Грязные игры - Сандра Браун

Он поднял на нее взгляд.

— После того, как будет назначена дата процедуры, — продолжала она, как будто торопясь договорить все, что должна была сказать, — я свяжусь с вами, и мы определим время и место, чтобы я забрала образец. Его следует получить в тот же день. Я предупрежу вас заранее, если смогу. За день или за два.

— Хорошо.

— До этого времени, если вы решите не… не участвовать в этом, мы все равно заплатим вам пятьсот тысяч долларов. За те разы, что вы… за беспокойство.

— Большая щедрость.

— Естественно, независимо от того, решите ли вы продолжить или разорвать наш договор, я ожидаю полной конфиденциальности, о которой мы условились.

Наконец-то она коснулась того, что он хотел обсудить.

— Вы хотите, чтобы никто не узнал о том… — он повернул голову в сторону спальни. — Что там произошло в прошлый раз.

— Обо всем, мистер Буркетт.

— Нет, я уверен, что это не так, миссис Спикмен.

— Полагаю, мы все обсудили, — она выпрямилась и взяла сумочку с кресла. — Спасибо, что приехали, хотя я не предупредила вас о встрече заранее.

— Звучит двусмысленно, черт бы меня побрал, — он произнес это вполголоса, но получилось достаточно громко, и она услышала.

— Я должна идти, — не обращая внимания на его слова, она направилась к двери. — Через полчаса у меня встреча.

— Неправда.

Она быстро обернулась.

— Нет у вас никакой встречи. Вы просто бежите. — Он встал с дивана и двинулся к ней. — Вы напуганы. Вы не ручаетесь за себя, если останетесь здесь. Вы рассказывали мужу, что на самом деле произошло в прошлый раз?

— Наши с Фостером разговоры…

— Именно поэтому он изменил свое мнение по поводу нашего договора?

— Он не менял. Это я.

До этого момента он злился все больше и больше. Но теперь вся его ярость пропала. Это ее решение, а не Спикмена и не общее. Он спросил первое, что пришло ему в голову, и главное, что он хотел знать.

— Почему?

— Я не могу… — Она запнулась, но нашла в себе силы продолжить: — Я так больше не могу, вот и все. Я согласилась на это только потому, что так хотел Фостер. А я люблю его. Люблю. Люблю своего мужа.

— Хорошо.

— Это единственная причина, почему я согласилась.

— Вы уже об этом говорили.

— Но я больше не могу быть с вами.

— Это я тоже понял. Больше можете ничего не говорить. Вы не обязаны мне ничего объяснять.

Она странно посмотрела на него и опустила голову. Ни один из них не шевелился. Он смотрел на завитки волос на ее макушке. Шли секунды.

— Когда вы это решили? — наконец спросил он.

— В последний раз, уходя отсюда, я знала, что не вернусь. Но я мучилась из-за этого и сказала Фостеру о моем решении только две недели назад.

— Почему вы сразу не позвонили мне?

— Мы хотели подождать и выяснить, не беременна ли я, прежде чем сообщать вам. Если бы я забеременела, то все это было бы ни к чему. — Она глубоко вздохнула, и красный топик раздался, потянув белые пуговицы. — Фостер пытался переубедить меня.

— Он по-прежнему хочет, чтобы ребенок был зачат естественным путем?

— Да. Он не давил на меня, но ясно дал понять, чего хочет. Он намекал, как будет разочарован, если мы сейчас изменим свои планы. Использовал все известные ему методы, чтобы убедить меня, что мы должны продолжать то, что было запланировано, по крайней мере еще несколько циклов.

— Но он не смог убедить вас.

— Нет.

— Тогда почему вы не позвонили мне и не сказали, что сделка отменяется? Зачем вы здесь?

— Потому что я позволила Фостеру думать, что он взял меня измором. — Она обвела взглядом комнату, на несколько секунд задержалась на третьей пуговице его рубашки, а потом посмотрела ему в глаза. — Он преследовал меня до тех пор, пока я не согласилась встретиться с вами еще один, последний раз. Он обещал, что, если сегодня я не забеременею, он больше не будет просить меня прийти сюда, и мы прибегнем к медицинскому методу.

— Последний раз, — повторил Грифф.

— Да.

— Сегодня.

— Да.

— Так он думает, что мы…

— Да.

— Но мы не…

— Он никогда не узнает, правда? Он будет думать, что в этот раз ничего не вышло, как и раньше.

— Только мы двое будем знать, что это не так.

— Если вы ему не скажете.

— Я сохраню вашу тайну.

— Я ненавижу это слово, — она закрыла лицо ладонями. — Я не хочу иметь тайн от мужа.

Лаура посмотрела на ведущий в спальню коридор и так долго не отрывала от него взгляда, что Грифф оглянулся посмотреть, что привлекло ее внимание. Коридор был пуст. Он подумал, что она видит спальню, и их двоих, и то, как она кончает. Именно эту тайну она не хочет открывать мужу.

Он очнулся как раз в ту секунду, когда она посмотрела на него. Их взгляды встретились, а потом она махнула рукой в сторону входной двери.

— Ну…

— Ваша встреча.

— Нет никакой встречи, — слабо улыбнулась она.

— Знаю, — он ответил ей улыбкой, даже не осознав этого.

— Не забудьте пиджак, — она протянула руку к ручке двери у себя за спиной.

— Хорошо.

— И плотно закройте дверь, чтобы замок захлопнулся.

— Конечно.

Она открыла дверь, и на них обрушился поток раскаленного воздуха.

— В зависимости от обстоятельств, мы, возможно, видимся в последний раз.

— Возможно.

Она умолкла, а затем смущенно пожала плечами.

— Не могу придумать, что сказать.

— Разговор о пустяках выглядит еще более нелепым.

Она слабо улыбнулась, вспоминая свои слова, сказанные во время их первой встречи.

— Вам ничего не нужно говорить, Лаура.

— Тогда, — она протянула ему правую руку, — до свидания.

Он взял ее за руку. Они посмотрели на свои соединенные руки, потом друг на друга. Она отпустила его руку, отвела взгляд и повернулась к открытой двери.

И больше ничего. Повернулась и застыла.

Колебания Гриффа длились долю секунды. Он приблизился к ней вплотную, протянул руку над ее плечом, уперся ладонью в дверь и медленно закрыл ее.

Лаура рассматривала себя в зеркале на туалетном столике. Отражение казалось ей чужим. Женщина в зеркале была чуть взъерошенной и одетой не так тщательно, как обычно. Но самое главное то, что в ее глазах было смятение. Где же привычная самоуверенность? Что случилось с убеждением, что она всегда контролирует ситуацию? Что это за робкая незнакомка?