уже думал, что умрет с голоду и должен посмотреть, далеко ли до ужина, над дверью-люком показалась голова Джослин.

— Спасибо, что выпроводил Антуанетту.

Стараясь не отвлекаться, он отметил последовательность букв и цифр и повернул следующее колесо.

— Не за что. Она сумасшедшая?

— Не больше, чем все мы. Она еще что-то говорила, после того как ты утащил ее?

— Только то, что уничтожит нас и отомстит, — ответил он, пытаясь сосредоточиться на работе, когда по чердаку распространился аромат лаванды и его сознание заполонил великолепный образ обнаженной жены.

— Гм, — пробормотала она, поднимаясь в его жилище и оглядываясь.

Блейк поднял голову на ее странную молчаливость и понаблюдал, как она задумчиво покусывает свою хорошенькую нижнюю губку. Что-то было у нее на уме. Похотливые образы улетучились, представ перед лицом реальных проблем.

— Что сказал герцог? — поинтересовался он.

— Ничего, — ответила она. — Леди Белл говорит, что он охотится в Шотландии. Если только у тебя нет желания отправиться на север, дабы обсудить цену за Перси, нам придется самим разбираться с мистером Огилви.

— Он олух царя небесного. Меня больше беспокоит его выбор приятелей. Что скажешь о Гарольде и его жене?

— О Гарольде? Гарольд тоже олух. Достаточно хорошей толстой палки, чтобы справиться с ним.

Блейк подозревал, что у его мягкой и спокойной жены никогда не хватило бы духу физически защитить себя или Ричарда. Она, должно быть, провела не одну ночь, мечтая о том, как орудует дубинкой или мечом. Нет сомнений, она уже упоминала о толстых палках в связи с Гарольдом.

Она не суетилась, не болтала, не делала ничего, просто заполнила огромное пустое пространство своей красотой. Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь Блейка от работы. Он со вздохом отложил колесо и ручку и позволил себе полюбоваться прелестями жены. Один шанс из тысячи, что ему удастся расшифровать этот код без дополнительных сведений, и ее явно терзает какая-то своя дилемма.

— А тебе когда-нибудь довелось стукнуть Гарольда палкой? — полюбопытствовал он, пытаясь представить себе, как его хрупкая жена нападает на жирную свинью, и решил, что ее улыбки — куда более действенное оружие.

Джослин ненавидит ссоры и скандалы, осознал он. Ее маленькие обманы — средство самозащиты против таких хамов, как ее чертов братец.

— Нет, хоть и следовало бы, — рассеянно ответила она, беря на руки котенка, который прибежал за ней следом. Блейк не был уверен, что видел этого зверька раньше.

— Тогда тебе надо научиться давать сдачи, — сказал Блейк. — Иначе он будет думать, что победил.

Она пожала плечами.

— Дразнить Свина — себе дороже.

— Ты оскорбляешь свиней, называя его так. Свиньи — умные создания. Это коровы глупые.

Она наградила его сияющей улыбкой.

— Ну наконец-то в тебе заговорил деревенский парень. Я не так точна в своей терминологии. Быть может, мне стоит называть его виконт Вол.

Блейк рассмеялся.

— Это жестоко, если ты знаешь, что такое вол.

Ее хлопающие ресницы и фальшивая улыбка сказали ему, что ей отлично известно, что вол — это кастрированный бык.

Но она пришла сюда не для того, чтобы обсуждать скотство Гарольда.

— Что еще сказала леди Белл?

— Что Гарольд распространяет слухи, будто одолжил Каррингтон-Хаус своей безмозглой сестре и ее обедневшему мужу по доброте душевной, чтобы мы не остались на улице. А мистер Огилви заявляет, что ты украл его попугая и сбежал с дуэли. Осмелюсь предположить, что и Антуанетта вносит свою лепту в раздувание скандала.

— Все это ложь, — пожал плечами Блейк. — Почему нас должно волновать какое-то вранье?

Джослин нетерпеливо вздохнула:

— Потому что становится крайне проблематично получить важные приглашения, когда твою репутацию пятнает виконт или герцогский племянник, — пояснила она. — Нас не пригласили на суаре леди Джерси, — обиженным тоном произнесла Джослин.

То, что кто-то мог обидеть его жену, разозлило Блейка.

— Почему, черт побери… зачем им это?

Он старался удержать свой гнев в узде, чтобы не напугать жену.

Пусть Огилви по-детски злобствует из-за потери герцогского попугая, но у Стервятника нет никаких карт в этой игре. Или есть? Чего добьется брат Джослин, закрыв ей путь в общество? Или испортив репутацию Блейка?

Больше не было никаких происшествий, угрожавших его жизни. Может, Гарольд думает, что ему удастся наложить свои лапы на деньги Джослин, если ее муж уйдет на войну? Весьма вероятно, поскольку Гарольду хорошо известна ее слабость: семья для нее всегда важнее денег. Возможно, он полагает, что у Блейка не будет иного выхода, кроме как уйти в армию, если лондонское общество отвернется от него?

Да вот только тот факт, что взломщик был французом, а мать Джослин упоминала о приезде брата Антуанетты, француза, за которым последовал странный визит самой леди, не вписывался в эту картину.

— Гарольд делает все это просто со зла? — предположила Джослин.

Блейк поднялся из-за своего грубо сколоченного стола, пересек комнату и заключил свою хрупкую и изящную жену в объятия. Положил подбородок ей на макушку и вспомнил, как сегодня утром играл ее шелковистыми волосами. Каким-то образом мягкость Джослин остужала его горячее желание накостылять мерзавцам.