Неизбежность - Катерина Лазарева

знаю, чего хочу, — Ричард сказал это так же, как и уходил от ответов в карете. Тот же сухой, но твёрдый, бескомпромиссный голос. И будто даже отрешённый.

— Я тоже догадываюсь, что ты хочешь.

Сердце Дэйзи пропустило удар, когда она услышала спокойное утверждение вампира. И лишний раз отметила, что его голос на удивление не ослаб, звучал почти так же, как и всегда. Но это ещё ничего не значило. Вряд ли Ричард продолжал бы разговор с Уильямом, если бы тот вдруг каким-то образом окреп.

Гораздо важнее услышать реакцию графа на сказанное. А она оказалась очень выразительной. Даже озлобленной.

— Избавь меня от своих намёков, кровосос. Ты не в том положении, чтобы меня злить.

Ричард процедил так жёстко, что Дэйзи не удивилась бы, если эти слова были сопровождены каким-нибудь физическим истязанием. Она невольно вздрогнула, когда услышала звук будто дёрнувшегося и оглушающего своей резкостью серебра.

— Вот только боишься именно ты, — после небольшой паузы, с едва слышным придыханием, продолжил давить на Ричарда Уильям. — Ты ведь поэтому всё затеял… — Странно, что граф слушал вампира, не перебивая. Но гораздо больше поразило другое. Следующие слова: — Настолько боялся моего возмездия, что решил избавиться от меня первым. А тут и шанс подвернулся. Сомневаюсь, что Дэйзи знает хотя бы четверть твоих планов.

Возмездия? За что?..

Мысли лихорадочно завертелись в её голове. Дэйзи всё сложнее давалось просто слушать. Но последняя фраза Уильяма подтверждала её сомнения. Разговор пошёл в нужном ей русле. Потому пришлось отбросить ненужные сейчас эмоции и сосредоточиться на диалоге.

— Сомневайся сколько угодно, — после небольшой паузы ядовито откликнулся граф. — Что касаетсямисс Райнер, — подчеркнув официальное обращение к Дэйзи, он явно давал понять вампиру, что ему не стоило допускать фамильярность, — то она разделяет все мои взгляды. Так же, как и мою постель.

Дэйзи даже отшатнулась от стены, вскипев от возмущения и смущения одновременно. Как Ричард мог так спокойно говорить о настолько личных вещах? Да ещё и кому…

Переводя дыхание, Дэйзи медленно прислонилась обратно. Она почему-то стыдилась реакции Уильяма на выпад графа. Захотелось скрыться от происходящего. Хотя с тем образом жизни, который вёл вампир, не ему её осуждать. И всё же… Стало очень не по себе. Дэйзи не могла понять, честно задавшись вопросом: задела ли её эта тема в целом или больше то, что это было сказано именно Уильяму.

— Судя по вашему разговору, о многих твоих взглядах Дэйзи и не подозревает, — после небольшой паузы, которая продлилась для неё гораздо ощутимее, вроде бы так же невозмутимо сказал вампир.

Дэйзи испытала странное облегчение, что, вопреки поправке Ричарда, Уильям назвал её по имени. Хотя это было предсказуемо, ведь с трудом верилось, что вампир мог пристыдиться из-за неправильного обращения к кому-то. Да вряд ли он и в человеческой жизни соблюдал такие приличия!

Но сейчас это непонятным образом подбадривало, вселяя мысль, что Уильям не осуждал Дэйзи. Хотя с чего ей вдруг беспокоиться о его реакции? Но всё же хорошо, что он не прокомментировал те слова Ричарда. Просто потому, что выслушивать обсуждение этой темы от любого ей стало бы неприятно. Да, наверное, причина всё-таки в этом.

— В любом случае, я поступаю так, как будет лучше для всех. Мне не в чем и не перед кем оправдываться. И моя невестаузнает обо всём в своё время, — на этот раз Ричард явно обозначил принадлежность Дэйзи ему.

Почему он так вёл себя? К чему доказывать это вампиру?..

Дэйзи не понимала поведение Ричарда. Но это отошло на задний план после следующих слов Уильяма, заставивших её буквально обратиться в слух. Новая деталь. И явно важная, значащая.

— А знает ли она, что ты был там, тогда, десять лет назад?

— Одиннадцать, — быстро, даже резко поправил Ричард. — Это не имеет значения.

Он говорил вроде бы пренебрежительно, но так нервно и непривычно, что Дэйзи перестала дышать. И упомянутые сроки… Одиннадцать лет назад. Странно. И до боли знакомо.

— Вот как… — Уильям сказал так, будто вдруг осознал что-то. И Дэйзи жаждала услышать продолжение. — Ты всегда знал, что тогда случилось. И поэтому сделал ей предложение? Неужели думал, что брак с тобой — достойная компенсация?

Дэйзи нахмурилась, вспоминая, как изначально Ричард сделал ей предложение. Слишком стремительно и поспешно, едва зная её. Тогда она объяснила себе это тем, что граф не рассчитывал на глубокие чувства, выбрав невесту только по внешности и положению. Но ведь теперь Дэйзи узнала его лучше. Достаточно, чтобы понять, что он был не из тех, кто судил поверхностно. И сейчас это осознание угнетало, лишь подтверждая, что в этой истории много неладного.

— Я не хотел ничего компенсировать. Мне не в чём винить себя, — похоже, Ричард забылся, перед кем сейчас откровенничал. Мрачно отметив, что Уильям добился своего и успешно спровоцировал графа на эмоции, Дэйзи продолжила слушать. — Я лишь хотел обеспечить ей поддержку и защиту в дальнейшей жизни, раз уж стал свидетелем произошедшего. Я хотел для неё другой, благополучной, мирной и спокойной жизни. Не собирался вмешивать во всё это. Глупо рассчитывал, что она или забыла о том, что видела тогда своими глазами, или придумала этому оправдание. Ей удалось отвести мои подозрения. Я до последнего не знал о её планах.

Похоже, Ричарду очень уж хотелось выговориться. Иначе чем ещё объяснить такую откровенность? В которой ясно слышалось желание оправдаться…

Дэйзи не могла понять, чем оно вызвано. Но одно знала наверняка: тема для графа была болезненная.

Как же невыносимо знать отдельные, пусть и важные, пазлы мозаики; но не суметь собрать её полностью, продолжать иметь недостающие. Догадки могли быть какими угодно, но оставались лишь догадками. А Дэйзи остро хотелось узнать именно правду.

— Изначально — да, я настаивал на этом браке больше потому, что испытывал чувство долга. Но теперь всё изменилось, — немного помедлив, продолжил Ричард. — Теперь я душой и сердцем хочу на ней жениться… — его голос стал непривычным для неё, немного мечтательным и чуть сниженным. Не ожидавшая от графа такой открытой искренности в проявлении чувств, Дэйзи даже растерялась. Ей он прежде никогда не говорил о любви. Даже намёками… — Впрочем, тебя это не касается.

Судя по всему, Ричард наконец пришёл в себя, поняв, с кем вообще разговаривал.

— Пожалуй, — странно, но Уильям не стал ни издеваться, ни поддевать Томсона на эту тему. — Но не могу не заметить: ты вредишь себе, скрывая правду. Дэйзи достаточно злопамятна, чтобы не списать тебе это в будущем счастливом браке.

Последние слова и хорошо слышная усмешка в голосе явно намекали на неспособность Дэйзи отпустить прошлое и избавиться от мести к