Реверс жизни, или Исповедь миллиардера - Александр Кучаев

– Я не курю, – ответил офицер. – Эй, Кудрявцев! – окликнул он одного из бойцов. – Угости товарища сигареткой. Омоновец протянул проводнику сигареты, зажигалку, и тот, поблагодарив, закурил, с жадностью вдыхая табачный дым.

Спелеологи с мощными электрическими фонарями на шлемах и прочим необходимым снаряжением снова проникли во вход пещеры и двинулись по подземному руслу реки.

Между тем небо опять затянуло тучами, и в скором времени полил ровный сильный затяжной дождь. Уровень воды в Мурлейке вновь стал заметно повышаться. Спелеологи преодолели с километр и вынуждены были вернуться обратно – дальше оставаться в Чёртовом лазе было опасно.

– Это не пещера, а какое-то подобие облицованной трубы, – сказал старший из эмчээсовцев. – Вода так вылизала её! И нигде ни одной западины, ни одной колдобины, куда могло бы прибить человека. Не считая шхерки, в которой спаслись девушка с мужчиной. Думаю, если искать третьего, то только по ту сторону хребта. Но это уже без нас.

Командир отряда ОМОН связался по рации с метеослужбой. По прогнозу, дождь с небольшими перерывами должен был лить ещё до полутора-двух суток.

Поиски были свёрнуты, и на вертолёте МЧС люди покинули горный массив.

В последующие три дня были обследованы русло Мурлейки с юго-западной стороны Панина камня, а также довольно значительная акватория моря и побережье возле устья реки, но безрезультатно. Тело моряка так и не нашли. Я был в курсе происходивших событий. По ходу дела меня достаточно полно информировали Владимир Несмеянов и генерал Смирнов. Кое-что удавалось узнавать из Интернета и СМИ.

Прямо сказать, сообщение об исчезновении Николая Гудимова надолго погрузило меня в тягостное, подавленное состояние.

Вроде бы судьба настолько далеко развела нас, что не могло быть и речи о сохранении какого-либо духовного родства! Меня подняло чуть ли не на вершину гигантской финансовой пирамиды, откуда обычные люди, простые труженики многим «небожителям» кажутся не более чем букашками, не стоящими внимания, в лучшем случае – расходным материалом. А Николая опустило на самое дно человеческой цивилизации. Тем не менее я продолжал испытывать к нему почти такое же почтение, как и в те давно минувшие дни и часы, когда он оберегал меня от опасностей, следовавших за мной одна за другой.

В пятницу я не поехал в Ельники, а остался в своём городском жилище. Весь вечер я пробыл в той самой каминной, где мы с этим отважным человеком беседовали после двадцатилетней разлуки.

Вино редко было моим товарищем, но в этот раз, поддавшись печальным размышлениям, я опорожнил чуть ли не треть содержимого бутылки с яркой наклейкой «Огоньковская». Не одномоментно, а в течение нескольких часов – рюмка за рюмкой. Той самой «Огоньковской», которую когда-то в немереных количествах поглощал мой друг и товарищ, мой дорогой незабвенный моряк дальнего плавания.

Чуть ли не поминутно перед глазами проплыли все эпизоды нашего давнего, в общем-то непродолжительного знакомства: лес, поляна, сидение на «фазенде», погоня на шоссе, бойня на кукурузном поле, изрешеченное авто, страшное нервное напряжение. И я вновь и вновь удивлялся самоотверженности Николая, его готовности прийти на помощь фактически первому встречному, подвергая при этом себя смертельной опасности.

Работа в компании, поистине гигантской, соучредителем которой я являлся, требовала полной отдачи сил, и нередко мне приходилось по двенадцать часов в сутки заниматься нескончаемыми текущими делами, а также изучением и освоением новых, наиболее обещающих проектов и изобретений.

Последние продолжали поступать к нам со всех концов страны. По возрастающей. От тысяч разных прожектёров и новаторов.

Мы были честны с этими кулибиными и в случае успеха вознаграждали их в полной мере – соответственно результату, обеспечивая солидными процентами от прибыли. А подчас и авансируя разработку тех или иных идей с самого начального периода.

Одно только предложение по выпуску тканей из искусственных волокон, своими качествами превосходивших волокна лучших сортов льна, чего стоило! Кроме всего прочего нас в данном случае подкупала беспрецедентная дешевизна производства и его безвредность как для обслуживающего персонала, так и окружающей среды.

Распространение и сбыт нового текстиля сулили небывалые доходы, поэтому весь текущий год наши усилия были сконцентрированы на том, чтобы наводнить им не только Россию, но и весь мир.

А напиток «Купидон», по вкусу превосходивший лучшие сорта «Тампи», «Мольви» и прочие газировки!

И ладно если бы дело ограничивалось только приятными вкусовыми качествами и утолением жажды!

«Купидон» в значительной мере нормализовывал выработку тестостерона у мужчин среднего и пожилого возраста, что закономерно приводило к увеличению мышечной массы, физической силы и выносливости, а также к повышению умственных способностей, вернее, улучшению мозговой деятельности. И восстановлению потенции, нередко доводя её до уровня двадцатилетних юношей. При отсутствии каких-либо побочных эффектов.

Но и это ещё не всё! Обладая универсальными свойствами, «Купидон» волшебным образом воздействовал и на женщин, в значительной степени омолаживая их и полностью возрождая чувственные наслаждения.

Ещё более эффективным стал следующий наш продукт – напиток «Юный Купидон»; в скором времени этим эликсиром жизни были заполнены все аптеки и у нас в стране, и за рубежом, за ним выстраивались длинные очереди.

Над этим проектом я трудился днём и ночью и добился его реализации в считанные недели. К великому своему удовлетворению. Новая продукция, несомненно, улучшала качество жизни, прежде всего взрослого поколения, и потому пошла нарасхват, обеспечивая компании баснословные дополнительные доходы.

Человек же по фамилии Алмазов, обратившийся к нам с идеей чудодейственного напитка, быстро стал миллионером и продолжал получать всё возрастающие дивиденды. Мы не долго думали, как назвать новую продукцию.

Дел было по горло, однако и события, имевшие отношение к Томаринскому поместью, не оставались без моего внимания.

Кстати, я был неприятно удивлён, когда узнал, что за денежной помощью для лечения своей жены Владимир Смельчанов обратился к постороннему человеку, по сути к бывшему бандиту. И в итоге попал к нему в настоящую кабалу. Я ещё спросил его в телефонном разговоре, почему мне он не сообщил о проблемах со здоровьем супруги, и мой тон послужил ему упрёком. Ответом были только молчание да тяжёлые вздохи на той стороне эфира.

– Сколько вы должны этому господину?

Он назвал сумму долга, которая была сущим пустяком в сравнении с моими возможностями, и в тот же день необходимые денежные средства были перечислены.

Так управитель далёкого южного поместья и его дочь были освобождены от обязательств перед Шептуховым.

Расплатившись с кредитором, Смельчанов вновь позвонил мне и среди прочего исподволь начал допытываться об условиях материальной помощи, оказанной ему. Мне были смешны его лежавшие на поверхности «дипломатические» уловки, но я вполне серьёзно ответил, что достаточно будет только последовательной грамотной работы по дальнейшему облагораживанию томаринских земель.