Бремя стагнатора - Сергей Чекмаев

– Что? Енгарно оказался предателем?!

– Да, он во всем сознался. Брал деньги за то, что всеми доступными способами сдерживал изготовление котла. Хуже того! Он признался в подготовке новой аварии, а потом – когда его допросили с пристрастием – еще взял на себя вину за первую.

– Значит…

– Именно он залил оловом запорное устройство.

– И что теперь?

– Уже – ничего. – Креганон сделал ударение на слове «уже», помедлил, наблюдая реакцию собеседника. – Сегодня утром изменник предан очистительному сожжению.

– Ли? Слышишь меня?

– Да, командир. Что за срочность?

– Немедленно вызывай Ю Фата! И уходите из города! Понял?

– Понял. Но зачем?

– Уходите!!! Как можно дальше!

– В чем дело, командир?

– К вам идет солмаонская эскадра. Мы видим ее с «пятерки» – три канонира и штук пятьдесят десантных галер.

Брови Чжао Ли взлетели вверх, он побледнел, точнее посерел, желтая кожа сделалась совершенно бесцветной.

– Они хотят штурмовать город?

– Не знаю. Но людей на галерах более чем достаточно. Плюс три тяжелых речных канонира. Береговой охране придется нелегко. Уходите к точке вброса, я вышлю за вами корвет. Колоны опять будут ворчать о перерасходе топлива, ну да хрен с ними!

– Но… Это же война, командир!!!

– Еще не знаю, Ли, – ответил Игорь, щелчком тумблера вырубил связь и договорил в гулкой пустоте кабинета: – Но очень на это надеюсь.

* * *

Первыми тревогу забили на маяке, что венчал шип узкой каменной гряды, уходящей в море на полтора десятка перестрелов. Ночью там зажигали огромные чаны с горючим маслом, а сменный дежурный через короткие промежутки времени бросал в них точно отмеренные порции специальных добавок, окрашивающих пламя в тот или иной цвет. Толченой льнянки для зеленого огня, если проход в залив чист и свободен, ситника – для красного, если штормовые волны яростно кидаются на скалы, преграждая доступ в узкую горловину бухты.

Днем с верхней – открытой – галереи просто следили за морем, высматривая, не терпит ли бедствие в прибрежных водах купеческий корабль. Хотя какая торговля зимой!

Должность наблюдателя считалась не пыльной – платили хорошо, а работать особо не требовалось. Разве что холод донимал. Ночью еще куда ни шло: люди грелись у сигнальных чанов, а вот коротким зимнем днем промозглая сырость проникала сквозь любую самую толстую одежду. В народе морских дозорных презрительно именовали «мерзлыми задами», намекая на сидячую работу и вечный холод.

Но именно они, два наблюдателя дневной смены, как бы ни дразнили их соседи и друзья, заметили опасность раньше всех.

– Смотри, что это? Никак наши возвращаются? – спросил дозорный помоложе.

Второй высунулся наружу, приложил руку к глазам, заслоняясь от солнца. Он иногда подрабатывал в порту плотником, бывал на военных кораблях, нахватался там кое-чего. Потому и понял все сразу, в отличие от напарника.

– Солмаон!!!

– К… кто?

– Это корабли бледнозадых! Тревога!!!

Трясущимися руками молодой поджег сигнальный чан. Масло полыхнуло ярким чистым пламенем.

– Тревожную смесь!! Ну же! Быстрее!

И не дожидаясь действий напарника, сам зашарил по полкам.

– Он здесь… здесь… – бормотал молодой, стаскивая запылившийся короб. От неуклюжего движения тот рухнул на пол, треснул и раскрылся, рассыпав нужный порошок.

– Урод безрукий! – крикнул бывший плотник. – Собирай!

Ухватил горсть черных крупинок и швырнул в огонь. От чана немедленно повалил жирный густой дым. Молодой закашлялся.

– Ну! Давай еще!

Столб, поднявшийся над маяком, в порту и в крепости заметили почти одновременно. Зрительные трубы наблюдателей разом уставились на море, выискивая опасность. Как только из-за мыса показался округлый нос первого солмаонского канонира с ненавистным сине-золотым вымпелом, в доках немедленно забили тревогу. На плацу крепости уже строились стрелки охранного гарнизона. Из открытых дверей арсенала потянулись упряжки скакунов с метательными машинами. Катапульты выстраивались ровными рядами у подножья угловой сторожевой башни. Здесь, со специальной артиллерийской площадки можно было держать под прицелом весь залив и прилегающую часть моря на десяток перестрелов.

Гонцы на самых выносливых скакунах уже скакали к Южным и Императорским воротам – везли тревожную новость в столицу и в Мецу, зимнюю базу флота.

Тревожный набат застал Косталана в очень важный момент – заканчивалась подготовка формы для отливки рабочей камеры. Он наскоро проверил толщину стенок, все углы, размеры и остался доволен. Вот, можно же одновременно делать все быстро и без ошибок. Жаль только, что мастер Енгарно больше никогда этого не увидит.

Косталан, наверное, и не обратил бы внимания на далекий перезвон – мало ли что происходит в крепости, может, сигнал на построение или учебная тревога – но тут в воротах кузни загомонила стража. Молодой мастер недовольно поднял голову на шум. Теперь рядовые Ресницы лебезили перед ним, старались услужить, иногда достаточно было простого взгляда, чтобы они убрались подальше.

Но не в этот раз. Косталан увидел, как Лебанури раздает какие-то приказания столпившимся вокруг него легионерам. Пятеро уже бежали в глубь кузней, к отвальному скату. Еще двое закрывали калитку, подпирали ворота бревнами и перевернутыми тачками.

Удивленный странными приготовлениями мастер хотел было окликнуть Веко, но тот уже сам шел к нему.

– Что вы тут устроили, Лебанури? Снова ищете шпионов?

По испуганному лицу и дрожащим губам офицера Косталан понял, что тому не до смеха. Руки бывшего вора тискали короткий берестяной цилиндр, время от времени поблескивающий какими-то стекляшками. Кузнец никогда раньше не видел такой маленькой зрительной трубки, обычно их делали длиной в рост человека, а то и в полтора, чтобы сгладить неизбежные из-за качества линз искажения.

«Для такой коротенькой трубки увеличительные стекла шлифовали дней десять, наверное. И стоит она поболее, чем моя лачуга в Глиняном квартале!»

Веко сунул цилиндр за перевязь, потом снова достал, опять покрутил в руках.

Случилось что-то очень серьезное.

«Гм… Зрачок Креганон попал в опалу? Умер, не приведи Небесный Диск, император, да продлится вечно его правление?»

– Да в чем дело? Скажите толком!

– На подходе солмаонская эскадра! – выпалил Веко на едином дыхании.

Косталан вздрогнул:

– Война?! Опять?!

– Не знаю. Только что прибыл гонец из крепости. Приказали закрыть все входы и выходы, никого не выпускать. Кроме рабочих орудийного двора.