Кто убил Влада Листьева? - Юрий Скуратов

— Нет.

— Посидим в нормальной обстановке…

— Нет. Что вы хотите от нас? — спросил заместитель главного редактора, и Бейлис не замедлил отметить «от нас», отметил также и сам «текст», не удержался, покачал удрученно головой.

— Хочу одного — чтобы вы перестали меня щипать. Я не курица. Разве это желание не естественное?

Заместитель главного редактора не удержался от улыбки.

— Вполне естественное, — сказал он.

— Я хорошо заплачу газете. Чек могу выписать прямо сейчас. — Бейлис достал из кармана чековую книжку, покосился на соседний столик, где шумная студенческая компания — два молодых человека и шестеро девиц — с аппетитом поедала котлеты и запивала еду синтетическим пойлом ярко-оранжевого цвета. — Если вас не устраивает чек, могу выдать деньги наличными.

Заместитель главного редактора надел очки и сразу превратился в усталого пожилого человека.

— Очки вам здорово идут, — сказал ему Бейлис. — В очках вы похожи на главного редактора. И вы им будете.

— Меня вполне устраивает моя нынешняя должность.

— Так что — чек или наличные?

— И сколько вы намерены заплатить газете?

— Триста тысяч долларов, — не задумываясь произнес Бейлис.

Заместитель главного редактора отрицательно покачал головой.

— Триста пятьдесят тысяч!

В ответ — прежнее отрицательное движение головой.

— Четыреста тысяч!

У заместителя главного редактора прорезался голос.

— Нет, — сказал он.

— Полмиллиона. — Бейлис почувствовал, как в горле у него что-то начало першить. Он откашлялся: от этого першения надо отделаться, иначе его сейчас начнет душить жаба жадности и тогда будет еще хуже, может появиться рвота, но с деньгами расставаться все равно придется, иначе его свалят с ног. — А? — спросил он глуховато изменившимся голосом. — На полмиллиона можно всей редакцией уехать на Канарские острова и выпускать газету там.

— Сергей Иосифович, мы говорим на разных языках, — как-то очень внушительно, зубасто произнес заместитель главного редактора, — потому и не понимаем друг друга. Я думал, что вы… В общем, редакцию деньги не интересуют. Если же вы передадите документы, опровергающие сведения, изложенные в статье «Кто убил Влада?», мы их опубликуем. — Заместитель главного редактора замялся на мгновение и добавил: — Со своим комментарием, но деньги… Извините. — Заместитель главного редактора красноречиво развел руки в стороны. — Мы не продаемся.

— Миллион! — выдохнул Бейлис. — Это очень хорошие деньги. Я на них любую газету могу купить. И в своей собственной газете самого себя запросто превратить в ангела.

Заместитель главного редактора бросил на Бейлиса взгляд, полный жалости, сочувствия, еще чего-то, что не поддавалось описанию. Бейлис отвел глаза в сторону, увидел, что двое его охранников блокировали шумную молодежную группу — нависли над студентами, как кречеты над воробьями, и воробьи, испуганно сжавшись, теперь поспешно доедали свои котлеты. Двое охранников стояли у выхода, держа под прицелом весь зал и контролируя входящих в «Макдональдс» людей, еще двое остались на улице. Бейлис с удовлетворением отметил четкую работу охраны и повторил сумму — слово «миллион» он на этот раз выбил из себя, будто заряд дроби, резко, с придыханием.

Вместо ответа заместитель главного редактора поднялся со стула, вежливо, будто на светском рауте, поклонился Бейлису:

— Судя по всему, мы не поняли друг друга. Мне очень жаль.

— Да погоди ты-ы. — Бейлис почувствовал, как голос у него превращается в обычное рычание — в горле появилось что-то инородное, словно туда насыпали свинца, охотничьей дроби — дробь зашевелилась, заездила в глотке, родила хриплый дребезжащий звук, он протестующе выдвинул перед собой ладонь.

Заместитель главного редактора придержал пальцами нервно заплясавшую нижнюю губу.

— Ой, не надо так со мной, — предупредил он, и его поскучневшие глаза разом сжались в щелки. — Не советую со мною быть на «ты». Этого не позволяет со мною даже главный редактор.

— Да погоди ты, говорю еще раз, — Бейлис вновь выдвинул перед собой ладонь, примял ею воздух.

— Полтора миллиона долларов. Тебе… Лично!

— И в кассу редакции полтора миллиона?

— И в кассу редакции полтора миллиона, — согласным эхом произнес Бейлис.

— Нет. — Заместитель главного редактора вторично поклонился Бейлису. — Честь имею!

В дверях его попробовал задержать один из охранников Бейлиса — мордатый, с роскошными пушкинскими бакенбардами, молодец — совершенно безмозглый, по кличке Зяма. Бейлис резко махнул рукой:

— Пропустить!

Зяма поспешно отступил. Под мышкой у него вздулся бугор — обозначилась кобура, сшитая из белой телячьей кожи, в которую был засунут пистолет. Бейлис поморщился: дурак он везде дурак.

Развернув очередной номер газеты, которая так больно лягнула его, Бейлис понял, что встреча с заместителем главного редактора — его большая ошибка. Он закрутил головой из стороны в сторону, с шипением выбил сквозь зубы воздух, словно ошпарился. Он хотел, как лучше, а получилось по-черномырдински — как всегда.

Очередной номер газеты вышел под шапкой: «Господин Бейлис, на чьей совести убийство Влада, предложил редакции взятку в три миллиона долларов».

Бейлис вновь покрутил головой из стороны в сторону: ему вдруг не стало хватать воздуха — он застревал в глотке и ржаво скрипел там, застревал в горячих воспаленных ноздрях и тоже скрипел.

Заметка, где Бейлиса обвиняли в попытке подкупить газету: «Полтора миллиона «зеленых» г-н Бейлис давал газете и еще полтора миллиона — заместителю главного редактора, к которому г-н Бейлис приехал на свидание, итого три миллиона баксов», — заканчивалась вопросом: «Теперь вам понятно, дорогие читатели, кто убил Влада и кто не хочет отвечать за это перед законом?»

Бейлис не выдержал, заскрипел зубами. Пространство перед ним запрыгало, сместилось вначале в одну сторону, потом в другую, затылок сжало тисками.

Под заметкой стояла довольно безобидная, но имеющая для Бейлиса зловещее значение фраза: «Продолжение следует».

Он позвонил на дачу жене. Та долго не поднимала трубку, а когда в потрескивающем пространстве, где-то далеко-далеко послышался ее голос, спросил зло, совершенно не думая о том, что говорит:

— Чего так долго не подходила к телефону? Небось, трахалась с кем-нибудь в моей спальне?

Жена опешила и не сразу нашлась, что ответить.

— Ты что? — голос ее зазвенел от обиды. — Я занималась вокалом. — Жена не выдержала, всхлипнула по-девичьи тоненько, зажато.

В Бейлисе жарким костром вспыхнула злость, он просипел в трубку: