Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву - Руслан Хасбулатов

…18-го вечером заговорщики приступают к активным действиям. Язов дает задание Ачалову проработать вопрос но переброске войск ВДВ в Москву. В частности, речь шла о двух полках: один полк ВДВ планировалось сбросить на Чкаловский, второй — на Кубинку, одновременно предусмотреть резервное подразделение для обеспечения «порядка». Затем Язов вызвал командующего войсками Московского военного округа генерала Калинина и приказал ему начать разработку плана-схемы для ввода войск округа в Москву с целью «взять под охрану» особо важные объекты. Одновременно приказал ему ввести в Москве комендантский час…

В ночь на 19 августа войска ВДВ стали быстро перебрасываться в Москву на тяжелых военно-транспортных самолетах, расположенных вблизи Москвы, — марш-броском. Под утро они стали занимать позиции в центре Москвы, в том числе вокруг здания Верховного Совета России.

Но уже с утра, после 10 часов, откликнувшиеся на призыв российского руководства москвичи двинулись в центр столицы…

Грачев сообщил своему заместителю Чиндарову, что батальон Рязанского полка блокирован в районе здания Верховного Совета России, надо разобраться и вывести батальон в безопасное место, что и было исполнено. (Только кем — Лебедем или Чиндаровым? Каждый говорил, что батальон Сергеева вывел он…) Ответственным за выдвижение и перемещения дивизии Грачев назначил генерала Лебедя. Но в этой суматохе приказы «сыпались» на тех, кто оказывался «под рукой» у Грачева. Так, не найдя Лебедя, в 11 часов Грачев приказал генералу Чиндарову встретить Костромской полк ВДВ на подступах к Москве, один батальон полка выставить для охраны Госбанка СССР, остальные — разместить на аэродроме Тушино — до особого приказа…

Весь день 19-го шла концентрация войск в центре Москвы. Янаев и Павлов были абсолютно уверены в том, что КГБ, Армия и МВД контролируют обстановку в столице и «расчищают» путь для их полного вхождения во власть (как будто ее у них было мало и без ГКЧП!). Оба пьянствовали и полностью бездействовали. Бакланов и Шенин метались по коридорам Кремля и Правительства, московский секретарь Прокофьев был в шоке от этого поведения лидеров ГКЧП — он не мог получить разумных указаний, в то же время, видимо, и сам оказался не таким уж и сильным организатором — так и не сумел поднять московских коммунистов на защиту «дела ГКЧП». Очевидная неправота этого «дела» парализовала волю, а у людей вызывала отторжение, негодование. Он сообщил, что для москвичей «указания Ельцина и Хасбулатова выше указаний ГКЧП, а Попов и Лужков отказались подчиняться Янаеву и Павлову. Лужков прямо заявил ему: «Я не хочу сесть в тюрьму, ГКЧП — это неизвестно что, а Ельцин и Хасбулатов — это реальная власть в Москве и России — люди подчиняются только им».

…В течение дня к Язову поступали всевозможные сведения как о движении войск, так и об общем положении в столице и вокруг Парламентского дворца, к которому оказалось прикованным всеобщее внимание. В течение длительного времени ни Крючков, ни Язов не предполагали, что их «предприятие» окажется в прямой зависимости от действий российского руководства. Поэтому они даже не обсуждали эту «тему» ранее — оба полагали, что важен процесс отстранения Горбачева от власти и обеспечение «спокойного восприятия» в стране этого события.

19 августа. В течение этого дня шли непрерывные совещания в «верхах» путчистов. На 14 часов и.о. президента назначил совещание членов ГКЧП (с письменным уведомлением, под «расписку»). Язов, как военный, прибыл ровно к 14.00, никого не было. Вскоре пришел Крючков. К15 часам, один за другим, стали «подтягиваться» другие — Бакланов, Павлов, Шенин, приехал (из больницы) Болдин, а также Тизяков и Стародубцев. Эти двое участвовали в заседании ГКЧП впервые. Стародубцев сел в кресло рядом с маршалом, ему и Тизякову передали утвержденные и уже опубликованные «документы». Прочитав состав ГКЧП и увидев свою фамилию, Стародубцев с удовольствием поставил свою размашистую подпись (в уме Язова бессознательно, чисто по-фрейдистски, мелькнула мысль: «Подписал себе приговор»).

Основным докладчиком был Крючков. На этот раз он был конкретен, избегал многословия, сообщил, что все развивается согласно утвержденному «плану», войска выдвигаются на позиции. Скоро все закончится. У здания Верховного Совета России скапливаются люди, до них дошли сведения о том, что Верховный Совет России «не подчиняется нам. Но беспокоиться не о чем. Эти инициативы российского руководства не получат развития, поскольку им и предприняты «энергичные меры». Скоро Ельцин и Хасбулатов будут доставлены в Завидово, и они, члены ГКЧП, будут иметь возможность начать с ними «переговоры»…

Обменялись мнениями — Павлов согласился с Крючковым, сказав, что он — такого же мнения (как и главный чекист) — каких-либо непредвиденных осложнений не предвидится. Он, Павлов, назначил на 18.00 расширенное заседание Правительства СССР, на котором планируется обсуждение вопроса о социально-экономическом положении в стране; намерен предпринять конкретные меры для улучшения ситуации, согласно положениям, выдвинутым в «Заявлении Советского руководства» (сформулированным в проекте, подготовленном чекистами Крючкова по поводу введения ЧП). На этом Янаев окончил совещание, некоторые участники совещания ушли. Остались в кабинете Янаев, Павлов, Бакланов, Шенин. Выпили основательно. Павлов вскоре тоже ушел — «проводить заседание Кабинета министров»; остальные — пьянствовали до утра (по словам Крючкова).

19 августа: Расширенное заседание Правительства СССР (с участием членов ГКЧП и силовых ведомств)

В 18.00 19 августа Павлов проводил заседание правительства. В нем принимали участие Агеев (КГБ), Ачалов (Армия), члены ГКЧП Бакланов, Шенин, Стародубцев, Тизяков.

Павлов, начав заседание, предоставил слово для доклада заместителю главы правительства по материально-техническому снабжению Догужиеву. Докладчик с ходу начал стенать и жаловаться, вовсю раскритиковал общую ситуацию, сообщил о полном провале мероприятий по снабжению населения потребительскими товарами, продовольствием и т. д. Много говорил о том, что предприятия творят произвол, свертывают обязательные взаимные поставки, грубо нарушают дисциплину, игнорируют плановые задания по этим группам товаров и т. д., ссылался на «политическую ситуацию», которая способствует этому, намекая на то, что ГКЧП не «достигает целей». То есть ему надо было, чтобы чекисты, МВД и Армия установили «порядок и дисциплину», после чего он, Догужиев, сможет «в полном объеме выполнить задачи по снабжению населения товарами и продовольствием». Вот до такого «обобщения», наконец, дошли высшие правительственные чины, которые, по замыслу Горбачева, должны были обеспечить реформирование СССР!

Затем началась перебранка между некоторыми министрами, но никто прямо не сказал, что «ГКЧП — это незаконный орган власти», говорили как-то витиевато, ловко уходя от конкретных оценок. Сам Павлов (по мнению целого ряда участников этого совещания, был основательно пьян) говорил на разные темы, «перескакивая» от одного вопроса к другому. Так, он сообщил, что «не подпишет союзный договор, о чем уведомил президента». Затем вдруг сказал, что ему, Павлову, неизвестно, «какие договоренности достигнуты на совещании «семерки» в Лондоне» (в это время проходила встреча G-7 в Лондоне).