Секретные войны Советского Союза. Первая полная энциклопедия - Александр Окороков

Нам были известны их стратегические, внешнеполитические установки того времени, вынашивавшиеся в правительстве США планы дестабилизации дружественных нам прогрессивных режимов. Эти планы в арсенале западной политики дипломатии остаются на вооружении и теперь. Не видеть их было бы наивно. Более того, сейчас действия по их осуществлению даже усилились" [328].

О заинтересованности в делах Афганистана американцев писала и западная пресса.

Так, французская газета "Фигаро" от 3 июля 1979 года отмечала: "Нет никаких оснований полагать, что США, потерпев провал в Иране, откажутся от действий в этом регионе. США хотят воспользоваться событиями в Афганистане как рычагом для того, чтобы перетянуть во вражеский Советскому Союзу лагерь государства и партии. Такова их цель. Чтобы достичь ее, США, несомненно, оказывают всевозможное содействие этому мятежу. Для этого необходимо договориться с Пакистаном. Условия в этом отношении сложились благоприятные".

К субъективным же факторам Анатолий Громыко относит личное отношение Л.И. Бежнева к Hyp М. Тараки. По его словам, Брежнев был просто потрясен убийством афганского лидера, который незадолго до этого был его гостем.

Как стало известно в последние годы, решение о временном вводе ограниченного советского воинского контингента было принято "келейно" группой высших руководителей СССР: Л.И. Брежневым, Ю.В. Андроповым, М.А. Сусловым, Д.Ф. Устиновым и А.А. Громыко. Тем не менее Председатель КГБ Юрий Андропов до последнего момента доказывал, что "войти можно легко, но сложнее будет уйти". Андрей Громыко до конца своих дней корил себя за то, что единственный раз отошел от "золотого правила", поддержав военную силу в ущерб дипломатии. Профессионально оценивали события и многие военные руководители страны. Маршал Огарков, генерал армии С.Ф. Ахромеев делали упор на малую эффективность предстоящей "контрпартизанской войны". По их мнению, Советский Союз мог втянуться в бесперспективную и разрушительную для экономики войну и тем самым "сыграть на руку" американцам. О том, что во вводе наших войск в Афганистан нет необходимости, докладывал министру обороны СССР Маршалу Советского Союза Д.Ф. Устинову и главнокомандующий советскими Сухопутными войсками генерал армии И.Г. Павловский. Однако его соображения не были приняты во внимание, так же как и мнение представителей ГРУ и КГБ СССР. О возможных негативных последствиях ввода советских войск в Афганистан высказался и Институт экономики мировой социалистической системы АН СССР.

В аналитической записке "Некоторые соображения о внешнеполитических итогах 70-х годов (тезисы)", датированной 20 января 1980 года, ученые института отмечали:

"Введением войск в Афганистан наша политика… перешла допустимые границы конфронтации в "третьем мире". Выгоды от этой акции оказались незначительными по сравнению с ущербом, который был нанесен нашим интересам:

1. В дополнение к двум фронтам противостояния – в Европе против НАТО и в Восточной Азии – против Китая для нас возник третий опасный очаг военно-политической напряженности на южном фланге СССР, в невыгодных географических и социально-политических условиях…

2. Произошло значительное расширение и консолидация антисоветского фронта государств, опоясывавшего СССР с запада до востока.

3. Значительно пострадало влияние СССР на движение неприсоединения, особенно на мусульманский мир.

4. Заблокирована разрядка и ликвидированы политические предпосылки для ограничения гонки вооружений.

5. Резко возрос экономический и технологический нажим на Советский Союз.

6. Западная и китайская пропаганда получили сильные козыри для расширения кампании против Советского Союза в целях подрыва его престижа в общественном мнении Запада, развивающихся государств, а также социалистических стран.

7. Афганские события… надолго ликвидировали предпосылки для возможной нормализации советско-китайских отношений.

8. Эти события послужили катализатором для преодоления кризисных отношений и примирения между Ираном и США.

9. Усилилось недоверие к советской политике и дистанцирование от нее со стороны СФРЮ, Румынии и КНДР. Даже в печати Венгрии и Польши открыто обнаружились признаки сдержанности в связи с акциями Советского Союза в Афганистане. В этом, очевидно, нашли свое отражение настроения общественности и опасения руководства указанных стран быть вовлеченными в глобальные акции Советского Союза, для участия в которых наши партнеры не обладают достаточными ресурсами.

10. Усилилась дифференцированная политика западных держав, перешедших к новой тактике активного вторжения в сферу отношений между Советским Союзом и другими социалистическими странами и открытой игре на противоречиях и несовпадении интересов между ними.

11. На Советский Союз легло новое бремя экономической помощи Афганистану" [329].

Тем не менее решение о вводе войск было принято. В период "перестройки", когда Афганистан превратился в орудие психологической борьбы с "тоталитарным советским строем", широко распространялась информация, что ввод советских войск в Афганистан был незаконным в силу отсутствия правительственных документов. Такое утверждение неправомерно. Решение о вводе войск было выработано и принято Председателем Президиума Верховного Совета СССР, Председателем Совета обороны СССР, Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР, а также министром иностранных дел СССР, министром обороны СССР и Председателем Комитета государственной безопасности СССР. То есть это были лица, правомочные по сложившейся к тому времени практике принимать решение на применение Вооруженных сил, в том числе и за пределами Советского Союза. Кстати, решение о выводе советских войск из Афганистана принимали эти же должностные лица. Правительственных документов на этот счет также не было. Другое дело, что в числе принимавших решения о вводе войск в Афганистан не было ни одного военного специалиста: Л.И. Брежнев, Д.Ф. Устинов и Ю.В. Андропов таковыми не являлись, хотя и имели высшие воинские звания. Это сказалось сразу: советским войскам, вводимым в Афганистан, не были определены даже цели ввода и конкретные задачи. Общее же положение "…оказание интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создание благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств" [330] было абстрактным и мало что говорило командирам всех степеней.

Немаловажными факторами при принятии решения о вводе советских войск в Афганистан стали, по всей видимости, также уверенность в техническом превосходстве Советской армии и обещанная поддержка со стороны кабульских властей. Да и простой афганский народ, как заверяли его руководители, должен был встретить советского солдата, как своего избавителя. Что же касается противника – моджахедов, то они всерьез в качестве военной силы не воспринимались.