Война Цветов - Тэд Уильямс

— Что тут, во имя Дерев, происходит? — вскричала Кочерыжка, выбравшись наконец из-под рубашки.

— А вот и ваша подружка. Мы, пожалуй, можем и ее взять с собой. Что ты пьешь, дорогая?

При входе в клубный вагон Кочерыжка скользнула обратно, и ее ответ потерялся в районе диафрагмы Тео.

— Я так рада. — Девушка заняла место в отгороженной нише. — Эта поездка обещала быть ужасно скучной. — Тео тоже сел, очень осторожно — и не только потому, что оберегал Кочерыжку: ему казалось, что при любом резком движении голова у него оторвется и скатится под стол.

— Спасибо вам, — сказал он. — За все.

— О, не стоит. Что будете пить? Вам обязательно нужно выпить хоть что-нибудь, прежде чем мы перейдем к этому ужасному делу.

Из-за пазухи Тео высунулась голова величиной с виноградину.

— Прошу прощения, госпожа, но во что это вы играете?

— А что? Разве он твой?

— В общем-то нет, но я за ним присматриваю. Вы, я слышала, из Дурманов будете?

Девушка закатила глаза.

— По рождению, но не по выбору. Дерева знают, я гораздо охотнее родилась бы в обыкновенной семье, как Левкои или Вербейники.

— В обыкновенной семье, где денег куры не клюют, — уточнила Кочерыжка, но девушка как будто и не расслышала. Тео, до сих пор не пришедший в себя, только и мог, что пялить глаза на эту экзотическую брюнетку, спасшую ему жизнь. Всего пять минут назад он был уверен в своей скорой гибели, а теперь его персональная Динь-Динь*[22], похоже, желает знать, не влюблена ли в него эта принцесса.

— Но кто же вы? — выпалил он. — Почему они вас послушались? И кто такой этот... Квейс?

— Кеюс — один из наших слуг. Он часто сопровождает меня в путешествиях, потому я и держу для него открытый билет, но сейчас он помогает семье готовиться к похоронам.

— К похоронам?

— За мной послали мою старую гувернантку с телохранителем, — будто не слыша, продолжала она, — но я не хотела ехать с ними и отправилась в путь досрочно, не дожидаясь их.

Тео растерянно посмотрел на Кочерыжку, которая сидела теперь на солонке и болтала ногами, но та только головой мотнула. Все происходящее, как видно, не слишком ее радовало — что было странно, учитывая альтернативу.

— Разве вы не слышали про похороны? — спросила девушка. — Об этом было во всех зеркальных потоках, но сначала побудьте героем и закажите мне выпить... о, я ведь не знаю даже, как вас зовут.

— Тео, — сказал он и виновато покосился на Кочерыжку. Та продолжала дуться. А, ладно, теперь поздно идти на попятный.

— Какое необычное имя! Может быть, вы родом из Ясеней или Ольшаника... или из земледельцев, что живут в Ивах, — ослепительно улыбнулась она. — Мое имя Поппея, но все зовут меня просто Поппи. Так будьте же Розой и закажите мне что-нибудь, хорошо?

— М-м-м... что же мне взять?

«И как я буду расплачиваться?» — хотелось добавить ему.

— Глупыш. Бармен сам знает, что мне требуется. Просто скажите, чтобы записал на мой счет.

Разрешив эту проблему, Тео отправился в дорогу. Почти все столики, к счастью, оставались незанятыми. Во всем вагоне сидело не больше дюжины посетителей, в основном одиночки или пары, тихо беседующие между собой. Здесь царила тишина, с которой он встречался, лишь когда доставлял заказы в кабинеты высших административных чинов, — тишина, обеспечиваемая надежной денежной изоляцией. Почти все, кого он видел, помещались на человеческом конце эльфийского спектра и, следовательно, были красивы. «Должен быть и другой бар — для таких, как я, и для ребят с крыльями и копытами», — подумал Тео.

Если у бармена тоже имелись крылья, он хорошо скрывал их. Длинное сумрачное лицо придавало ему сходство с актером, которого часто приглашают на роль Яго.

