Агент высшей сущности - Алекс Холоран

— Друцкий Сергей и Бельский Александр, — ответил огненный силавир. — Суть вопроса, пожалуйста? А потом до свидания.

— А шрам чего молчит и не представляется? Или не воспитан? Если быть таким грубияном, то можно и врагов себе легко нажить.

— Кто бы говорил, — произнёс я, вставая, после чего посмотрел в его нахальные карие глаза. — Моё имя — Михаил.

— А фамилия?

— Мы на брудершафт не пили. Так что хватит и этого.

— Хорошо, — хитро улыбнулся Одоевский. — Пусть будет Михаил Безфамильный. Или лучше сказать Безродный?

— Да ты не очумел ли, парень? — наехал на него Друцкий.

Тот даже не шелохнулся:

— Если ко мне есть какие-то претензии, то милости прошу бросить перчатку, и решим дело по-мужски… Например, дуэлью.

От такой наглости мы все вошли в ступор, а Одоевский продолжил:

— Как же весело дурачиться с вами, ребята, но сюда я пришёл вовсе не за этим.

— И что вам всё-таки нужно, сударь? — поинтересовался Александр. — Право слово, вам удалось завладеть нашим вниманием.

— Всё просто, я хочу вызвать на дуэль вашего Михаила Безфамильного, а если точнее, Михаила Николаевича Юсупова. Не смотрите на меня так, я знаю, как вас всех зовут, так как ранее навёл справки. А с Михаилом мы уже виделись на уроке первого А-класса и я слышал его фамилию.

— Причина? — заинтересовался я, и посмотрел на него уже немного иначе, ведь раньше я хотел разобраться с этим парнем, так сказать, по-мужски. Но в итоге забыл, так как не злопамятный, а он бац, и сам объявился.

Одоевский вдруг помрачнел, и сбросив все маски, внезапно испепелил меня ненавистным взглядом:

— Причина только одна — девушка. Имя ей — Мария Вознесенская.

Мы стояли друг напротив друга, словно ковбои, готовящиеся вытащить револьверы. С одной стороны был я, не понимающий, какое отношение к Марии имеет этот парень, а с другой был Одоевский, судя по взгляду, выбравший меня врагом номер один.

— Вчера вас видели вместе в кафе неподалёку отсюда, — начал он.

— И что с того?

Парень сжал кулаки, и напрягся, чуть ли не испустив пар изо рта, носа и ушей — так сильно он был накручен:

— Есть один давний обычай, берущий своё начало ещё со средневековья. Когда двое рыцарей влюблялись в одну и ту же даму, один из них вызывал второго на дуэль, чтобы выяснить, кто по праву достоин её руки.

— То есть ты хочешь, чтобы мы выяснили на ристалище, кто будет дружить с Марией, а кто нет? — усмехнулся я. — А её саму об этом спросить ты не забыл? Если вчера она была со мной, логично предположить, что ты ей вовсе не нужен.

Вдруг с этим парнем произошла неожиданная метаморфоза. Из закипевшего чайника словно по волшебству он снова превратился в спокойного и уверенного в себе человека. Маска снова была надета, и теперь ему словно всё было, как о стену горох.

— Это уже мои проблемы. Итак, — сказал он, указав обеими руками на моих друзей, — в присутствии свидетелей Бельского Александра и Друцкого Сергея, я — Марк Одоевский вызываю Михаила Юсупова на дуэль. Причина спора — сердце и рука красавицы Марии Вознесенской. Теперь твоя очередь, лицо со шрамом. Каков твой ответ?

Вот ведь повезло то как! Ещё не успел отучиться даже неделю, а уже нарвался на озлобленного Ромэо. Я посмотрел на своих друзей — они тоже ждали моего ответа. Похоже, дело серьёзно, раз они притихли. Ох уж эти игры в рыцарей…

— А что, если я откажусь?

— Даже думать не смей! — вдруг подлетел Друцкий и схватил меня за плечи. — Это же позор на всю жизнь! Тебя исключат из школы!

