Кошмары Аиста Марабу - Ирвин Уэлш

ГЛУБЖЕ

Незнакомка манит –

Поспеши ей вослед:

ГЛУБЖЕ

Если страх победит,

То любви больше нет…

ГЛУБЖЕ

– При этом я боялась заговорить с тобой. В отличие от остальных, ты не проявлял ко мне никакого интереса. Ты не смотрел на меня жадными глазами, роняя слюни. Я и общалась-то с этими придурками только ради того, чтобы сблизиться с тобой. Ну не бред ли?

Сон, останься со мной

Не во сне – наяву,

Не стою за ценой –

Я ведь дважды живу.

ГЛУБЖЕ

Я не могу уйти, не могу уйти глубже… черт… надо быть начеку, иначе я проснусь, кончится тем, что я вернусь в этот гнусный мир, что ждет меня там… зачем она говорит так обо мне, Тупорылом Стрэнге… зачем она врет, зачем ебет мне мозг…

– Я решила вас всех порешить, Рой. Твой приятель Демпси был первым. Это было так просто: я дождалась, пока он будет возвращаться из па-ба, куда последнее время он захаживал все чаще, и переехала его на полном газу. Размазала его по дороге. Пару дней его еще продержали овощем, как тебя. Жаль, что он кинулся; хорошо было бы выложить вас всех в ряд, как продукты в витрине магазина – овощной отдел. Я бы смогла наблюдать за вами, когда захочется.

ГЛУБЖЕ

– Было бы здорово, если бы ты мог меня слышать, Рой, но что толку выдавать желаемое за действительное. Кстати, доктор Гросс сказал, что ты действительно проявляешь высокую степень осознанности, какую он раньше не наблюдал; он даже надеется, что ты когда-нибудь выкарабкаешься. Однако я бы на твоем месте особо на это не рассчитывала.

МНЕ НАДО СКРЫТЬСЯ

– Вот что я тебе скажу, Рой, даже если ты меня слышишь, ты до сих пор не понял, как я тебя ненавижу, насколько ты мне отвратителен. И я вряд ли смогу это выразить. Ты, наверно, даже не представляешь, насколько вы изменили мою жизнь; вы могли бы разрушить ее, если бы я поддалась вам. Я никогда не стану прежней, Рой. Мужчины и секс… это больше не для меня. Я кое-что испробовала на этом пути, Рой. Я такая как есть и ненавижу вас, за то, что вы со мной сделали; это глубокое, осознанное чувство. Чего бы мне больше всего хотелось, так это чтобы ты пришел в себя и объяснил мне, как нужно было меня ненавидеть, чтобы сотворить со мной такое. Что на тебя нашло? В чем проблема, еб твою, ты, овощ тоскливый, ублюдок звероподобный? Рой, за что ты меня так ненавидел?

Да нет же… Я хотел тебя… Я хотел, чтобы мы…

ЭТОМУ НЕТ ОПРАВДАНИЯ

НЕТ НЕТ НЕТ НЕТ

ЭТО ВСЕ ЛЕКСО… ЛЕКСО… ЭТО ОН СУКА ВСЕ ЗАМУТИЛ Я-ТО ДАЖЕ ПАЛЬЦЕМ ТЕБЯ НЕ ТРОНУЛ ПОКА ОНИ НЕ ДОЕБАЛИСЬ Я СЕЛ НА ИЗМЕНУ ПРИССАЛ ЛЕКСО ОН ЖЕ ПИЗДЕЦ УБИЙЦА

Не стою за ценой –

Я ведь дважды живу.

ГЛУБЖЕ

ГЛУБЖЕ

ГЛУБЖЕ

на этот раз мне удалось скрыться… и Доусон, прыгая на месте, припадочно орет, как он не хочет умирать, и потому мы проламываем гнилые половицы и бежим через какие-то катакомбы. – Обождите меня! – хрипит запыхавшийся Доусон, услышав крики преследующих нас Марабу.