— Для госпожи Дурман, верно? — Он уже приготовил шейкер. — А вы, сэр, что желаете?

— То же самое. — Тео понятия не имел, что принято пить в Эльфландии. Есть ли у них водка? Или здесь в ходу только колдовские зелья — пясть лягушки, глаз червяги?

Он доставил обратно поднос с двумя заиндевевшими бокалами и двумя шейкерами.

— А мне? — осведомилась Кочерыжка, сурово глядя на него с солонки. — Или удовольствия посидеть у тебя под рубахой мне на весь день должно хватить?

О Господи, только этого недоставало. Тео, может, и не самый сообразительный парень на свете, но это определенно смахивает на ревность со стороны крошечной женщины, которая не так давно обозвала его мелочным эгоистом. Он достал из кармана стопочку — самую маленькую, какая нашлась в баре, — и поставил перед летуницей.

— Я думал, мы с тобой поделимся.

Она смягчилась, но ненамного.

— Поделимся? Чем, интересно?

Он пожал плечами. Поппи уже потягивала свой напиток с нескрываемым и даже несколько театральным наслаждением.

— Я взял себе то же, что и вам, а что это, не знаю.

— Называется «крылодвиг» — ужасно дурной тон, но мне нравится. — Кочерыжка поморщилась, но Поппи оставила это без внимания. — Боярышниковый ликер, гранатовый сок, малюсенькая щепотка мандрагоры и еще что-то, не помню. Ну и засахаренный мед на ободке, конечно. — Она, смакуя, сделала большой глоток.

— Мне что-то не хочется больше пьяных ягод, спасибо, — тихонько сказала Тео Кочерыжка.

— Отец терпеть не может, когда я пью на публике, — заявила Поппи. На щеках у нее проступили яркие пятна. — Он вообще не выносит, когда я хоть что-то делаю публично.

— Вы, кажется, говорили, что едете на похороны. — Тео успел уже потерять нить разговора. Он осторожно пригубил свой бокал. Горьковатый вкус контрастировал с медом на ободке, но в целом коктейль не слишком отличался от тех, что заказывали его знакомые девушки в докэтриновские времена. Тео ощутил легкий зуд в затылке, вспомнил, что мандрагорой можно отравиться, и поставил бокал обратно.

— Ах да, похороны. — Поппи вновь возвела глаза к потолку. — Все это просто ужасно. Моего брата Ориана убили в каком-то портовом кабаке. Говорят, это сделал гоблин — что ж, очень возможно. — Она картинно передернулась, словно припомнив любимый фильм ужасов. — Жуткая трата времени. Ненавижу ездить куда-то в праздничные дни.

— Ваш брат?! — Кочерыжка чуть не свалилась с солонки. — Он умер, а вы говорите, что это. пустая потеря времени?

— Ты просто не знала его, дорогая. — Раздражение во взгляде Поппи смешивалось с юмором. — Ужасно подлый мальчишка, даже когда был совсем еще маленьким. Ах, извини, я не хотела быть грубой. С самого детства. Всегда мучил нас, сестер. И собачку мою убил. Нарочно, у меня на глазах. — Голос Поппи сделался очень ровным. — А после школы дело пошло еще хуже. Но отец души в нем не чаял, поэтому все семейство разыгрывает безутешную скорбь. Можете считать меня бессердечной, если хотите, — махнула она рукой. — Отец решил, что я должна приехать на похороны, вот я и еду. — Она опустила глаза, глядя в свой бокал, и внезапно подняла их на Тео. — Вы не согласитесь пойти туда со мной? Мы там долго не задержимся. Церемония состоится в семейном склепе, в Полуночи, у самых Дерев. Я знаю в Вечере один очень хороший частный клуб, оттуда и часа езды не будет. Ускользнем потихоньку, вот и все. — Она допила и со стуком поставила бокал, устремив горящий взгляд на Тео. А ведь это далеко не первая ее порция за день, смекнул он. — Уверена, у вашей подружки есть свои дела в Городе, а мы могли бы провести время вдвоем.