Все свободны! - Екатерина Юрьева

— Ну, зайди, попробуй его угомонить. У тебя иногда получается. — Она с выражением, но скептически посмотрела в закрывающуюся за Васей дверь.

Когда буквально на задних лапках, чтобы производить впечатление доброй и пушистой, Вася вкралась в кабинет, Абрамыч, радостно распахнув руки, чуть не выпрыгнул из начальственного кресла через стол ей навстречу.

— Василиса, дорогая. Какие люди и без охраны. — На этот раз его шутка не показалась Васе совсем глупой, она вспомнила про Максима. — Есть ли идеи, предложения? Может, выпьем по рюмашке? А? — Борис Абрамович иной раз позволял себе пригубить вечерком. Случалось и такое, когда после тяжелого изнурительного дня или редакционного дежурства Вася заходила к нему с отчетным докладом и задерживалась на часок. Было приятно сидеть на ковре, скрестив ноги, со стаканчиком. В такие моменты Борис Абрамович даже разрешал ей и себе курить в кабинете — до утра проветрится. Вася никогда не использовала эти, так сказать, моменты близости для решения своих (и чужих тем более) производственных проблем. Новые должности она получала за работу. Борис Абрамович четко делил труд и отдых и ценил человеческие отношения, тем более в рамках такой организации, как творческий коллектив. Редакционные интриганы также вполне быстро сообразили, что от Васи здесь проку никакого, и быстро отстали со своими сплетнями.

— Так что приперлась? Не выпить же на самом деле? — Посерьезнел он, наливая.

— Борис Абрамович, есть идея съездить… на Чатку. И главное, как вы любите, абсолютно бесплатно для редакции.

— У тебя что — появился богатый спонсор?

— У меня появилось желание работать лучше и делать эфир интереснее, — отшутилась Вася.

— И такие возможности, да?

— Только вы всегда и знали правду про нашу тяжелую жизнь, Борис Абрамович.

— Езжай, ты всегда выпрашивала, что хотела. Что-нибудь там придумаешь интересненького, я знаю. Ладно, что темнить? Буду откровенен — твой спонсор немного помог и нам.

Вася вспомнила Лену, когда они сидели в кафешке у Прудов, и ее слова.

— Он что, откупил меня? — растерялась Вася.

— Зачем же так грубо? Откупил! Работать ты будешь лучше прежнего. Я тебя знаю. А он помог немного техникой, у нас новую систему монтируют, ты разве не заметила? Ах да. Ты же все в поездках.

— Понятно, и я, и ваша любовь ко мне стоим вместе пары компьютеров.

— Компьютеров значительно больше, и еще новая система звукомонтажа. Мы переходим на новый уровень вещания!

— Я всегда думала, что уровень вещания зависит от уровня сотрудников, их работы, другими словами — качество от квалификации.

— Ладно, Елизарова, мне предложили, я не мог отказаться. Ты же знаешь, в каком мы серьезном финансовом положении. — Откуда Васе было это знать? Но она кивала покорно головой. — Денег нет. Налоги душат. Старую технику после перемонтажа сдадим в музей истории каменного века. Благодаря тебе, между прочим. Я это понимаю, заметь. И ценю. Но и ты свою зарплату получать вовремя ведь тоже не забываешь, с другими захребетниками? А? Ну взял-взял, а у твоего и не смылится. Подумаешь. — Абрамыч умел доехать по чужим костям. Вася почти плакала от обиды. Вот и за нее стали платить деньги, и это надо было как-то понимать. Он же присел рядом на пол и погладил ее по голове, которая склонилась уже на грудь. — Ну-ну, что ты? Взял, а что было делать? А про тебя ни слова. Ни слова не сказал. Веришь — нет? И люди его тоже молчали. Не он же ко мне сам приходил. Это оне к тебе лично ходют. А мы — скромные и маленькие. Я сразу понял, что по твою душу, когда эти людишки пожаловали. Но молчал. Веришь — нет? Молчал как рыбка. — Вася взглянула на эту акулу. — Ты еще мне здесь расплачься. Этого мне еще не хватает. Давай-ка, Василиса, не будем грустить. Собирайся и поезжай на рога к своему черту. И помни — на госконкурс, ну чтобы премии по итогам года получать, нашей редакции совершенно нечего выставить.

— Год не так давно начался, Борис Абрамович. — Вася сделала усилие и проявила улыбку.

— Вот именно. Поэтому работать надо начинать. И работать больше.

— Куда больше?

— Туда-туда. — Абрамович сделал неприличный жест. — Над собой. — Он заржал и протянул рюмку. Она ответила.

— Дурак вы, Борис Абрамович.

— У тебя учусь. Все, надоела. Проваливай в свою Чатку, пока отпускаю. Командировку сама оформишь. И без икры не возвращайся! — кричал он уже ей вслед.

Если вы не бывали на Чатке, и не езжайте. Это такая маленькая дверка, которая открывает выход в космос. Быстро впадете в зависимость. И вот, пристегнувшись ремнями, они уже взлетали в серое столичное небо. Самолетов Вася не боялась. Более того, когда случалось лететь, она часто просилась в кабину к пилотам и летала с ними, посматривая на мир уже в их окошки. Кстати, организовать себе такую радость было плевое дело. Во всяком случае — раньше. Надо было просто попросить стюардессу, передав ей свое служебное удостоверение — для весомости, чтобы та спросила у экипажа или командира — не возражают ли. Никто не возражал. Наоборот. Сразу радостно предлагалось проследовать за особую дверку. Зачем все это надо было экипажу, Вася никогда не задумывалась. Скучали, наверное. Вот и все. А ей целое развлечение. Люди попадались самые разные, но в основном очень милые и живые. Особенно штурманы, которые почему-то всегда сыпали анекдотами.

Вася вспомнила, как однажды летела из большого города Кутска в маленький Ледовск, на Ледовитом океане. Самолет был тоже маленький — типа Ана или старенького Ту. Ну, словом, из тех, что еще с винтами вместо двигателей. Всегда страшно на них смотреть из иллюминатора, как они крутятся и кряхтят. В салоне рядом с ней оказался довольно симпатичный мужик, правда, очень активно косивший под простака. Он сразу же предложил выпить и достал вполне элегантную фляжку, наполненную коньяком. Фляжка — это всегда хороший тон. Вася уважала фляжную публику, потому что этот забавный предмет быстро сближал. И она не отказалась. А мужик уже весело рассказывал, что он едет из отпуска с подарками и как работается ему инженером на какой-то шахте. Потом он подустал, потому, вероятно, что не в первый раз и не в первом самолете рассказывал эти побасенки. Чтобы добраться от теплого моря, откуда он якобы следовал, оставив новых подружек, до холодного океана, куда направлялся порадовать подружек старых, требовалось немало времени, денег и попутных самолетов, которые не всегда ждут такого ценного пассажира с нетерпением на взлетной полосе. Словом, сосед быстро устал и закемарил. Вася, напротив, взбодренная спиртным, развеселилась совсем и поняла, что пришло время приставать к стюардессе. Так и сделала. Она передала экипажу привет, добрые пожелания и свое удостоверение, которое было ключом ко многим дверкам. Скоренько стюардесса, ласково улыбаясь, сообщила, что командир приглашает ее в гости к экипажу. Вася проследовала за дверку и попала сначала в предбанник, есть такой перед кабиной, где сидит экипаж. В предбанничке этом порой толпятся стюардессы в минуты затишья. Но тогда там сидел тоже чуть подвыпивший мужичонка. Он вскочил и радостно набросился на Васю с поцелуями и объятиями.