Книга с множеством окон и дверей - Игорь Клех

На таком, приблизительно, фоне забрезжила новая возможная для Львова роль — региональной культурной столицы, вроде Лейпцига…

Нелепо давать какие-либо рекомендации целым культурам, а тем более странам (жизнь которых — наполовину органика). Тем не менее я готов подставиться и пойти на такой риск, потому что те вещи, о которых пойдет речь, представляются мне важными.

Главнейшая из них — «идея Украины» (как и «русская идея», она, несомненно, существует, иначе само существование Украины — ненужный мираж). Газетный формат вынуждает сокращать мысли. Та «русская идея», которую поручено было найти кремлевским умникам, как иголку в стоге сена, условно говоря, есть запах сена. То есть, русским (не этническим «руссакам», а русским) удалось создать отовсюду хулимый и, тем не менее, чрезвычайно привлекательный для самых разных людей образ жизни, стереотип поведения, систему ценностей. Иначе России не было бы уже на карте мира. Украина, то растворявшаяся в России, то максимально с ней расподоблявшаяся (что поочередно воодушевляет и удручает националистов по обе стороны), походит на нее более, чем на какую-либо другую страну. Речь не идет о навязывании пресловутого «братства» (оно — неоспоримый исторический факт, предполагающий даже при самом тесном родстве соперничество, а временами и недоброжелательство в отношениях). За тысячу без малого лет накопились и различия, в том числе этнические (упрощенно говоря, русские заключали браки с чудью и татарскими племенами, а украинцы женились на половчанках, черкешенках и турчанках). Тем не менее, у них имеются общие этнические, исторические и религиозные корни. Украина сегодня почти столь же многонациональная и поликонфессиональная страна, что и Российская Федерация. С той только разницей, что Россия обустраивалась расширением, инкорпорированием земель, цивилизационной экспансией, и в большей степени тяготела к универсализму. Поглотившая печенегов и половцев Украина — более «оседлая» страна (что отмечено было названием Малороссия, то есть — малая родина, место, откуда все произошло, пошло и разошлось), и расстраивалась она, насколько позволяли обстоятельства и соседи, внутрь себя самой. Отсюда эстетизм крестьянских подворий и хат, непередаваемая меланхолия песен и многие другие характерно украинские черты. Возьмем только положительные аспекты различий: вкусу к приволью (волновавшему Гоголя, см. его поэму и исторические лекции) и великодушию россиян отвечает более приватный (обросший положительными коннотациями) и восприимчивый к влиянию западных соседей образ жизни украинцев (при всем их отличии уже от поляков).

Моя простая мысль заключается в том, что Украина сможет осуществиться вполне в мире только как отличный от русского вариант восточнославянской цивилизации, как еще одна попытка и ответ на вызов цивилизаций западноевропейского и магометанского типов. Я прошу читателя поверить, что не преследую политических или геополитических целей, ничего не желаю навязывать украинцам, но я просто не вижу другого смысла существования Украины (на протяжении, скажем, следующей тысячи лет) вне попытки создания образа жизни в Украине не только удовлетворительного для этнических украинцев, но и привлекательного для представителей других народов. Малочисленные народы нередко чересчур озабочены проблемами собственного выживания, что до определенной степени обуживает их существование, делает его эгоистичным. Грандиозные цели преследовал третий рейх, но содержанием их было, увы, гиперболизированное малодушие. Народы, не умеющие отдавать и стремиться к осуществлению универсальных целей, не имеющие сверхзадачи, проходят, процитируем древнерусскую летопись, «аки обры», т. е. не оставив следа.

На этом закончим раздел «литературных мечтаний» и перейдем к практическим рекомендациям. Будем смиренны — их всего две. Первая: найти деньги или грант (объявить подписку среди «новых украинцев») и издать полностью приостановленный в конце 80-х на третьем томе семитомный «Этимологический словарь украинского языка» («Етимологічний словник украінськоі мови», — Киев, «Наукова думка», 1982–89 гг.) — абсолютно гениальное издание, которое не только с энтузиазмом было бы встречено славистами во всем мире, но и являющее собой потрясающее чтение (чтобы читатель почувствовал вкус, пример из редакционного предисловия к первому тому: один из авторов откомментировал следующие слова: «акуш, бавда, баймуд, балбута, балуша, берівний, бига, бирфи, бичованець, бокорван, брандзя, бугер, бугера, вгаладити, вигардить, видзигапка, вицяпкати, вну, вручість, вточи, вшпатити, гавза, гайно, геба, гергавка, голико, гонда, горондейка, грецило». И это никакая не заумь! Со смотра языковых ресурсов можно начинать осмысление, а затем и вдумчивое отстраивание национальной культуры, а не с квазиисторических выдумок и «пропозиций» новоявленных академиков заменить русоязычный (?!) «корень» слова на его «пень» (что само по себе уже достаточно символично).

И второе — учредить украиноязычную литературную неправительственную премию по нескольким номинациям с существенным денежным вознаграждением и начать ее вручать. Кажется что-то в этом направлении уже начинает делаться. Есть, конечно, риск, что и ее попытаются «приватизировать», но игра стоит свеч: рост престижа украинского слова и формирование словесной элиты Украины, которая уже лет через пять будет худо бедно задавать уровень. Из лауреатов последних пяти лет, скажем, может составляться ее жюри (а до и после каждый из них может являться номинатором). Значение ее было бы не больше, но и не меньше, чем всякой премии, — она привлечет внимание читателей к авторам, установит планку не ниже допустимого уровня и станет способствовать вырабатыванию культурного чернозема, миллиметр за миллиметром. Вместо разжигания розни и спекуляций по поводу засилья (т. е. привлекательности для читателя) русского слова. Проблема только в составе первого жюри и номинаторов — и это должен быть волевой акт выбора учредителей. Авторитет премии (чтоб она не стала дурными деньгами) будет зависеть от удачи выбора (отсутствия явных проколов, во всяком случае).

И может еще полпункта. Об относительной демократии в Украине можно будет говорить только, когда на одном из национальных телеканалов появится и станет регулярно выходить передача типа «Куклы». Это не так опасно, как мнится чиновникам, но, покуда такая передача не станет возможной, Украина не сможет почувствовать себя страной вполне свободной в политическом отношении, избавиться от сервилизма в душе перед панами, — какая разница, что на этот раз уже своими собственными. Но, кажется, сегодня Украина дальше от этого, чем когда бы то ни было прежде в недолгой истории своей «незалежности»…

Дырка не одной из тех баранок, вязанкой которых был СССР, но дырка более глубокая и непроглядная, уже много веков существующая на теле Европы. И, пожалуй, точнее было бы сравнить ее с оком водоворота. Его блуждающая воронка образуется из завихрений — от трения в этом месте гигантских поворотных кругов цивилизаций, империй и культур. И судьба этого региона — это судьба Унии в самом широком и отчасти символическом смысле: как компромисса и союза разнокачественных величин. Поэтому она не может не быть химеричной — и это основная характеристика любой творческой жизнедеятельности в этом регионе.