Девушка в поезде - Пола Хокинс

Рейчел он говорил, что был на встрече с клиентом или зашел в паб с друзьями выпить пива.

– А ты не боишься, что она может что-то заподозрить и проверит? – спрашивала я, и он отрицательно качал головой.

– Я отлично умею врать, – однажды признался он мне с улыбкой.

А в другой раз сказал:

– Даже если Рейчел и проверит, это не страшно, потому что на следующий день она все равно ничего не вспомнит.

Вот тогда я стала понимать, как плохи у него дела дома.

При мысли об этих разговорах я перестаю улыбаться. Я вспоминаю, как Том заговорщицки смеялся, проводя пальцем по моему животу, и заверял, что отлично умеет врать. Он действительно это делает мастерски и очень убедительно. Я не раз в этом убеждалась. Например, когда при регистрации в гостинице он выдавал нас за молодоженов или когда отказывался задержаться на работе под предлогом, что дома у него что-то случилось. Конечно, все часто врут на эти темы, но Тому верили безоговорочно.

Я думаю об утреннем завтраке – но дело в том, что я поймала его на лжи, и он тут же признался. Мне не из-за чего волноваться. Он не встречается с Рейчел за моей спиной! Это просто смешно! В свое время, когда они только познакомились, она, возможно, и была привлекательной, и даже весьма эффектной. Я видела фотографии – огромные темные глаза, роскошная фигура, все на месте, – но с тех пор она сильно растолстела. И в любом случае он никогда к ней не вернется после всей той нервотрепки, которую она устраивала ему, устраивала нам. Все эти выслеживания, ночные телефонные звонки, истерики, эсэмэски.

Я стою в отделе консервов. Эви еще милостиво спит в коляске, и я вспоминаю о тех телефонных звонках и как я однажды проснулась – а может, такое было не раз? – и увидела, что в ванной горит свет. Я слышала его голос за закрытой дверью – низкий и мягкий. Он успокаивал ее, я это знала. Он рассказывал мне, что иногда Рейчел была просто невменяемой, грозилась заявиться к нам домой, к нему на работу, броситься под поезд. Может, он и умеет отлично врать, но я знаю, когда он говорит правду. Меня ему не провести.

Вечер

С другой стороны, если подумать, ему удалось меня обмануть, разве нет? Когда он сказал, что поговорил с Рейчел по телефону, что она разговаривала нормально и была почти довольна жизнью, я всему безоговорочно поверила. Когда в понедельник вечером он пришел домой, я спросила, как прошел день, и он рассказал об утомительном заседании, на котором был вынужден просидеть все утро. Я ему посочувствовала, ничуть не усомнившись в правдивости его слов, хотя на самом деле никакого заседания не было, а утро он провел в кофейной в Эшбери в обществе своей бывшей жены.

Вот о чем я думаю, осторожно загружая посудомоечную машину, чтобы стук приборов не разбудил задремавшую Эви. Он обманывает меня. Я знаю, что он не всегда абсолютно честен со мной. Я вспоминаю его рассказ о родителях – как он пригласил их на свадьбу, а они отказались прийти, потому что не могли простить ему уход от Рейчел. Мне всегда казалось это странным, потому что оба раза, когда я общалась с его матерью, та была рада меня слышать. Я это чувствовала: она говорила очень доброжелательно, с искренним интересом ко мне и к Эви.

– Надеюсь, что мы скоро ее увидим, – сказала она, прощаясь.

Я рассказала об этом Тому, но он махнул рукой.

– Она просто старается заставить меня пригласить их, – объяснил он, – чтобы демонстративно отказаться. Играет во власть.

Слышать это было странно, потому что мне так не показалось, но настаивать я не стала. Пытаться разобраться во взаимоотношениях в чужих семьях дело неблагодарное. У Тома наверняка есть причины держать родителей на расстоянии, и я уверена, что им движет стремление защитить нас с Эви.

Тогда почему я сомневаюсь в правдивости его слов? Все дело в этом доме, в сложившейся ситуации, в событиях, которые произошли в последнее время. Это они заставляют меня испытывать сомнения. Если я не возьму себя в руки, то сойду с ума и закончу так же, как она. Как Рейчел.

Я сижу и жду, когда можно будет достать простыни из сушильного барабана. Может, стоит включить телевизор – вдруг там показывают серию «Друзей», которую я еще не видела триста раз? Или позаниматься йогой? Или почитать роман, который лежит на тумбочке у кровати и из которого я за две недели осилила всего двенадцать страниц? Я вспоминаю о ноутбуке Тома, который стоит на журнальном столике в гостиной.

А потом я делаю то, чего никак от себя не ожидала: достаю бутылку красного вина, которую мы открыли вчера на ужин, и наливаю себе бокал. Затем включаю ноутбук и пробую подобрать пароль.

Я делаю абсолютно то же, что и она: пью в одиночку и шпионю за ним. Она это делала, и он это ненавидел. Но недавно – не далее как сегодня утром – все изменилось. Если он мне врет, то я буду за ним шпионить.

Разве это не справедливо? Мне кажется, я заслуживаю немного справедливости. Вот почему я пытаюсь взломать пароль. Я пробую имена в разных комбинациях: мое и его, его и Эви, мое и Эви, наши три имени в разном порядке. Наши дни рождения в разном порядке. Годовщины: когда мы познакомились, когда занимались сексом в первый раз. Номер тридцать четыре по Крэнхэм-роуд, номер двадцать три – наш дом. Я стараюсь расширить круг вариантов – многие мужчины используют в качестве пароля название любимой футбольной команды, но Том не увлекается футболом. Ему нравится крикет, и я пробую имена ведущих игроков и название турнира. Молодых спортсменов я не знаю. Я допиваю бокал и наливаю еще половину. Мне даже нравится решать эту головоломку. Я вспоминаю группы, которые ему нравятся, фильмы, актрис. Пробую само слово «пароль», набираю «1234».

За окном слышится отвратительный, будто ножом по сковородке, скрежет: это электричка останавливается перед семафором. Я стискиваю зубы, делаю большой глоток вина и только сейчас замечаю, что время почти семь часов. Господи Иисусе! Эви еще спит, а он вот-вот должен вернуться. И тут я слышу, как в замке поворачивается ключ, и сердце у меня останавливается.

Я захлопываю крышку ноутбука и вскакиваю, с грохотом опрокидывая стул. Эви просыпается и начинает плакать. Я успеваю вернуть компьютер на место до его появления, но он что-то замечает и спрашивает:

– Что происходит?

– Ничего, я просто нечаянно задела стул, и он упал.

Он достает Эви из кроватки, чтобы успокоить, а я бросаю взгляд в зеркало и вижу, что я бледная как полотно, а на губах у меня следы красного вина.

Рейчел

Четверг, 15 августа 2013 года

Утро

Кэти договорилась для меня о собеседовании по поводу работы. Ее подруга открыла свою фирму по связям с общественностью, и ей нужна помощница. По сути, это должность секретарши, только со звучным названием, да и зарплата скорее символическая, но мне это не важно. Та женщина согласилась со мной поговорить без всяких рекомендаций – Кэти ей рассказала, что у меня был срыв, но сейчас все позади, и я в полном порядке. Собеседование должно состояться завтра после обеда дома у этой женщины – она оборудовала себе офис в пристройке в саду, – а живет она в Уитни. Поэтому я собиралась заняться подготовкой к встрече, освежить в памяти свой профессиональный путь и восстановить навыки подачи себя с лучшей стороны. Собиралась, но тут позвонил Скотт.