Из истории группы "Облачный край" - Сергей Богаев

из говяжих почек. Даже Абсент у него остался нетронутым, после меня. Ну, Вишня, в сравнении со мной, выпивает крайне редко и очень деликатно. Ему этой бутылки хватит на месяц, а мне на полдня.

Сергей Богаев в студии. Справа – гитара Богаева – “перцовочка”

Решили с ним попробовать создать что-нибудь, в другом темпе. Вишня пристально следит за новыми железками, выходящими в свет из самых разных стран мира. Вот и в этот раз я заметил у него обновление на столе – новый дорогущий синтезатор Roland XT заоблачного звучания. Что бы он оттуда ни извлёк, всё отлично подходило к моей музыке. Так мы взялись за песню № 002, затем 003, 004, и мне вдруг стало ясно, что ещё таких месяца два, и альбом будет закончен. Но, не тут-то было. Несмотря на то, что с момента описываемых событий прошло уже четыре года, я не жалею о том, что мариную материал так долго. Ведь за это время я провёл много экспериментов, накладывал и стирал гитары, записывал бас и снова стирал. Если бы я тогда поторопился, точно потерпел бы провал.

ГЛАВА 15: ДЯДЯ МИША ЖИВ!

:

Сергей Богаев

Я тогда работал штатным звукорежиссёром АНТРОПа, и наряду с остальными ребятами обслуживал приходящие с улицы группы. Тропилло отслушивал их иногда и решал, писать их или не писать. Если ребята платили деньги – вопрос вообще не вставал: заплатили – мы к вашим услугам. Я получал какие-то деньги, посылал их домой, а на жизнь едва хватало. Но здесь уже другая проблема: посидишь с такой группой восемь-десять часов, а потом они уходят, начинается твоя смена, а ты ни на что более не способен, кроме как заварить себе крепкого чаю и воткнуть себя в просмотр вечерних телепередач. Как бы хорошо они не играли, человеческий ресурс легко исчерпывается, если внимательно следить за чужим процессом. А, студия меж тем, стоит восемьсот рублей в час, и за эти деньги я должен быть максимально полезен, иначе в следующий раз они выберут себе другого звукооператора. И ведь не скажешь им, мол, собирайте быстрее свои шарманки и пиздуйте домой к себе, нахуй идите, ёбаные козлы, мешаете работать… Так и просится оно им так сказать, так и чешется язык в эту сторону, но ты наоборот, даёшь дельные советы, внимательно следишь за их игрой, чтобы лажи не пропустить. Вот и паришься так, стиснув зубы, записываешь их, и записываешь, а они, бляди, лажают опять, и опять, а ты их записываешь. И ещё просьбы такие, типа “вот нам бы хотелось, чтобы звучало, как в последнем альбоме Yes”.

Твою мать, да ты играть хотя бы научился бы, просто пальчики переставлять, какой тебе в жопу Yes, ты, немытый козёл! No тебе а не Yes! Но почему-то музыканты считают себя в полной власти человека за пультом, и не понимают, что, если каждая нота сыграна вовремя и чисто, звукооператор не нужен вообще. Или принесут последний альбом Judas Prist, и говорят, мол, непременно давай как у них, мы ведь деньги, мол, платим, имеем право, чтоб как у Judas Prist. В таких случаях я всегда ищу выходную информацию на релизе и говорю, дескать, ребята, вы ошиблись выходом, вам нужен такой-то город, на такой-то улице стоит студия, в которой пишется Judas Prist. Глубоко под подвалом этого дома в недрах земли оборудована акустическая камера, мощностью двадцать киловатт. На небольшом расстоянии от акустических систем расположены двенадцать микрофонов различной конструкции – конденсаторные, ленточные, динамические. Когда музыкант издаёт звук, в подземной камере создаётся звуковое давление, превышающее во много раз болевой смертельный порог, окажись там живой человек. А здесь не окрестности Лондона, здесь рядом Эрмитаж  и Мойка.

Короче, высасывали из меня все соки. Деньги ведь нужны всегда – что мог, зарабатывал, отсылал домой. Лёшка регулярно подкидывал, Андрей тоже, что и говорить, но всё равно не хватало на достойную жизнь. Был бы один я, тогда б куда ни шло, но за спиной жена, дети. Их каждый год нужно на Хутор вывозить на целое лето, это та ещё проблема – сначала за ними в Архангельск, потом в Ростовскую область, добраться до Хутора, пережить два месяца, а потом снова в Архангельск и опять в Петербург. Но всё же мне удалось в таком режиме выпустить из-под своих рук несколько добротных релизов, такие как Катран, Ниже Ноля, сольник Вадима Курылёва, покинувшего ДДТ. Мы и раньше с ним пересекались: на запись “Свободы захотели” Вадик давал нашему Андрюхе покойному свою бас-гитару Рикенбеккер. На барабанах у Вадима играл Миша Нефёдов из Алисы, в общем, я чувствовал себя в “своей” атмосфере. И, конечно, без происшествий тут не обошлось.

Евгений Губерман и Сергей Богаев

В то время, с компьютером я не был на «ты», мягко говоря. Всё время обращался к другим операторам, при любой возможности донимал их расспросами. В то утро работал Ясин, но после своей смены домой не ушёл, а остался чего-то паять. Мы с Вадиком сводили лучший номер альбома, “Дядя Миша”. Песня была про того самого дядю Мишу Чернова из ДДТ. Приглашены и записаны были много музыкантов, включая героя песни. Суперско сыграно всё, люди матёрые, только времени на сведение нам не хватало. На часах уже полночь, Вадику нужно домой, и я пообещал ему, что сведу всё до конца. Тем более, что делать было уже нечего, разве что максимайзер на мастер повесить. И тут-то как раз и произошла загвоздка: я вешаю его, включаю, а он не фурычит. Будто повисла вся аудио-часть Протулза. Зову Ясина.

Ясин пришёл:

– Сейчас, вот мы это сюда, а это сюда, затем тык-пык, и… ОЙ! Чего-то я не то сделал, – говорит.

Я смотрю на сессию, а она пуста. Нет ничего, никаких треков. Протыкались с ним полтора часа, тут и ему уже ехать надо, мосты. В общем, решил, что я сам позвоню Вадиму, скажу ему об этом. А что тут можно сказать? Что песня, над которой столько бились, столько писали, приглашали людей, и вот теперь это всё безвозвратно пропало? Горькие думы одолели меня, и рука так не потянулась к телефону, а потянулась к бутылке.

Утром звонит Вадик:

– Ну что, Серёга, как там, не терпится уже послушать, я еду сейчас?

Стало понятно, что