Любовь и сон - Джон Краули

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 165
Перейти на страницу:

Когда посол со свитой поздно вечером возвращались в Солсбери-Корт после обеда в доме какого-нибудь магната со Стрэнда, придворных пожалований или развлечений, — хозяин часто распускал прислугу и приказывал принести вина в свои покои; они с Джоном Флорио сидели и слушали, как Ноланец подробно описывает только что завершившийся визит.

«Расположение за столом, — перечислял он. — Синьор Лестер[190]справа от королевы. Синьор Берли[191]слева. Милорд Говард.[192]Синьор, синьор… Рейли[193]».

Он хорошо помнил их лица, распределив всех по физиогномическим типам, — настоящий зверинец искушенных и общительных джентльменов; вот разве что их причудливые имена не всегда удавалось произнести правильно. Флорио подсказывал ему, сбивая с толку не реже, чем помогая.

«Когда закончился третий час, — продолжил он, — синьор Лестер и синьор Уолсингем[194]удалились на четверть часа. Они вышли через завешанную гобеленами дверь королевы».

«Говорила ли королева что-нибудь о посольстве Филипа Сидни во Францию?»

«Пока нет, еще нет. Потом эти двое вернулись. Синьор Лестер танцевал. Уолсингем тоже, хотя и не слишком ловко. Гальярду.[195]Он был в паре с королевой. Потом пробили часы. Четыре раза».

«Так, — сказал посол. — Они беседовали с Лестером. А потом он улучил возможность поговорить с королевой. Интересно».

Ноланец ничему не удивлялся, он просто сидел и пропускал перед внутренним взором придворные забавы, проводил их по специально выстроенным галереям и залам дворцов памяти — новейший зал был, натурально, меньшим из четырнадцати королевских, светских и церковных дворов, из них же одни заброшены, другие и вовсе закрыты, но сохранились в памяти Ноланца за время путешествий из страны в страну.

Посла изумляли не только мельчайшие детали в рассказе слуги, но и то, что Ноланец, который на приемах и деловых встречах почти не двигался с места, отчитывался так, словно был сразу везде: когда он пересказывал то, чему был свидетелем, казалось, он не просто вспоминает прошедший вечер, но все события заново происходят внутри него, и он может по желанию передвигаться в них. Порой слушать повествования Бруно становилось скучно, так как он не имел ни малейшего понятия, что важно, а что нет (хотя учился он быстро). Но тем чаще его отчеты становились откровением. Король так и предполагал.

Как у Ноланца получалось то, что он делал для своего хозяина (и еще многое другое, о чем он не желал особенно распространяться), посол понятия не имел. Король весьма туманно описывал искусство Бруно; когда Ноланец сам брался объяснять свои умения, сопровождая рассказ легкой улыбкой, как будто небрежность тона могла сделать его слова более доступными, посол быстро уставал его слушать. Когда-то в детстве у посла был наставник, у которого на лице появлялось точь-в-точь такое же выражение, когда он пытался обучить мальчика астрономии; Бруно преуспел не больше того первого учителя. Сам посол, дабы сохранить что-то в памяти, делал записи или просил взяться за перо своего секретаря. Он слыхал, что иные люди, порой совсем еще дети, могут без особых усилий сложить в уме большие цифры или назвать дату первого дня Великого поста в любом из прошедших или будущих лет. Он полагал, что итальянец — один из таких людей, и не мог понять, как простые упражнения в искусстве памяти позволили Бруно достичь того, чего он достиг.

Той майской ночью синьор де Мовиссьер не отпускал своею слугу дольше обычного. На душе было неспокойно: что-то затевалось, что-то такое, о чем он не знал, но явно стоял в центре событий; это чувство не оставляло посла. Его использовали, и ему это не нравилось. Но кто?

«Порядок разъезда», — сказал Бруно.

Начав с мизинца на левой руке, он перечел отбывавших.

«Синьор Лестер, синьор Генри Сидни,[196]синьор Рейли. Милорд Генри Говард. Синьор Уолсингем — он наклонился, чтобы поднять вашу перчатку».

«Нет, — сказал посол. — Это был мой слуга».

«Нет», — возразил Бруно.

Ноланец откинулся на спинку кресла. Его глаза были закрыты, но ладони сомкнуты наготове (два пальца подъяты, как шпиль). Чья же это была перчатка?

1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 165
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?