Оператор моего настроения - Лана Муар

— Гоша, принеси, пожалуйста, уровень.

— Да-да, конечно.

“Ага. Пошел спокойно, значит сам проверял,” — киваю своим мыслям, но все же вместе с Дианой перепроверяем все стены и углы в кухне, чтобы потом не пришлось мучаться с подгонкой мебели. Диана по-новой перемеряет рабочую зону, вносит новые цифры в ноутбук и подключает к нему две пары очков виртуальной реальности. Как две идиотки пробуем “готовить” и “ходить” по цифровой версии кухни, и все же решаем сдвинуть раковину подальше от стены, а на освободившемся пятачке организовать сушилку и повесить над ней рейлинги для хозяйских кружек. Диана в несколько щелчков мыши “материализует” свое предложение, чтобы я могла посмотреть, как оно будет выглядеть наяву.

— Гоша, а можешь пройти между мной и Дианой к окну? — прошу, а сама начинаю изображать бурную активность по “готовке”. — Диана, ну как?

— Одну секундочку, я сейчас по максимуму отодвинусь, — отвечает она, изображая сидящего за столом. — Гоша, давай еще раз. Спасибо. Нет, Елизавета Павловна. Даже так не задевает, а до вас ему рукой тянуться надо. Эти размеры оставляем или стол побольше сделать?

— Мне кажется, что смысла нет, — поворачиваюсь, еще раз осматриваю получившийся результат и снимаю очки. — Диана, оставляем так.

— Хорошо. Рабочая поверхность, конечно, встает тютелька в тютельку, но ребята установят, а с остальным — шикарно, — убрав все в сумку, Диана смотрит на экран телефона, отвечает на звонок, отходя к окну, и потом, обернувшись, улыбается мне. — Елизавета Павловна, если у нас с кухней все, то, может, перейдем к ванной?

— Мы еще с плиткой не определились, — виновато развожу руками. — Максим к шести подъедет с образцами, мы прикинем и вечером вам перезвоним, если вам будет удобно.

— До одиннадцати можете смело звонить, я так рано не ложусь. А если озаритесь позже, скиньте эсэмэской номер плитки.

— Хорошо. Тогда, думаю, нет смысла вас задерживать. Мы постараемся озариться пораньше. Уже хочется въехать. Насмотрелась ваших проекций, теперь не могу дождаться, когда вживую все пощупаю, — улыбаюсь, и Диана, закинув сумку на плечо, улыбается в ответ:

— С вас номер плитки и обоев, и я вам обещаю, что через две недели нащупаетесь вдоволь. Осталось совсем немного.

— Всего лишь определиться с плиткой, — заканчиваю я и хохочу, прекрасно понимая, что сама сдвигаю дату переезда своими неопределенностями.

— Жду вашего звонка, Елизавета Павловна.

— Хорошо, Диана. До свидания.

— Всего доброго.

В пять сорок, практически вслед за Дианой, ушла бригада, и я осталась одна в квартире. Закрыла двери и уже в который раз решила обойти ее, пока пустую, представляя, как все изменится буквально за две недели, если мы сегодня разродимся на плитку и обои. Зашла в спальню, улыбаясь и не веря в реальность происходящего. Заглянула в детскую и невольно коснулась пальцами живота.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Смотри какую комнату тебе папа приготовил. Нравится?

Спросила, прислушалась к себе внимательнее и чуть не бегом полетела в коридор. Что-то не так. Ощущение тревоги, появившееся где-то глубоко в груди, закололо тонкой иголочкой прямиком в пересечение нервов. С каждым ударом сердца оно становилось все отчётливее, острее, превращаясь уже в паническое: "Еля, что-то не так!" Но что именно, не могу понять. Звоню маме — у нее все хорошо, зовёт в гости в воскресенье… Сбрасываю, ничего не объясняя, ограничившись: "Ма, я перезвоню попозже." Макс. Длинные гудки. "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети". А в груди — кромешный ад, и глаза на мокром месте. Без особой на то причины.

"Я просто себя накручиваю. Вот увидишь, приедет ровно в шесть, как договаривались, и скажет, что опять разрядился телефон, а зарядное забыл дома," — успокаиваю себя вполне логичным объяснением, только сама не верю в забывчивость Макса — он ничего не забывает. Звоню Алисе, прошу у нее продиктовать или прислать мне номер Риты. Так же, как и маме, обещаю перезвонить и давлю на иконку завершения вызова, чтобы набрать Рите и попросить номер Фила. Она просит немного подождать и передает ему трубку, а я уже реву и задаю единственный вопрос, размазывая слезы:

— Фил, Макс в клубе?

— Полчаса назад заходил, собирался к тебе ехать. Секунду! На парковке посмотрю.

В трубке быстрые шаги, звук хлопающих дверей и чьи-то голоса.

— Лиза, тачка здесь, — снова хлопнувшая дверь и топот, — Ден, Клея видел? — голос Фила все сильнее наполняется тревогой, а я размазываю слезы, вдавливая трубку в ухо, чтобы не пропустить ни слова.

— Минут двадцать назад тут был. Кофе подходил взять.

— А потом?

— За столик свой пошел, и к нему телочка подсела. Он с ней вроде как поговорил и ушел.

— Один?

— Не. С телочкой этой в обнимку.

В обнимку с телочкой. Перед глазами плывет, сердце пропускает удар, второй, третий. Я не слышу, что мне говорит Фил, он все громче повторяет одну и ту же фразу, срывается в крик, пробиваясь через глухую боль, гудящую в ушах. Просит, чтобы я успокоилась и твердит, что Клей не мог такого сделать. Если бы я не видела, если бы сама не замазывала ему отметины чужих ногтей…

— Лиза! Ты на квартире?

— Да, — отвечаю глухим голосом. — Спасибо, Фил. Пока.

— Лиза, блядь! Включи башку! Клей не мог! Я сейчас приеду. Гуря, тачку заводи!

— Не надо, Фил.

Сбрасываю звонок и не знаю, что делать и куда идти. В голове какая-то каша, а сердце рвет на части от одной мысли — не выдержал и сорвался. Совсем немного, но не дотерпел.

Такси. На негнущихся ногах выхожу из машины и обхожу припаркованный у входа в подъезд "Миникупер". Ключи дрожат в пальцах, попадаю в замочную скважину с пятой попытки и медленно переступаю через порог. Запах чужих духов. Чужие сапоги у вешалки, аляповатая куртка на ней. Всё уже и так ясно, но я иду в комнату, чтобы убедиться в очевидном.

— Ой!

Полуголая девка вскакивает с кровати, на которой лежит Макс.

Словно в бреду подхожу к шкафу, выволакиваю из него сумку и начинаю сгребать с полок вещи, стараясь не смотреть на жмущуюся к балкону сучку. Шиплю сквозь стиснутые зубы, застегивая молнию, а Макс даже не пытается вставать с кровати и что-то объяснять. Как маленький мальчик, блядь, спрятался с головой под одеяло. Ну да, согласна, нечего тут объяснять, да и я слушать не стану. Все ясно без слов. Не слепая. Поворачиваю голову и напоследок рассматриваю пристальнее ту, на кого "запал" жаждущий потрахаться. Две недели не дотерпел. Две недели! И с кем? С этой? Делаю шаг к девчонке, прикрывающей ладошками почти плоскую грудь, а она вжимается спиной в балконную дверь и начинает дрожать осиновым листом.