Седло для дракона - Дмитрий Емец

Вик Сер, просунув голову из коридора, крикнул, что на кухне что-то подгорает.

– Да нет у меня ничего на плите! Чего ты врешь! – вознегодовала Ба Кла, но все же ушла проверять. Вик Сер подмигнул Яре. Они оба знали, что Ба Клу лучше прерывать в самом начале, пока она не разошлась. Тогда она затихает довольно быстро.

Утром произошло объяснение. Вик Сер, оставшийся дома, умело сработал громоотводом, переключив гнев Ба Клы на себя. Порой Яра задумывалась, что жизненная роль Вик Сера – роль клоуна-камикадзе, который, подходя к взбешенному директору цирка, случайно выливает на него ведро побелки всякий раз, как тот порывается растерзать в клочья кого-нибудь из молодых артистов.

Когда Ба Кла чуть поутихла, Яра сообщила, что вот они с Улом… кгхм… с Олегом («Ивановичем», – шепотом добавил Ул) скоро снимут квартиру, но пока что некоторое время поживут здесь, если бабушка, конечно, не против.

– Да что вы там снимете?! Сосунки оба! Кому вы нужны? Деньги отнимут, на улицу выкинут, паспорта в залог заберут да еще и скажут, что вы у них телевизор разбили! – закричала Ба Кла, мгновенно создав такой литературный образ хозяев квартиры, что Яра вздрогнула от удовольствия. Ба Кла даже голоса этих несуществующих людей передразнить сумела.

– А если Бор Бора уговорить их к себе пустить? У него квартира пустая стоит, – предложил Вик Сер.

– Потому и пустая, что без мозгов этот твой Бор Бор! Мог бы деньги получать! – мгновенно взорвалась Ба Кла.

– Нормальный мужик, – возразил Вик Сер, не давая своего друга в обиду.

– Нормальный?! У тебя все нормальные! А что ж у него жена дура-то такая? А?! – напустилась на него Ба Кла.

Ул, скрывая смех, закашлялся, в оправдание ругнув горячую кашу. С Вик Сером он подружился еще рано утром, когда они меняли на кухне протекший шланг. Ул ухитрился пальцами отвернуть слизанную гайку, к которой Вик Серу никак не удавалось подобраться.

После завтрака, убедившись, что все пока тихо, Вик Сер рискнул утечь в свой магазинчик. Была суббота, день лучших недельных продаж, когда, собравшись на дачу, человек внезапно обнаруживает, что для полного счастья ему не хватает связки пластиковых труб, десятка переходников и шарнирного крана. Ба Кла по привычке проводила Вик Сера до лифта. Проверила, застегнуты ли пуговицы рубашки, одернула пиджак, потом, пригнув его к себе, поцеловала в щеку.

Прощаясь с женой, Вик Сер наперед знал, что через минуту, когда он будет сидеть в машине, Ба Кла позвонит ему по мобильнику первый раз за день и спросит: «А ты мобильник не забыл?» Она всегда так делает, равно как и, звоня по домашнему номеру, всегда уточняет: «А ты дома?» Еще через час, когда Вик Сер будет балансировать на шаткой стремянке, нагруженный под завязку трехметровыми трубами, а внизу с криком «Осторожно! Свалишься!» будет прыгать взволнованный Бор Бор, Ба Кла позвонит ему во второй раз и произнесет звенящим шепотом: «У нас произошло ужасное в жизни! Ты сидишь или стоишь? Сядь и возьми под язык валидол!»

После многократно повторенных уверений, что он уже сидит с валидолом, Вик Сер узнает, что ключ во входной двери плохо поворачивается или оторвалась дверца кухонного шкафчика.

