Даймон - Андрей Валентинов

Не имеет смысла пытаться понять то, что пониманию недоступно. Можно лишь в очередной раз возблагодарить Творца за милость к недостойному рабу, порой забывающему даже молиться перед сном. Поистине, Он терпелив и всепрощающ!

Другое не оставляет меня. Странные слова Даймона некоем «ветвлении» внезапно приобрели реальный и пугающий смысл. Сегодня утром я вполне мог умереть, и тогда бы сбылось предсказанное: Ричард Макферсон без следа исчез где-то в Южной Африки в августе 1851 года. Но случилось иное. Не в том ли состоит загадочная «теория Эверетта»? История, хоть и в очень малом, но изменилась, пойдя по другому пути — те такому, как в мире Даймона.

Между прочим, Даймон не счёт возможным удостоить меня своим посещением. Не сетую, ибо дел оказалось даже излишне много. Причём не только у меня.

Талачеу готовится к войне. Базар уже пуст, зато не пусты улицы. Их всего две, и обе буквально забиты весьма странного вида толпой. Несколько сотен негров — голых, порой избитых и связанных, стоят и сидят под бдительным присмотром суровых мачака. Местные жители благоразумно держаться поодаль, стараясь лишний раз не выходить из хижин. Каково же было моё удивления, когда мне пояснили: сии жалкие пленники — не рабы, а будущие солдаты. Оказывается, такова местная традиция. Перед большой войной рундо посылает свою гвардию в далёкие селения на настоящую «охоту» за рекрутами. Берут всех мужчин, не спрашивая ни имени их, ни желания. Теперь им предстоит несколько дней суровой подготовки под присмотром тех же мачака. Копьём и луком они владеют с детства, так что все обучение заключается в умении держаться толпой и толпой же исполнять приказы начальства.

Поразмыслив, я рассудил, что здешние негры отстают от нас, подданных Британской Короны, всего на полвека. Во времена войны с Бонапартом наша армия комплектовалась весьма сходным образом.

Я же, постаравшись забыть об утреннем происшествии, занялся решением задачи, сформулированной Даймоном. Где надо быть, когда в город входят «танки»? Как поступить путешественнику, если в край, куда он собрался, направляется войско?

Первым делом я критически обозрел свой гардероб. Вопрос вовсе не пустой, как может показаться. Спокойные времена кончились, и моя потрёпанная, много раз чинённая европейская одежда будет скорее мешать, чем способствовать путешествию. Мой новый костюм годится лишь для парадных приёмов, посему я занялся этим делом со всей возможной основательностью. Мы с Мбомо (его европейское платье в столь же плачевном состоянии) обсудили все возможные варианты, и, наконец, нашли решение. Выручили запасы коленкора. Часть его удалось обменять на несколько штук крепкой белой ткани, из которой один из слуг мистера Зубейра взялся за пару дней сшить для нас настоящие арабские бурнусы, такие же, какие носит его господин. Тяжёлой и непрактичной чалме я предпочёл талаф, памятный ещё по Египту и Судану.

Сегодня перед заходом солнца состоялась первая примерка. Взглянув на себя в зеркало, я убедился, насколько одежда меняет человека. В европейском одеянии я похож на самого себя — на тяжело больного, не первой молодости, шотландца, занесённого судьбой в самое сердце чужой незнакомой земли. Теперь же из зеркала глядел хищный и жестокий бедуин, гроза караванов, довольно ухмыляющийся в предвкушении близкой войны. Подстриженные вчера борода и усы окончательно сделали меня похожим на араба.

На кого похож Мбомо, даже не решусь определить.

Присутствовавший на примерке Рахама долго и с явным восхищением цокал языком, а затем посоветовал нам привесить к поясам кинжалы.

Все прочее время, весь долгий день, я был занят написанием подробного письма в Королевское Географическое общество, а также постоянные переговорами — с мистером Зубейром, с «придворными» Калимботы, со слугами леди Ньямоаны. Удалось увидеть и её саму и даже обменяться несколькими фразами. Моё первое впечатление ничуть не изменилось — она поистине удивительная женщина!

Сии слова — не только дань уважения её молодости и красоте. Как выяснилось, войско будет двигаться двумя колоннами. Одну поведёт сам рундо, она направится на восток, где проживают некие его заклятые враги. Мистер Зубейр принял решение ехать вместе с Калимботой. Именно там ожидается большая добыча.

Я сделал иной выбор. Вторая колонна идёт прямо на север. Её поведёт леди Ньямоана, и я получил разрешение выступить вместе с нею.

Мы идём на Миомбо-Керит.

Я нашёл ответ, мой Даймон. Когда «танки» входят в город, безопаснее всего находится в одном из «танков». Ты именно это имел в виду?

Время сегодня определённо не торопилось, спеша вместить в себя, как можно больше событий. И только перед самым закатом я наконец-то увидел то, что не замечал целый день: маленькие оранжевые ростки на чёрной коре окрестных деревьев.

Весна!

Из к/ф «Красная палатка».

Композитор Александр Зацепин.

(3`27).

Сама по себе мелодия очень хороша, но в контексте фильма слушается по-особому. Фактически, это реквием. Души погибших среди льдов вспоминают, как все было. Вокруг мёртвая холодная пустыня, вместо неба — низкие серые тучи. Ничего уже не вернуть, никого не спасти, не воскресить…

За Госпромом, среди узких, застроенных знакомыми «сталинками» улочек, Алёша понял: что-то изменилось. Не к худшему, не к лучшему, просто изменилось. Не выдержал, остановился, вокруг взглянул. Грязный лёд под ногами, белые айсберги-облака по ярко-синему небу плывут, на сером цементе стен — тёмные влажные пятна. Оттепель, ещё не весна.

Сунул руки в карманы, нащупал перчатки. На месте? На месте!

Может, не в природе перемена, не в пейзаже городском — в нем самом? Нет, каким с утра проснулся, таким и по улице идёт.

Пожал Алексей плечами, дальше зашагал.

Варю он все-таки вызвонил, как раз после третьей пары. Как обычно: «Варвару Охрименко, пожалуйста… Да-да, я подожду». Хорошо ещё по телефону-автомату, не по мобильнику. Пока найдут, пока Варя до трубки доберётся, карточке конец настанет. А без мобильника кисло, тем более теперь. Ева позвонить может, она сейчас в больнице, у Игоря…

Новостройка — прямо между «сталинок». Лезет к небу белое, безразмерное, круглое. На дощатом заборе — плакат. Элитный дом, как же, как же! Артезианская скважина, гараж подземный…

Поглядел товарищ Север на буржуйский новострой, вопросом задался. Как правильнее поступить? Подождать, пока вселяться — и всех разом, с конфискацией? А может, не мелочиться — «Боинг» нацелить? Агитационно и убедительно. Или гуманность проявить, сразу дом забрать — для нужд трудового народа?

Хмыкнул руководитель городского подполья, собственную шутку оценив. Какого такого народа? Пенсионерам-маразматикам отдавать? Обойдутся! Хватит им русского, как второго государственного, мало будет, можно о советской символике подумать. Сюда звёздочку, туда серп с молотом.

Лучше не серп — косу. Оч-чень убедительно!