Я все бегу и бегу, до тех пока не вижу ни зги – ни впереди, ни вокруг. Потом у меня вроде как отказывают легкие, и я вырубаюсь. Меня посещает приятное видение, будто мы с Дори вдвоем, танцуем в клубе, и прет нас как следует, я чувствую музыку всем нутром, чувствую волны энергии, ничем не сдерживаемую радость… Я просыпаюсь, и лицо Сэнди принимает отчетливые очертания. Ветер поднял пыль, и оттого мне режет в глазах и в горле. В руках у Сэнди ружье – помповый двуствольный дробовик.

– Надо идти, Рой, – говорит он. Я легко встаю, и мы бежим к коттеджу, виднеющемуся в отдалении.

– Надо прикончить эту тварь, Сэнди, мы так близки к этому, хуйнем – решим все проблемы-я поднимаюсь –Так близко к поверхности-Полнейший упадок сил, Рой, во всем я винила только себя. Целый год мое состояние было ничем не лучше твоего – я была ходячим трупом.

ХУЛИ ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ КРОМЕ МЕНЯ И СЭНДИ ЗДЕСЬ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ НИКОГО

Сэнди

Бриллианты бессмертны…

Бриллиант – то, что надо,

В нем игра и отрада,

Сэнди

Он меня не оставит,

Не солжет, не слукавит,

Не погаснет в ночи его свет…

Джеймисон

Бриллианты бессмертны…

С бриллиантом поладить

Нетрудно: вертеть его, гладить,

Изучать его грани,

Забыв об обмане:

Ничего в нем опасного нет…

Где ты, Джеймисон, мать твою…

И в Манчестере я не смог от этого скрыться. Кошмары, представьте себе, хуже всего были кошмары, в которых ко мне приходили аисты Марабу. С чего бы это? Кто знает. Хрен поймешь, но это были именно аисты Марабу. Я видел их в Южной Африке, в парке Крюгера – единственном месте Республики, где их можно наблюдать в естественных условиях. Один Марабу забил фламинго – это было ужасно. Когда я увидел, как он держит в своем клюве голову фламинго, оторванную прямо с шеей, меня чуть не вытошнило. Красивой птицей фламинго не назовешь; этим глупым, уродливым созданиям просто посчастливилось быть обладателями красивого оперения. Вглядитесь в лицо фламинго, и что вы увидите?

Увидите красивую пти

Увидите

Кровь фламинго, ее кровь. Ее кровь на мне.

Нет. Крови не было.

Только моя кровь. Моя кровь

когда он сделал это со мной в

городе зол-отые слова он вольет тебе в ухо,

Но его ложь не скроет того, чего ты боишься,

Потому, что золотая девочка знает, когда он поцеловал ее,

Это был поцелуй смерти

Мистера Золотой палец.

Милая девочка, берегись его сердца из золота,

Это холодное сердце.

Я ПОЧТИ ЧТО ОЧНУЛСЯ, МАТЬ ВАШУ, ЕЩЕ ЧУТЬ-ЧУТЬ, И Я ОТКРОЮ ГЛАЗА…

Нет.

Ни за что. Это мой дом. Мое убежище, как и Манчестер.

Манчестер стал моим убежищем. Я спрятался от всех в своей квартире в Анкоатс, только на работу и выходил. Занимался я тем, что смотрел видео; кроме того, я снова стал читать, и не только по работе, типа «информационные технологии» или «разработка программного обеспечения», но и книги по политике и тому подобное, избегая, однако, изданий о природе и орнитологии. А так, вообще, я читал все подряд: кучу книг про Африку, империализм и апартеид. Я хотел вернуться в Южную Африку, но не в современную Республику, а в ту, которую я себе представлял. Но было поздно – белых выебков уже поперли. Вот и все мои занятия в Манчестере: я читал и был предельно замкнут.