За Вик Сером ушел и Ул. Он видел, что у Ба Клы Яру оставлять надолго нельзя, а добром Ба Кла вряд ли их уже отпустит. Лицо Яры начало принимать затравленное выражение с момента, как бабушка за завтраком дважды вспомнила, что у нее «гнилое здоровье», и вытерла ей нос кухонным полотенцем. С Бор Бором тоже не вариант. Насколько Ул успел просчитать, квартира Бор Бора где-то здесь близко, а значит, близко будет и Ба Кла, подбирающаяся к насквозь больному ребенку с очередной порцией лекарств.

Оставшись наедине с Ба Клой – спящий в животе ребенок за личность пока не признавался, – Яра заспешила.

– Ой! Я скоро! Я вчера Ратниковым обещала к ним зайти! – соврала она.

– А! К амазонкам? – недовольно отозвалась Ба Кла. – Ну сходи, коли делать нечего! Пусть на твой живот посмотрят! Им-то не впервой!

Ратниковы жили в том же подъезде на четвертом этаже. Яра знала их с детства. Состав семьи Ратниковых был такой: прабабушка, внучка и правнучка. Бабушка как звено, временно выпавшее из цепи, жила отдельно. У нее был новый брак с летчиком в отставке, которым она дорожила, почему и держала летчика подальше от семейства.

Прабабушка Поля была уже совсем старенькая, но все еще громкая, сильная и решительная. Ее побаивались. Она была как старый генерал, к тому же одна в бытовом отношении тянула всех: стирала, убирала, готовила. Внучка и правнучка все время выходили замуж – ну или что-то в этом роде. Обычно их избранниками становились робкие, непонятных профессий молодые люди. Месяца два они протискивались вдоль стеночки по лестнице и на всякий случай робко улыбались всему подъезду. Постепенно их выпирали криками, и все три амазонки опять мирно сосуществовали между собой.

Когда Яра позвонила, ей открыли все три Ратниковы, за спинами которых мелькнул на миг какой-то недовыгнанный молодой человек.

– Ух ты! Кто у тебя там? Арбуз, что ли, проглотила? Идем покажешь! – обрадовались Ратниковы и протащили Яру в комнату.

Яра сразу ощутила себя в центре любви и внимания. Что ж, здесь вполне можно дождаться Ула, если, конечно, Ба Кла за ней не явится. А она не придет, потому что Ратниковых не любит.

Прямо из лифта Ул телепортировался в Москву, постаравшись материализоваться поближе к старой пожарной машине на улице Вавилова, где можно было сразу зарядить нерпь. Пожарную машину на Вавилова Ул ценил. На ней вечно фотографировались, поэтому прохожих не удивляло, когда кто-то лез на каменный постамент памятника.

Зарядив нерпь, Ул побрел к метро. Шел он медленно, даже где-то растерянно. Впервые за долгие годы у него не было четкого плана, куда идти и что делать. Он был уже недалеко от метро, как вдруг услышал крик. На парковке у фитнес-клуба кого-то били. Ул кинулся на шум. Двое крепких парней налетали на третьего. Этот третий, хотя и выглядел мощным, дрался плоховато и ударов пропускал много. Его повалили и стали усердно пинать. Радуясь случаю немного поразмяться и перестать думать «квартира, квартира, квартира», Ул подбежал и, с налету сшибив с ног одного из бьющих, сразу завязался с другим. Тот размахнулся было, собираясь от души заехать Улу в ухо, но вдруг опустил руку и удивленно воскликнул:

– Ул, брат! Это ты, что ли?!

Ул тоже узнал его. Перед ним стоял венд Паша, о котором Улу было известно, что он бывший морпех. Собственно, это была та часть биографии, которую Паша сообщал каждому в первые десять секунд знакомства. Парень, прежде сбитый Улом с ног, вскочил, дружелюбно улыбаясь. Ул его и раньше видел. Его звали Алим.

– Привет! За что вы его? – Ул оглянулся, однако на асфальте уже никого не было. Тот, кого пинали, вскочил на ноги и, прихрамывая, умчался. Венды за ним не гнались, лишь крикнули вслед: «Еще встретимся!»

– Да ведьмарик один! – отмахнулся Алим.

– Берсерк?