Смерть в осколках вазы мэбен - Виктория Платова

— Ты поведешь машину, — отрезал Герт,поднимаясь. — Едем в «Амальгаму».

Я была настолько ошеломлена сообщением Герта, что даже неподумала сопротивляться, когда он потащил меня в «Амальгаму». Что-то нехорошеебыло вокруг, нехорошее и непонятное. Одна смерть за другой, и все это вертитсявокруг Дианы. Но не она же в самом деле убивает своих ухажеров. Понятно, послесмерти банкира она могла и не очень расстроиться. Был один, появится и другой,лишь бы исправно платили деньги. Но рокер-то здесь при чем? Он познакомился сней, предложил сниматься в клипе. А она, разумеется, согласилась. Что здесь такогоособенного? Только то, что парня кто-то убил и этот кто-то вертится поблизостиот Дианы.

Я вела машину и думала о последних событиях, а Герт угрюмомолчал, уставившись на дорогу. Наконец впереди показалось знакомое строение.

— Приехали, — сказала я, останавливаясь.

— Если еще кого-нибудь убьют, — вдруг сказал Герткаким-то бесцветным и усталым голосом, — я сам придушу эту шлюху. Отподобной мрази землю нужно очищать без всякой жалости.

— Успокойся, Герт, — я попробовала образумитьсвоего дружка. — Возможно, что она совсем ни при чем.

— Нет! — Его голос окреп, налилсяненавистью. — Это как раз именно она во всем виновата. Это из-за нееубивают. Понимаешь?! Именно из-за нее, а не из-за какой-нибудь тети Моти.Кому-то очень хочется получить эту… шлюху со всеми потрохами, и он убираетвсех, кто находится рядом с ней и мешает ему.

— Успокойся, — попросила я, — ты же ничего неможешь сделать. Если она виновата, будь уверен, рано или поздно она будетнаказана.

— Это точно, — мстительно прошипел Герт. — Исмерть ее не будет легкой. Эта тварь будет мучиться здесь, а потом еще и в аду,если только бог не забыл о нас.

Я почти с испугом смотрела на этого человека. Знала егомного лет, видела в разных ситуациях, но таким… Видно, здорово его заделасмерть Алексея, если он так говорит о Диане.

Герт, похоже, немного остыл, пришел в себя. Он потрепал меняпо щеке и стал выбираться из машины. Я последовала за ним. Герт задрал голову,смотрел на звезды и вдыхал свежий сырой воздух.

— Как отлично вот так просто стоять на земле, дышать,смотреть, и вдруг по чьей-то злой воле лишаешься всего этого, и тебя больше нетна земле. Видишь, как бывает.

— Не надо, Герт, — снова попросила я, — нетрави себя. Говорят, что хороших людей бог забирает к себе молодыми, потому чтоони ему тоже нужны. И они становятся ангелами, а потом живут среди людей ипомогают нам, грешным, избежать разных несчастий. Часто же бывает, что человекчудом избежал гибели, и потом говорят: «Ангел-хранитель спас». А это именнотакой ангел-хранитель, который был раньше человеком.

— Сама придумала? — спросил Герт спокойно,поворачиваясь ко мне. — Занятная выдумка, так и хочется в нее поверить.

— Не знаю, придумала или слышала от кого-то, но сколькоуж лет в это верю. Как-то вдруг поняла, что душа есть, по-другому просто бытьне может. Есть, и все! Вот тогда, наверное, и услышала от кого-то проангелов-хранителей. Что-то запомнила, что-то сама додумала.

— Хочется верить в это, — Герт качнулголовой. — По крайней мере не так тяжело о смерти думать.

В «Амальгаме», как обычно, было полно народу, жаждущегоразвлечений, но свободный столик все же отыскался. Герт быстро принес выпивку,но потом сказал, что перекинется парой слов с каким-то Знакомым, и слинял. А яопять осталась одна, как в тот памятный вечер, когда мы встретились с Гертом исидели здесь, в «Амальгаме».

— Можно? — раздался рядом со мной хрипловатыйголос.

Я обернулась и посмотрела на говорившего. Постарел, поседел,морщин прибавилось, но в общем и целом… А я ведь знала его. Когда-то мы сМишкой, а потом и с Гертом бывали на его концертах. Он начал играть рок-н-роллв Питере гораздо раньше Гребенщикова и Майка Науменко. Пожалуй, его можно былобы по праву назвать первым питерским рокером. Ну, или, по крайней мере, однимиз первых. Он играл и с группами, выступал и в одиночку. Я знала, что вены наруках у него изрезаны и остались страшные шрамы. Одно время говорили, что онспился, потом говорили, что вовсе и не спился, а попал в психушку, третьи точнознали, что загнулся от какой-то дряни, большим любителем которой был. Четвертыезнали уж совсем точно, что он рванул в Америку, женился там на богатой вдове итеперь торчит каждый день, почти не приходя в себя. Пожалуй, несколько лет онем совсем не было слышно. Он не выступал сам и не появлялся на сейшенах. Хотянет, кажется, я видела его у клуба «Ракета», когда выходила оттуда вместе сГертом. Тогда я так и не смогла вспомнить, где встречалась с этим человеком,даже и не подумала, что это и есть Старый рокер. Но вот он стоит сейчас передомной, живой и невредимый.

— Можно, — повторил он, — или мне лучше уйти?А то вы смотрите на меня, как будто увидели привидение.

— Садитесь, конечно, — я кивнула. — Простоудивилась немного, столько лет вас не встречала.

— Так вы еще и знаете меня. — Он хрипловатозасмеялся и уселся за столик. — А вот я к старости стал плохо помнитьразные события, и нашего знакомства, хоть убейте, не припомню.

— Мы незнакомы лично, — я улыбнулась, — нораньше я не раз бывала на ваших концертах. У меня и брат был рок-музыкантом, иприятель… В смысле, приятель и сейчас играет рок. Знаете «Серебряный век»?

— «Серебряный век» знаю, — он кивнул. — Онисейчас со всех сторон обласканы. Впрочем, вполне заслуженно. А кто из них вашприятель?

— Герт, — ответила я, — но вообще-то я ихвсех знаю. Мой брат когда-то начинал с этой группой.

— Был, начинал… — Старый рокер посмотрел наменя. — Что с ним случилось?

— Ничего особенного, — мне хотелось избавиться отэтого пристального взгляда, — Мишка уехал в Америку и сейчас живет там.

— Процветает или так перебивается? — усмехнулсяСтарый рокер.

— Пока вроде бы все благополучно, — ответила я.

Мне было непонятно, зачем он завел этот странный разговор. ИГерт, как обычно, где-то пропадает. Как это все-таки похоже на него! Прийтикуда-нибудь и бросить меня одну, мол, как хочешь, так и действуй, а мое дело —сторона. Вот и сейчас на меня свалился этот странный тип. И привычка у негостранная — пристально смотреть на человека. Чувствуешь себя как-то неловко, хочетсязакрыться или спрятаться.

— А ты меня совсем не слушаешь, — Старый рокерлегонько толкнул меня в плечо, — витаешь мыслями где-то.

— Нет, — я качнула головой, — я слушала. Но,наверное, и вправду задумалась.

— И о чем же ты думала? — Он все так же бесцеремонноразглядывал меня. — Или это секрет?

Лучше всего мне было бы промолчать, но кто-то словно тянулменя за язык.