Александр в этот момент тоже сурово посмотрел на меня. Мда, взвешенные решения здесь принимать, похоже, не принято.

— Он прав, Михаил. Во-первых, мы оба ратники, поэтому априори никто из нас не имеет права отказаться от дуэли. Во-вторых, я очень постараюсь, чтобы Мария узнала о твоей трусости, и тогда у тебя не будет вообще никаких шансов, чтобы хотя бы пройти по одной дороге рядом с ней. Сама же и прибьёт, хе-хе, — противно засмеялся он. — А потом уже вся наша школа и все аристократические дома Петербурга будут только и делать, что обсуждать слабовольного и трусливого Михаила Юсупова, который зассал пойти на дуэль ради своей дамы, и нарушил правила школы, а потом с позором был исключён из неё.

Я мысленно проматерился, еле сдержавшись, чтоб не выругаться вслух. Не хотелось показывать Одоевскому свою мимолётную слабость. В этой ситуации плохо было всё. Я чётко осознавал, что меня разводят, как лоха, но ничего не мог с этим поделать. Мне ничего не было известно об этом парне. Оставались вопросы, какую стихию он использует, опытный ли боец и прочее и прочее. Плюс я всё ещё был ратником с натяжкой, и, если честно признаться, лишь с помощью друзей прошёл вступительное испытание в школу. Но если соглашусь сразиться с этим парнем, то на их поддержку рассчитывать не смогу — это бой только для двоих. С другой стороны, может я зря сгущаю краски? Как говорится в моём мире, за тем сила, кто прав. Хотелось верить, что прав был именно я.

— Ну, долго ещё будешь сопли на кулак наматывать? — ухмыльнулся Одоевский. — Мужик ты или кто?

Ой, вот не надо ля-ля… На понт меня взять решил, сосунок!

— Хорошо, я согласен. Давно не упражнялся в Силе. А ты, Марк Виталич, как нельзя кстати подходишь на роль мальчика для отработки ударов.

— Какие дерзкие слова! — вдруг возликовал этот странный тип. — Чем выше нос ты задерёшь, тем больнее упадёшь! В любом случае, дуэль покажет, из какого теста ты слеплен.

— То же касается и тебя.

— Остался последний вопрос — готов ли ты прямо сейчас сразиться со мной на площадке ангара? Я как раз заранее забронировал для нас время на ближайшие полтора часа.

Педантичный гад, всё предусмотрел…

Я снова посмотрел на свою команду поддержки, которая и в этот раз оказалась бесполезна — Сергей и Саша просто пожали плечами. Сейчас эту проблему я должен был решать в одиночку. В любом случае я не желал откладывать избиение этого упыря на потом. Лучше сразу разобраться с проблемой, чем ждать, когда она достигнет огромных масштабов и потопит тебя. Всегда руководствовался этим правилом, и в этот раз останусь верен себе.

— Я весь к твоим услугам. Пошли.

— Вот и отлично! Следуйте за мной! Сегодня у нас будет особый день!

В этом я нисколечки не сомневался. Ещё десять минут назад я не мог даже представить, что так легко поведусь на эти детские уловки. А теперь иду следом за хитрым шакалом, который всю эту засаду и подстроил только ради меня одного. Не много ли чести? Да, Машка! Мне всё-таки придётся за тебя побороться!

Наконец мы добрались до ангара и вошли внутрь. Нас встретил подоспевший солдат, судя по шевронам — медик. Он коротко поклонился, после чего указал на свободную площадку где-то в дальнем углу ангара. Другие арены были заняты учениками, которые уже активно выясняли, кто из них сильнее, заливая пространство громоподобными звуками техник Силы. Пока мы шли, Сергей с Александром о чем-то увлечённо перешёптывались, что меня очень бесило. Неделю назад они терпеть друг друга не могли, а теперь превратились в закадычных подружек-сплетниц. Я несколько отстал от Одоевского, и шикнул на своих товарищей: