Сиреневый туман, любовь и много денег - Дмитрий Черкасов

Карабас сидел в кафе уже около получаса, и бамбинтон ему изрядно надоел, и девушки, и кофе.

Расплатившись, он вышел на улицу, сел в машину, осторожно собрал винтовку и потихоньку поехал в сторону особняка. Он рассчитывал увидеть там что-нибудь важное, а если удастся, то и подстрелить кого-нибудь еще. Остановившись в конце Геологической, он заглушил двигатель и, открыв окно, закурил. С того места, где он находился, были хорошо видны особняк и все пространство перед ним. Сама же машина была укрыта в тени деревьев. Перед офисом «Взлета» напротив крыльца стояла скромная «пятерка». Карабасу было хорошо видно, как один из четырех сидевших в машине мужчин указал пальцем на окна второго этажа, и все остальные тоже посмотрели туда. Потом они, как по команде, повернулись в другую сторону и стали смотреть на тот дом, с чердака которого Карабас стрелял по офису. Через минуту они вышли из машины, резво поднялись на крыльцо и скрылись в особняке. Карабас понял, что они увидели пробоину в стекле и логично вычислили дом, откуда был произведен выстрел.

«Сейчас они увидят своего мертвого кореша, — подумал Карабас, — и засуетятся. Очень хороший момент, чтобы грохнуть еще кого-нибудь из них!»

Он взял трубку и набрал номер Салтыкова.

— Николай Иваныч, это я, Карабас!

— Ну что там еще? — недовольно ответил Салтыков.

— Я тут сижу в машине и секу за особняком.

— Ну и что ты там насек?

— Приехали четверо и вошли внутрь. А там их корешок мертвый лежит! Вот они удивятся! Насчет премиальных подтверждаете?

— Вали их! Мать твою… … …Деньги получишь сегодня же. Да, и смотри, чтоб тебя самого не завалили. У меня снайперов не так много. Понял?

— Понял, Николай Иваныч! — ответил Карабас.

Оглядевшись, он вытащил из-под сиденья винтовку и положил ее рядом, накрыв полотенцем, так чтобы ее не было видно с улицы. Он подъехал поближе к особняку, поставив машину с расчетом, чтобы после стрельбы можно было сразу же скрыться в одном из зеленых переулков, которых в Долго-трубном было множество.

Люди, вошедшие в особняк, пока не появлялись, и Карабас стал ждать. В Афгане ему приходилось ждать подолгу, поэтому он не беспокоился и был уверен, что в конце концов кто-нибудь выйдет, на ком он сможет заработать пару-другую тысяч долларов.

* * *

Бекас, въехав в Долготрубное, немного нервничал.

Какого рожна, спрашивается, он едет туда, где его могут ждать серьезные неприятности? После разговора с Губановым ему нужно было сидеть тихонечко, дышать ровненько и следить за событиями с возможно большего расстояния, лучше из квартиры Серебряковых. Но в душе Роман понимал, что не сможет вернуться к запланированному им разговору с Олей, пока до конца не будет уверен в том, что не принесет в ее жизнь смерть и беспокойство вместо мира и любви.

Голова Бекаса была занята этими мыслями, а руки сами поворачивали руль в сторону опасного места. Может быть, и вправду опасность притягивает? Он и в самом деле испытывал совершенно новые ощущения, доселе ему незнакомые. Весь окружающий мир повернулся к нему совершенно другой своей стороной.

Теперь он видел дома, деревья, людей и вообще все, что было вокруг, совсем иначе. Чувство грозящей ему опасности включило в Бекасе какие-то новые программы, о существовании которых он и не подозревал.

Он внимательно и быстро осматривал все вокруг себя, стараясь делать это незаметно, просчитывал пути отступления.

Остановившись на углу Геологической, он вынул «беретту» из кобуры, передернул затвор, дослав патрон в патронник, и, не ставя на предохранитель, убрал обратно.

До особняка было метров сто. Бекас внимательно осмотрел улицу. Прохожих не было, машин тоже, если не считать стоявшей у парадного подъезда особняка пустой «пятерки» да старого «Москвича» за кустами с каким-то мужиком за рулем.

Бекас решил сделать кружок вокруг этого места, чтобы осмотреть все повнимательнее. Тронувшись, он, не торопясь, проехал мимо «пятерки» равнодушно окинув взглядом красивый старинный дом. И тут же увидел звездообразную дырочку в стекле второго этажа.

Проехав мимо особняка, он приблизился к стоящему на углу узкого переулка «Москвичу» и, с безразличием посмотрев на сидевшего за рулем небритого мужика, почувствовал уверенный внутренний сигнал, сообщивший ему, что тут что-то не так. Мужик, сидевший за рулем, спокойно курил, но его глаза слишком внимательно и как-то профессионально следили за старинным мраморным крыльцом.

Повернув направо, Бекас объехал вокруг небольшого садика, разбитого перед фасадом особняка. В простреленном окне второго этажа мелькнуло чье-то лицо. Вспомнив обещание таинственного Губанова помочь ему скорее выпутаться из дерьма, в которое он влез две недели назад, Роман решил рискнуть. Вынув «беретту» из кобуры, он положил пистолет на сиденье справа от себя и остановил машину напротив «Москвича». Водитель, внимательно наблюдавший за подъездом, недовольно покосился на незваного соседа, но Бекас с равнодушным видом достал сигареты и закурил, делая вид, что кого-то ждет.

Машины стояли на противоположных сторонах улицы, и между ними было не более пяти метров. Карабасу определенно не нравилось присутствие свидетеля, и через две минуты он, не выдержав, обратился к Бекасу, крикнув в открытое окно:

— Слышь, мужик, тебе чего, другого места нет машину поставить?

Бекас, не торопясь, стряхнул пепел в окно, внимательно посмотрел на огонек сигареты и только после этого поднял глаза на говорившего.

— Это вы мне? — поинтересовался он.

— Тебе, кому же еще! Чеши отсюда.

— Что значит — «чеши», — лениво осведомился Бекас, опуская правую руку вниз, к «беретте», — вы там у себя в голове ничего не путаете?

В это время он увидел в зеркале, как на мраморном крыльце открылась дверь и водитель «Москвича» сразу занервничал.

— Ну, ты чё, не понял? Вали отсюда, козел! — Карабас повысил голос и угрожающе приоткрыл дверь.

Сам он в это время зыркал то на выходящих из особняка людей, то на Бекаса, и было видно, что он не знает, что делать.

Бекас еще более усугубил ситуацию:

— Это кто тебе здесь козел, ты, петух ощипанный? — чуть повысив голос, спросил он.

— Ну, сволочь, — прошипел Карабас, — я тебя, козла, предупреждал, вместе с ними положу…

И снайпер потащил с пола свою снайперскую винтовку с укороченным прикладом. Люди, вышедшие из особняка, заинтересовавшись стоящими рядом с их офисом машинами, направились к ним.

Двое из четверки предупредительно сунули руки куда-то под мышку.

Увидев это в зеркале, Бекас взял «беретту», снял ее с предохранителя и положил длинный и толстый ствол на открытое окно. Когда Карабас, матерясь и обещая Бекасу скорую и унизительную расправу, вытащил наконец зацепившуюся винтовку, он увидел смотревшую на него черную дырочку, которой оканчивался глушитель дорогого пистолета.