Жар ночи - Александра Хоукинз

— Тебя вроде бы никогда не тревожили сплетни, — отмахнулся он.

Белинда схватила его за предплечье, не дав отойти.

— Ты действительно избил лорда Гомфри в его собственной библиотеке, а на следующий день, на рассвете, стрелялся с ним? Мне сказали, что твоя пуля раздробила ему левый локоть.

Алексиус ухватил сестру за руку и затащил в первый попавшийся альков.

— Смилостивься, дорогая сестренка! Если повторишь это чуть громче, мне придется уехать из страны.

— А еще ходят слухи, что ты выслеживаешь лорда Данкомбского, но пока безрезультатно.

Алексиус снова будто воочию увидел эту жуткую картину: Джулиана, запертая в спальне и привязанная к кровати.

— Человек, который хотел изнасиловать собственную кузину и тем самым заставить ее выйти за себя, заслуживает гораздо худшей участи, чем гнойное пулевое ранение.

— Кузину? — Белинда поморщилась от омерзения. — Ты случайно не о леди Джулиане Айверс?

— А что, если и так?

— Значит, люди не врут, — заключила она, хватаясь за сердце. — Когда твои друзья сказали, что…

— Кто? Какие друзья? Называй имена.

Белинда, склонив голову, всмотрелась в разъяренное лицо Алексиуса. Сама она братского гнева не страшилась, но если бы выдала имя своего тайного приспешника, тому пришлось бы несладко.

— Да каждый второй норовил шепнуть мне это на ухо! Ты всех планируешь перестрелять? — Она шлепнула его по руке сложенным веером. — И ради чего, спрашивается? Ради дурехи, раздвинувшей ножки перед первым встречным?

Сестра была несправедлива в своей ненависти к Джулиане, однако Алексиус не предпринял попытки защитить возлюбленную: это только распалило бы Белинду.

— Придержи-ка свой змеиный язычок, Белль. Некоторые склонны считать, что то же самое можно сказать о тебе.

Глаза сестры обиженно блеснули.

— Мужчин так легко одурачить, если у тебя смазливая мордашка! Всем, кто наблюдал унизительную сцену в театре, было ясно, что леди Джулиана тебя презирает. Чего ты надеешься добиться своими безумными выходками? Думаешь, она простит тебя, если ты будешь лебезить перед ее унылой мамашей и не менее унылыми сестричками? Думаешь, она тебя простит, если ты вызовешь на дуэль всех мужчин, когда-либо за нею увивавшихся?

Алексиус врезался кулаком в стену прямо над головой сестры. Белинда вздрогнула.

— Лорд Кид интересовал леди Джулиану исключительно как деловой партнер, — с расстановкой сказал он. Грех было не вдолбить в ее голову каждое слово, наконец завладев ее вниманием.

Надежда, смягчившая черты ее лица, не была бы заметна глазу постороннего.

— Откуда тебе…

— Кид сам мне сказал, а врать ему было незачем. — Алексиус ласково положил руку, только что крушившую стену, Белинде на плечо. — Мы эгоисты, Белль. Твоя ревность и мое самомнение испортили девушке репутацию. Наши поступки привели к тому, что всякий сброд открыл на нее охоту. Сделанного не воротишь, но я все же пытаюсь.

— А я не могу помешать тебе совершать глупости.

— Не можешь. И не старайся. — Алексиус поцеловал сестру в лоб и пошел прочь.

Обернувшись на танцующую толпу, он увидел Джулиану с сестрами. Даже на таком расстоянии он заметил, что она чувствует себя не в своей тарелке. Прислонившись к мраморной колонне, Алексиус ловил каждый ее жест.

Из-за спины донесся голос его сестры:

— Но ты же не думаешь… жениться на этой девчонке? — Белинда явно не поспешила бы благословлять этот союз.

— Не волнуйся, Белль. Леди Джулиана ни за что за меня не выйдет. Дурная синклеровская кровь, бегущая по нашим жилам, не сделает наш брак счастливым. Тебе ли этого не знать!

— Он здесь.

От этих слов, шепотом произнесенных Корделией, сердце у Джулианы забилось как бешеное. Переводя взгляд с одного мужчины на другого, она искала того, кому все еще не могла доверять. Того, кого не могла забыть.

— Лорд Фискен стоит у двери, ведущей в сад.

Корделию держали за руки обе сестры, и только общими усилиями они помешали ей ринуться к забывчивому ухажеру.

Лусилла искоса на него поглядела и впервые пожалела, что не носит очков.

— Маман сказала, что лорд Фискен сегодня будет здесь. Думаешь, она послала ему записку?

Корделия побледнела как полотно.

— Маман не посмела бы!

Но Джулиана знала, что маман, когда на кону стоит счастье дочери, способна на все, хотя вслух об этом не сказала.

— Он так и не отошел от двери. Может, не заметил твоего появления? — сказала Джулиана Корделии, напрасно пытаясь ее успокоить.

— А если заметил, но намеревается ее отвергнуть?

Корделия покачнулась, будто от сильного порыва ветра.

— О нет, я не вынесу позора!

Джулиана сверлила Лусиллу взглядом. Она понимала, что сестра до сих пор оплакивает пропавшего мистера Степкинса, который все больше подходил на роль шпиона лорда Данкомбского. Как бы то ни было, Корделия нуждалась в поддержке сестер.

— Не слушай Лусиллу. Ты же знаешь, что без очков она ничего не видит и потому не может судить о настроении лорда Фискена.

Только ради сестры Джулиана и поддалась на уговоры матери пойти на бал, устраиваемый Коллинджами. За считанные недели, проведенные в Лондоне, она успела потерять девственность, обзавестись недоброжелателями, уйти к нежеланному мужчине в счет маминого карточного долга, едва ли не погибнуть от рук жестокосердного кузена и прослыть в высшем свете легкомысленной из-за романа с Сином. Ее репутация была загублена. Последняя надежда издать свои композиции растаяла. Лондонская жизнь для нее закончилась. Любая здравомыслящая женщина признала бы свое поражение и укрылась бы где-нибудь за городом.

Дыхание в груди у Джулианы сперло от волнения, когда она увидела — за толпами снующих туда-сюда гостей, — как скучающее лицо аристократа просияло: он узнал ее сестру. Корделия, которая никогда не могла похвастаться запасами терпения, не сдержавшись, помахала лорду Фискену. Тот, ухмыльнувшись, кивком пригласил ее прогуляться по саду.

Корделия обратилась за советом к сестрам.

— Что же мне делать: идти или дождаться маман?

У Джулианы разрывалось сердце. Она прекрасно понимала, какие душевные терзания испытывает сестра.

— Иди к нему Если вы не уйдете вглубь сада, опасаться нечего, — сказала она, принимая сестру в объятия. — В любом случае, ты не одна. Мы дождемся твоего возвращения.

— Спасибо!

Корделия была настолько счастлива, что будто на крыльях полетела к своему избраннику. Фискен, кивнув в знак приветствия, взял ее под руку, и они исчезли за дверью.