Жена незнакомца - Мэгги Осборн

— Мы не можем позволить Каллахану высказывать его догадки, — ровным голосом сказал Пол. — Если сейчас разразится скандал, все наши усилия пропадут зря. Пока мы не выработаем какого-нибудь долговременного решения, нам придется выполнять его требования.

— Долговременного решения? — переспросила Лили.

— После выборов мы окажемся в более выгодном положении, чтобы решить эту проблему. Сможем надавить на прессу, чтобы не печатали нелепые слухи. Можем заставить Каллахана убраться из штата. К тому времени вы уже будете в Европе, и ваши знакомые поверят, что Мириам умерла. Если Каллахан тогда выступит со своими обвинениями, его просто заклюют за то, что он пытался бросить тень на покойную жену губернатора, а в его россказнях найдут политическую мотивацию. Если Каллахан откроет рот после похорон Мириам, мы заявим, что он действует по наущению оппозиционной партии, и заклеймим ее позором, ибо она нападает на человека, только что похоронившего жену.

К одним из самых замечательных качеств Пола, делавших его бесценным кингмейкером, относилась его способность моментально продумать несколько вариантов действия противника и выработать ответную тактику по каждому.

Лили гневно посмотрела на мужчин.

— Просто диву даюсь, как это вы с такой легкостью обсуждаете похороны Мириам! Ненавижу вас!

— Она никогда не вернется, Лили, — ответил Куинн.

Иногда ему очень хотелось рассказать ей, почему он в этом уверен.

— Дело есть дело, — холодно заметил Пол.

Понимая, насколько Лили расстроена, Куинн ободряюще коснулся ее плеча.

— Сейчас нам остается только согласиться на требования Каллахана.

— И кто будет платить этому негодяю? — резко бросила Лили. — Ты? Или партия?

— Обычно партийные лидеры осведомлены обо всех даже незначительных подробностях, касающихся их кандидатов.

— Но не о таких, — прошептала она.

— Мы с Куинном дружим много лет, — заговорил Пол. — Я знаю всю его подноготную и считаю, что лучшего человека на пост губернатора штата не сыскать. Я лично решу проблему Мириам, чтобы избавить партию от лишнего беспокойства.

Пол умолчал об одном: если бы стало известно о Мириам, партия быстренько бы нашла Куинну замену.

— И ты по-прежнему считаешь, что лучшего кандидата, чем я, не найти? — спросил Куинн, пристально глядя на друга. — После всех осложнений?

— Да.

— Вы оба считали, что, кроме вас, никто не знает правду о Мириам, — хмуро констатировала Лили. — А теперь появился Эфрем Каллахан, будь он проклят!

Отвернувшись к окну, Куинн задумался. Каждый из сидящих в этой комнате считает, что знает правду о Мириам, однако никому не приходит в голову, что правда у всех разная.

Пол считает проблему Мириам чем-то вроде бомбы замедленного действия, и, если ее не устранить, она может взорваться. Лили считает Мириам истинной леди, матерью, потерявшей ребенка, женщиной, которая стала частью ее. Ну а он сам? Куинн сжал зубы, на скулах заиграли желваки. Его правда давно уже не дает ему покоя.

— Куинн?

Постучав, Лили открыла дверь, но осталась у порога.

Куинн с восхищением смотрел на ее распущенные волосы цвета спелой пшеницы, в которых причудливо играл свет газовой лампы, на ее нежное лицо, хрупкую изящную фигуру. В отличие от Мириам ее внешность абсолютно не соответствовала характеру. Лили была сильной, храброй, решительной женщиной, и Куинн благодарил Господа, что тот создал ее такой. И все же, как ни странно, при виде Лили у него всякий раз возникало желание обнять ее, прижать к себе, защитить от напастей, свалившихся на нее, окружить заботой, дать ей ощущение безопасности, сделать так, чтобы она познала счастье.

— Прости, я помешала…

— Нет. Заходи.

Он не переставал удивляться, как две женщины, столь похожие друг на друга, могут быть такими разными. Мириам никогда не стучала в дверь его спальни, никогда не переступала ее порога, никогда не искала общества мужа в поздний час. У нее не такая походка, не такой голос, никогда при взгляде на ее бедра и упругие ягодицы у него не пересыхало в горле от желания.

— Знаю, вечера по средам ты проводишь без меня… но я должна с тобой поговорить.

Куинн удивленно вскинул брови. Он солгал Лили, сказав, что по средам ужинает в клубе.

— Пожалуйста, садись. — Куинн сунул ручку в чернильницу. — Я собирался просмотреть кое-какие счета, но, думаю, на сегодня хватит. Выпьешь чего-нибудь? Шерри? Или бренди?

— Нет, спасибо.

Сев на стул у письменного стола, она закинула ногу на ногу, ибо в этот поздний час могла пренебречь условностями и стать прежней Лили.

— Я не хотела тебе говорить… да и сейчас не хочу, мне страшно… но я должна.

— О чем ты не хотела мне говорить? — улыбнулся Куинн.

После утомительного дня, когда приходилось решать сложнейшие вопросы предвыборной кампании, бесконечные проблемы в конторе и связанные с Каллаханом, ему было даже приятно разобраться вместе с ней в каких-нибудь домашних делах.

— Не знаю, с чего начать. — Лили разгладила складки на пеньюаре, из-под которого выглядывали голубые туфельки.

— Начни с самого начала, — предложил Куинн.

А когда она закончит, он возьмет ее на руки, отнесет на кровать и забудет, что сегодня среда.

— Если бы знать, где оно, это начало, — нахмурившись, призналась Лили. — То ли я с первого же дня захотела выяснить судьбу Мириам, то ли когда начала жить ее жизнью.

Куинн помрачнел. Значит, она пришла к нему с чем-то серьезным и опять касающимся Мириам.

— Куинн, я тебя не послушалась. Я ездила с визитом к Элен ван Хойзен. И говорю об этом потому, что вам с Полом необходимо знать. Так вот, помимо Эфрема Каллахана, есть люди, которым про Мириам известно нечто такое, что, если они предадут свою информацию огласке, тебе никогда не стать губернатором.

— Проклятие!

Куинн задохнулся от злости. Не потому, что Лили посмела его ослушаться, просто он знал, что последует дальше, и беспомощность, в которой он не мог признаться, вылилась в злость. Кроме того, существовали и более веские причины для ярости. Скрупулезно разработанный план трещал по швам, у Куинна было такое ощущение, словно в руках палача начинает разматываться веревка и петля вот-вот затянется на его шее.

Если бы Куинн ожег таким взглядом Мириам, она бы выскочила из комнаты в слезах. Но Лили только еще крепче ухватилась за подлокотники кресла и даже не отвела глаз.

— У Мириам был любовник, — прошептала она.

Скрипнув зубами, Куинн вскочил со стула, подошел к окну и раздвинул шторы. С черного, как и его мысли, неба валил белый снег.

— Тебе сказала Элен?

— Дай мне договорить. Это правда, и, видимо, ты сам все знаешь. Последние несколько дней я не перестаю об этом думать, и у меня вырисовывается такая картина: ты узнал, что Мириам тебе изменяет, и до полусмерти избил ее любовника.