Любовь как война - Ольга Володарская

– Давай же! Ну! – подначила его Ольга.

Саша бросил статуэтку, но не на пол, а на диван. Ольга схватила ее и шарахнула о стену. Балерина рассыпалась на мелкие осколки. Только одна рука осталась целой, и она показывала на Ольгу. Будто обличала.

– Что ты наделала? – всхлипнул Саша. – Это же память о папе… – И, упав на колени, он стал подбирать осколки.

Сын мог пораниться. Но мать не стала его останавливать. Она вышла из гостиной и отправилась в свою комнату собирать вещи. Главное, взять документы, деньги, смену белья. Впереди лето, так что одежды много не нужно… Да и не было у нее ее много.

– Ты куда? – услышала она за спиной.

– Куда глаза глядят, – ответила Ольга, не оборачиваясь. В сумке еще осталось место, и она решала, что лучше положить в нее – шаль или свитер.

– Мама… – В голосе сына звучала мольба.

Она обернулась. Сашина рука в крови. Она капает на пол.

– Не бросай меня!

– Ты должен научиться жить без меня. Все равно я уйду раньше.

– Пожалуйста, – заскулил он.

И вся ее решимость испарилась. А ведь еще три минуты назад она намерена была уйти. Надолго бы ее не хватило, но она точно переступила бы порог. И подъезд, скорее всего, покинула бы. А вот дальше куда?

– Я уезжаю в деревню, – бросила она через плечо, но уже совсем другим голосом. – В бабушкин дом. А ты тут живи…

– Но учебный год еще не закончен. Ты не бросишь учеников.

– Брошу, – буркнула Ольга.

– Нееет, – протянул Саша с уверенной радостью.

Он раскусил ее.

– Мам, у меня палец болит.

– Иди в ванную и промой рану.

– А ты потом подуешь на нее?

Она кивнула.

– Прости меня, – услышала она, затем топот ног – это Саша побежал в ванную. Он, как всегда, был без тапок.

Ольга Алексеевна устало опустилась на кровать и стала выкладывать из сумки вещи. Она знала: когда сын вспомнит о секретике (а это обязательно случится) и устроит очередной тарарам, она не повторит попытки уйти. Она не бросит своего мальчика! Будет с ним до конца…

Лада опоздала. Да как! Обещала к трем приехать, а явилась под конец рабочего дня. Она забрала телефон у Ксюшиной спасительницы (это была та самая женщина с первого этажа, на чьем окне Полина написала нехорошее слово на букву «б») и отвезла его в больницу.

– Начальники не опаздывают, они задерживаются, – проворчал Коля, выглянув из-за монитора.

– Как тут дела?

– Нормально все.

– Вот и славно. Неси в кабинет все, что накопилось.

– Уже там. Все, кроме одного из инвесторов, встречу с которым я перенес на четыре, но вы и к этому времени не прибыли.

– Кто его принял?

– Технический.

– Соедини меня с ним через минутку. Потом кофе.

– Может, лучше чаю с медом? Вы и вправду неважно выглядите. Простыли?

Значит, припухлость под глазами не прошла, ее даже очки не скрывают.

Лада кивнула и скрылась в кабинете.

Она работала часа три, отвлекаясь только на кофе, пока не поняла, что сделала все, что могла. Впереди выходные, а в понедельник выйдет генеральный и будет, как Мороз-воевода из стихотворения, обходить дозором владенья свои. Чуть что не так – спрос будет с Лады. Ей не привыкать, она не первый раз оставалась за главного, но никогда ранее ее ничто не отвлекало от работы.

С чувством исполненного долга Лада встала из-за стола. Потянулась. Тело захрустело, как будто старое дерево, которое пытаются сломать.

До того как отправиться на работу, она позвонила Шарипову и расторгла с ним контракт. Какой смысл следить за Антоном, если это не он напал на Ксюшу. Да и вообще… Судя по всему, ему до Лады нет никакого дела. Да, ей страшно. Она боится, что станет следующей жертвой Душителя, но не нанимать же теперь телохранителя. Главное, соблюдать правила предосторожности. Хотя бы элементарные, о которых говорил Амон. И иметь средства защиты…

Лада достала из сумки шокер, который приобрела по примеру Лили, и нажала на кнопку. Спираль раскалилась и зажужжала. Удовлетворенно кивнув, Лада положила шокер в карман – оттуда доставать удобнее.

Собравшись, она покинула кабинет.

– Коля? – удивленно воскликнула она, увидев помощника за столом. – Ты чего не ушел? Только не говори, что я не отпускала, сам мог спросить…

– А что, уже поздно? – захлопал он глазами.

– На часы глянь.

Он посмотрел.

– Ого! Я думал, еще семь… – И снова уткнул глаза в экран. – На, на, получи, гад! – закричал он, защелкав мышью. – Ура, я победил!

– То есть ты заигрался в какую-то компьютерную стрелялку?

– Точно! И теперь я на высшем уровне.

– Это стоит отметить, – усмехнулась Лада.

– Так пойдем? Опять по коктейльчику.

– Нет, я домой.

– Ой, прости, я забыл, что ты болеешь.

– Подбросить тебя до метро? – спросила она.

– Буду благодарен.

– Собирайся, подожду тебя.

Коля вскочил и стал быстро выключать технику, прибирать на столе и надевать пиджак, висящий на спинке стула. Делал он все это одновременно, у Лады аж в глазах зарябило. Минуты не прошло, как помощник перекинул сумку через плечо и отрапортовал:

– Я готов!

– В армии самым первым по тревоге собирался бы, – пошутила Лада. – Чем займешься в выходные?

– Не думал пока. Я человек спонтанный, как получится. А ты продумала, как их проведешь? Ты ведь другая. У тебя на полгода вперед все спланировано.

– Обижаешь. На год! Но вот насчет завтра не думала пока…

На самом деле думала и перебирала разные варианты. Самым безумным планом был тот, следуя которому она должна была завтра плескаться в Средиземном море. Если вылететь ранним утром, то днем она уже заселится в отель какого-нибудь недалекого курорта: Анталии, Родоса, Пулы. Ночь проведет в клубе. Утро в объятиях какого-нибудь горячего красавца. Днем опять искупается и полетит домой. Оказаться где-то далеко от Москвы, да еще под пальмами, хотелось, как и оторваться без тормозов и понежиться в волнах (хотя вода, конечно, еще не очень прогрелась). Но дорога! На нее уйдет столько времени. Лада прикинула – до аэропорта час-полтора, лететь два с половиной, проходить таможню и ехать на такси до отеля еще полтора, это минимум, итого шесть с половиной часов. А если пробки? Задержка рейса? Забастовка таможенников? Нет, она не готова убить на дорогу тринадцать часов, чтобы провести на море времени всего в два раза больше. Да и на работу в понедельник надо выйти огурцом, а не дурианом (так Коля называл тех, кто появлялся после выходных с явными признаками похмелья).